Солдатская сага - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Бобров cтр.№ 72

Как ни мизерны были шансы, как ни призрачны надежды, но свое дело раненые сделали, — они минут пять удерживали позиции «Второго водопада», и остаткам группы удалось вырваться из ущелья. Последними ушли легко задетый Пашанин и Молдаван.

Что случилось с остальными, хорошо было видно по их телам. Моджахеды искромсали не только тех, кто к ним в руки попал живьем, но и трупы. Не успели они или не захотели почему-то трогать лишь одного минометчика, который, судя по всему, не дожидаясь скорой расправы, выпустил себе в рот треть автоматного магазина.

Потрясло ребят и то, что кто-то из погибших успел утопить перед смертью четыре автомата, чтоб они не достались духам.

Пашанина и Молдавана непримиримые нагнали уже на «Третьем водопаде». Выпустив магазин и несколько раз проорав замешкавшемуся, парализованному страхом Пашанину: «Прыгай!» — Молдаван скатился с шестиметровой высоты валуна в воду и спрятался под ледяной коркой у берега. Полузахлебываясь, он видел, как бабаи спокойно уводили под руки совершенно невменяемого Пашанина, даже не сняв с его груди автомат.

Ни обменивать, ни продавать пленного Джумалутдин не пожелал. После стало известно от местных осведомителей, что Пашанина кастрировали, вставили, словно теленку в нос медное кольцо и голым водили по кишлакам. За месяц они его все-таки замучили.

Через полгода в часть заявился паршивый бабаишко и за приличные деньги пообещал вернуть тело шурави. Как-то договорились. Гаденыш указал место, и действительно — в выгребной яме заброшенного тифозного кишлака обнаружили полуразложившийся труп вместе с позеленевшим кольцом на месте носа.

По слухам, идентифицировать тело по этим останкам было невозможно — мало ли кому духи могли воткнуть кольцо в переносицу, и его в полиэтиленовом мешке закопали на полковой свалке. Рядовой Пашанин так по сей день и числится — пропавшим без вести. Бабаишку — втихаря шлепнули.

* * *

Кроме девятерых погибших, считая с Пашаниным, и восьми тяжелораненых, через несколько дней благополучно отправленных в кундузский медсанбат, полк потерял еще одного человека. Спустя несколько месяцев сошел с ума переводчик и механик-водитель сто сорок восьмой БМП Шовкат Шерназаров.

Около девятнадцати ноль-ноль рота вернулась в полк. Побросав оружие и амуницию, несколько человек третьего взвода, в том числе Саша и Гора, пошли в санчасть. Но на полпути Гора убедил ребят сделать крюк и заскочить на продсклад. Перед железными ЦРМами хозяйственного двора части остановились.

Слышь, Гора. Я тебе говорю — он всех нас на хрен пошлет! Ты же этого мудака знаешь… — Шурик имел ввиду начальника продовольственных складов, известного всему полку крутым норовом гвардии старшего прапорщика Поцелуйко.

— А мне кажется — даст.

— Да с какой стати?! — Шурик, как обычно, был не в меру агрессивен и вдобавок заметно заведен с самого утра.

— Ну, мы ему объясним, что так и так… Не себе ж берем, в конце концов!

— Да кого это волнует?!

— Нэхай пийдэ. Побачимо, — неожиданно поддержал Гору Братусь.

— Ой, да пусть! Мне-то что! — безнадежно махнув рукой, сдался Шурик. — Только, слышь, Гора, по-быстрому.

— А я уверен — получится, — уже включился в разговор и Саша.

— Ты ба! — проронил Мыкола и протянул «молодцу» выкуренную до половины сигарету.

Ждали молча. Говорить не хотелось, да и так все было ясно без слов. Друзья видели, какая у Валерки в колене дыра, и прекрасно понимали, что если и придется встретиться вновь, то только уж после демобилизации.

* * *

— Ну, а тебе чего надобно, старче? — прапорщик в упор рассматривал здорового измученного, явно только-только спустившегося с гор солдата. Сам Поцелуйко был до неприличия низок и любого мужика выше среднего роста воспринимал как личное оскорбление. Ну а если тот, ко всему прочему, еще и не умел себя вести должным образом по отношению к прапорщику, то начальник продскладов тут же давал наглецу отпор — и на словах, и на деле.

Гора и рта не успел открыть, а Поцелуйко уже на все сто знал, что привело его сюда. Безусловно, знал он и ответ, который даст, выслушав заискивающе-уважительную речь.

— Товарищ старший прапорщик. Мы из четвертой роты, у нас тут одного ранили…

— Мы — это кто? Самодержец всея Руси, что ли?

— Да ребята, там, — Гора неопределенно махнул рукой, — на входе.

— А чего не заходят?.. Ну что плечами пожимаешь?

— Не знаю…

— Не знаешь, да. Ну, ладно. И что дальше?

— Вы бы дали чего, в передачку. А то с пустыми руками…

— Передачки только в тюрьме и телевизоре, понял? Слушай, а это не тот раненый, у которого брат вместе с ним служит? Не ты ли случайно?

«Проверка на вшивость» — ну, любил прапор это дело!

— Да нет. Я и не слышал, чтоб тут у кого братья служили…

— А… ну, ну. А что, друг твой, это как? Лучший друг у тебя, что ли?

— Нет… Так просто, друг, да и друг. Нас тут пятеро… друзей.

— Ладно! Ты парень, вот что. Постой здесь, я щас, — вдруг засуетился начальник складов. На, покури. — Он неожиданно сунул в руки Горе початую пачку «Ростова». — Я щас!

Через несколько минут, словно колобок, он выкатился из-за штабелей ящиков и контейнеров.

— На, держи!

В полиэтиленовом пакете были кучей свалены: пачки с галетами, сыр, шоколад и другие прелести офицерского доппайка.

— На вот, еще возьми. — Поцелуйко ткнул Горе бутылку мандаринового сиропа. — Тебя как зовут?

— Леонид.

— Слушай-ка, Лень, а он, друг твой, курит?

— Ну конечно…

— А! Ну, на тогда! — прапорщик поверх битком набитого пакета сунул блок офицерских, с фильтром.

— Если через пару дней не отправят. Подходи. Я тут предупрежу, на случай…

— Спасибо, товарищ прапорщик. Сигареты ваши…

— Да ладно, кури. С четвертой, говоришь. Я зайду, может…

После того, как Гора ушел, прапор выволок на свет «резервную» поллитровку и, налив полный стакан «под Марусин поясок», храпнул его в три глотка.

— Не дам?! Я те-е не дам!

Вот таков он был, прапорщик Поцелуйко. Попробуй — пойми его, поцелуй-ка в одно место.

* * *

— Ты с-смотри-и-и! — первым отреагировал на появление Горы Шурик. — Слышь, у тебя кусок часом с дувала не сорвался?

Все засмеялись, шутка понравилась, гостинцы — еще больше. Через пять минут пятерка уже умоляла сестричку пустить их в палату интенсивной терапии: «Попрощаться».

— Как ты, братишка? — Шурик подкладывал сонному Валере подушки под спину, а Мыкола тем временем раздавал по трем остальным кроватям с ранеными пачки «цивильных» сигарет…