Брат по крови - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Воронков cтр.№ 54

— Я пойду пешком, — ответил он.

Я хотел отказаться от его предложения, но он указал глазами на стремя: полезай, мол. Я влез на лошадь. Но прежде чем это сделать, кликнул Савельева.

— Я в аул, — сказал ему. — Если что — там меня и найдешь.

— А что случилось? — спросил он и бросил недоверчивый взгляд в сторону Хасана.

— Мальчишки на мине подорвались… — ответил я сухо.

Он кивнул, и мы с Хасаном отправились в путь. Я держался за поводья, а он, ухватившись одной рукой за подпругу, шел рядом.

Последний раз я бывал в ауле в конце мусульманского поста Рамазана, когда чеченцы праздновали один из главных своих праздников Ураза-байрам. Был конец декабря, зима к тому времени уже спустилась с гор, и на улице было ветрено и холодно. В воздухе пахло деревенским дымом — люди по старинке топили печи в домах кизяком — прессованным, с примесью соломы навозом. Патриархальщина чувствовалась во всем — и в быте, и в привычках, и в поведении людей. Здесь даже иные дома, как и в старину, были сложены из кизяка. Бедность на грани фантастики. Но главное было не это. Я запомнил глаза селян — колючие, недоверчивые, а порой злые и ненавидящие.

В этот раз все повторилось: был дым из труб, были дома из кизяка, были недобрые глаза людей. Правда, там, куда меня привел Хасан, люди были более сдержанные — беда заставила: в большом, выложенном из камня доме с высоким крыльцом лежал раненый мальчишка.

Меня провели в жилище, внутри которого было сумрачно и тихо. Я шел и натыкался на какие-то предметы. Где-то задел таз, и он с грохотом упал на пол, где-то сбил табурет… Но постепенно мои глаза привыкли к полумраку, и я уже мог различать не только предметы, но и лица людей.

Мальчишка лежал на узкой железной кровати и не подавал признаков жизни. Кто-то перевязал его на скорую руку разорванной на лоскуты простыней, и сквозь повязку сочилась кровь.

Возле кровати толклись какие-то люди, и я попросил их выйти из комнаты. Они не стали возражать и молча проследовали мимо меня к двери.

— Пусть останется только мать мальчика, — сказал я. — Мне потребуется помощь.

— У него нет матери, — сказал стоявший здесь же Хасан.

— Где же она? — машинально спросил я.

— Ее ваши убили… Она в лесу собирала хворост, и ее убили…

Я покачал головой.

— А отец? Есть тут отец мальчика? — спросил я.

— Отец в горах, — угрюмо произнес Хасан.

Я понял его и кивнул. Я бы тоже ушел в горы, если бы мою жену убили, подумал.

— А ты кто этому мальчишке? — спросил я Хасана.

— Дядя.

— Ладно, если нет матери, пусть кто-нибудь из родственников останется, — сказал я.

— Ваха, Леча, Джабраил, — позвал Хасан и что-то сказал им по-чеченски.

Я глянул на мужчин и покачал головой. Двое были совсем стариками, а третий походил на моджахеда — орлиный нос, черная борода и дикий взгляд.

Тогда Хасан предложил себя, но я снова покачал головой.

— Женщина… Пусть останется женщина, — попросил я.

— Лайла, Малика, Зайнап… Кто из вас хочет помочь доктору?

И тут появилась эта девчонка. Нет, она, конечно же, по горским меркам уже годилась в невесты, но по мне, так она была обыкновенной старшеклассницей. В ней было все еще юным — и эта ее гибкость лозового прутика, и эти невероятно большие глаза на светлом лице, и эти шелковистые, не знавшие ни завивок, ни стрижек темно-каштановые волосы.

— Я останусь, — решительным голосом произнесла она и твердо, так, как это делают порой горские женщины, посмотрела мне в глаза.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Заза, — ответила она с легким кавказским акцентом, и я подивился причудливости ее имени.

— А ты кто будешь?

— Я сестра Керима.

— Его зовут Керим? — указал я на раненого.

Она кивнула.

Я позволил ей остаться. В конце концов, не все ли равно, кто мне будет помогать, подумал я. Главное, чтобы быстро и точно выполнялись мои команды.

Перед тем как приступить к работе, я попросил Зазу принести мне горячей воды — нужно было тщательно вымыть руки. Она сбегала на кухню, принесла кувшин с водой и таз. Вымыв руки и вытерев их насухо, я присел возле мальчишки на табурет и стал снимать с него перевязку. Мальчишка был в коме, тяжело дышал, и его веки постоянно подрагивали.

Без повязки малец походил на подстреленного птенца — уж больно жалким и беззащитным выглядел он. Мне стало не по себе. Я невольно отвел глаза и тут же поймал взгляд Зазы. Она смотрела на меня вопросительно и, как мне показалось, участливо. Видно, поняла мое состояние и была благодарна мне за то, что я пожалел мальчишку.

Я снова перевел взгляд на мальчика и стал осматривать его раны. Чтобы не причинить раненому сильную боль, я старался действовать очень осторожно, пытаясь нащупать в мягких тканях инородное тело. Ему повезло, если это можно назвать везением: ни один из осколков не задел жизненно важных органов. Один из них угодил ему в плечо, другой — в голень, мелкие же осколки посекли его лицо и живот. Все это было на данный момент не смертельно, но если не принять мер, то начавшийся воспалительный процесс мог привести к абсцессу, газовой флегмоне, заражению крови. А кроме того, находясь вблизи сосудов, осколки вызывали кровотечение, и мальчишка мог потерять много крови. Впрочем, бледность в его лице уже была признаком значительной ее потери.

Увы, без рентгеновского исследования я не мог поставить своему пациенту точный диагноз. Но на войне как на войне. За неимением времени и нужной аппаратуры здесь более-менее точный диагноз ставит только скальпель.

— Надо оперировать, — сказал я вслух и попросил Зазу, чтобы она позвала мужчин.

Зашли двое.

— Нужен стол, — сказал я, и они тут же втащили в комнату самодельный тяжелый стол.

Заза накрыла его чистой простыней.

— Хорошо, — сказал я. — Ты молодец, ты смекалистая девочка.

Она улыбнулась и показала мне при этом свои жемчужные зубы.

Я стал раскладывать на столе хирургический инструмент.

— Ты видела когда-нибудь эти вещицы? — спросил я Зазу. Она замотала головой. — Ну тогда я буду указывать тебе на то, что ты должна будешь мне подать. Поняла?

Она кивнула. Чувствовалось, ей уже начинала нравиться ее роль.

Я набрал в один из шприцев противостолбнячную сыворотку, в другой — анатоксин.

— Как только я удалю осколки, ты мне подашь это, — кивнул я на шприцы. — Но только не оба сразу, а вначале вот этот. Ты меня поняла?

Она снова кивнула, и в ее глазах я увидел теплые искорки. Но тут застонал раненый, и Заза нахмурила свои темные густые брови.