Брат по крови - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Воронков cтр.№ 18

Все последующие два года она добивалась перевода из своей пехотной части к «голубым беретам», поближе к мужу. Она металась из Башкирии, где стояла их часть, в Кострому — там был расквартирован его полк. А однажды он сказал ей: «Любимая, у меня небольшая командировка на Кавказ…»

Командир роты десантников уезжал не на лечебные воды — их часть всю осень и весь декабрь не вылезала из боев на востоке Чечни. Они несли большие потери. А в середине декабря произошло чудо: в роте, которой он командовал, появилась женщина. Этой женщиной оказалась его жена.

В общем-то, появление женщины на войне — дело обычное. Женщины служат в Чечне медиками, связистами, поварами. Они зарабатывают свои фронтовые копейки тяжелым неженским трудом. Командиры их жалеют и стараются не пускать на передовую. А тут вдруг какая-то сумасшедшая объявляется в самом центре событий, там, где идут кровопролитные бои. На такое еще никто из женщин не отваживался.

Он был против, чтобы она приезжала к нему в свой отпуск. Не женское это дело — война, говорил он ей. Помогли друзья, с которыми она служила еще в Абхазии, — это с их помощью она добралась до передовой. Пошел навстречу ей и командир полка, который взял на себя ответственность и разрешил остаться у мужа на целых две недели.

Десантный капитан, узнав о ее приезде на Кавказ, помчался в Махачкалу. Но они разминулись. Пока он нервничал в аэропорту дагестанской столицы, глядя на приходящие с севера борта, она на армейских попутках уже ехала в сторону грохочущей границы с Чечней. Одному из блокпостов каким-то чудом удалось связаться с Махачкалой и передать сообщение — здесь, мол, женщина находится, мужа-десантника разыскивает. Он прыгнул в первую же попавшуюся ему на глаза попутку: «Гони!» Встретились они на мосту над бурной рекой — ну совсем как в кино.

Конечно, он был очень рад, что она приехала. Огорчало лишь одно: у него не было возможности постоянно находиться с ней рядом. В те хмурые декабрьские дни полки «голубых беретов» как раз втягивались в стреляющие горы, куда откатились основные силы мятежников. Рота ее мужа только что заняла одну из стратегических высот и усиленно окапывалась на ней.

А она была на седьмом небе от счастья. Это был лучший отпуск в ее жизни. Перед самым ее приездом он поставил для них отдельную палатку, из которой потом запрещал ей высовывать нос без крайней необходимости. Да она и не собиралась: там такая стрельба была, особенно по ночам, — жуть.

У нас принято считать, что женщина на корабле да на фронте — к несчастью. Но вот что интересно: пока гостья находилась в роте своего мужа, ни в одном из взводов, вцепившихся зубами в горные склоны, не случилось ни одной потери. Потому, наверное, никто из подчиненных за спиной капитана и не бурчал, дескать, что это за курорт такой устроил себе комроты. Хотя что-то вроде зависти иногда чувствовалось. Вот ведь, мол, как повезло человеку. И на жену капитана стати посматривать с уважением — ведь не каждая женщина отважится приехать к мужу на войну.

А потом вдруг женщина стала добиваться, чтобы ее перевели в его полк. Война, дескать, сильно вымотала его, он устал, и его нужно поддержать. Если, говорила, не переведете, — сама уйду из армии и мужа оттуда заберу. Правда, она знала, что «забрать» его из армии будет непросто — ведь он себе жизни не представлял без своих «голубых беретов». Тем не менее она гнула свое. Заберу, говорила, из армии, выучу его на юриста, и станем мы жить счастливо и спокойно. А то ведь даже квартиры своей до сих пор не имеем. Воюем, воюем, а все одно — неустроенные. Значит, никому мы не нужны. А коль так, сами будем устраивать свое счастье. Муж, дескать, у меня лапочка, серьезный такой, положительный. Он и без армии не пропадет…

Вспомнив эту историю, я вдруг откровенно позавидовал десантному капитану. Как же ему повезло, подумал я. У него есть женщина, которая так сильно любит его, которая готова ехать за ним на край света. Ну прямо декабристка какая-то. В общем, повезло человеку, вздохнул я и снова вспомнил об Илоне.

А она?.. Похожа ли она на ту женщину? Или она совсем другая? Может, она из тех, которые, встретив первые в жизни трудности, оставляют своих мужей?.. Нет, этого не может быть, тут же испугавшись своих мыслей, подумал я. Она сама сейчас находится на войне, и одно это уже говорит о многом. Женщин в наше время отправляют на фронт только добровольно. А в добровольцы идут только самые сильные из них и замечательные. Илона. Илона, прошептал я, уже потихоньку погружаясь в сон. Где ты? Чем ты сейчас занимаешься? Думаешь ли обо мне?.. Будь счастлива, Илона, будь счастлива…

Ночью выпал снег. Он был мокрым и липким. Стало совсем как зимой. Но к обеду снег на равнине почти растаял, и лишь в горах он остался лежать, защищенный от солнца деревьями.

С утра в наш полк нагрянуло начальство из штаба Объединенной группировки войск на Северном Кавказе. На нас напали боевики и нанесли нам ощутимый урон — это и есть главная причина приезда. В таких случаях обычно говорят так: начинается разбор полетов. Всех старших офицеров пригласили в офицерскую столовую — больших размеров палатку. Стульев хватило не всем, поэтому многие офицеры стояли.

Совещание открыл один из заместителей командующего Северо-Кавказским военным округом. На нем не было лица. Видимо, Москва уже выдала руководству округа по первое число, и он срывал злость на подчиненных. Особенно досталось «полкану». Тот был необыкновенно хмур и сдержан, все брал на себя и даже не делал попыток «перевести стрелки» на других. Хотя, в общем-то, вина лежала на начальнике полковой разведки Есаулове. По сути, это он проворонил противника, не сумев организовать работу своих людей таким образом, чтобы они могли безошибочно отслеживать местонахождение боевиков. Хотя вроде бы работа велась, полк получал сведения о противнике, но вот намерения его остались разведчиками неразгаданными. А все потому, что боевики перехитрили их. Противник действовал исключительно скрытно, передвижение его сил велось под покровом темноты, при этом все делалось настолько стремительно, что в одну ночь чеченцы, преодолев не один десяток километров, сумели добраться от своих затерянных где-то в горах баз до нашего лагеря.

«Полкан» Дегтярев однажды попытался было защищаться. Он стал говорить о том, что в горах силами одних только полковых разведчиков трудно вести поиск противника, что командованию объединенных сил необходимо в будущем подключать к делу авиаразведку, но нашего Сем Семыча тут же одернули. Не ваше, мол, дело учить начальство — сами-де учитесь воевать по-настоящему. Дегтярев хотел воскликнуть, что, мол, воевать он умеет, как-никак афганскую прошел, но он промолчал. И лишь прихлынувшая к его лицу кровь да ходившие ходуном желваки на скулах выдавали его внутреннее состояние.

Все шло к тому, что Дегтярева снимут с должности. Уж больно сильно наезжало на него начальство. Так сильно, что офицерам даже жалко стало своего командира. И это несмотря на то, что многие из них, натерпевшись от него, считали его самодуром, человеком жестоким и грубым. В конце концов, обошлось. Видимо, начальство учло его прежние заслуги. Но от позора он не ушел, когда начальство стало учить его, как нужно действовать полковой разведке в горах. Будто бы Семеныч наш никогда в горах не воевал.