Брестский квартет - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Порутчиков cтр.№ 45

— А может, нам еще кралю ихнего фюрера притаранить, — недовольно буркнул себе под нос Брестский, когда командир разведроты огласил приказ командования. — Штабного им подавай — обычные уже, мля, не котируются!

Он, как и все в роте, переживал гибель товарищей, посланных, как он считал, просто на убой. От тех роковых рейдов его спасла двухнедельная служба в хозвзводе, куда по приказу комдива его отправили за воровство. Сам Брестский считал, что пострадал из-за бабы, а точнее медсестры дивизионного санбата, к которой и чувств-то особых, признаться, не испытывал, тем более что, по агентурным данным, был у нее не единственным. Так, обычная мужская, или вернее «кобелиная», как неодобрительно говорил Крутицын, потребность.

— Сергей Евграфович, а разве можно без баб нормальному здоровому мужику-то? Третий год уж воюем, а ты свой затвор так и не передернул? Заржавеет, гляди, без профилактики-то, а?.. — не выдержал, спросил как-то Брестский у старшины.

Крутицын на эти слова только поморщился и как-то брезгливо на Диму глянул, а потом сказал, как отрезал:

— Без баб можно — без женщины нет. А моя женщина, увы, не здесь.

И больше к этому разговору не возвращался.

Этим они с Чибисовым были похожи. Для того, кроме жены своей, без вести пропавшей, никаких других женщин просто не существовало.

А ровно две недели назад Дима без особого жара, но, впрочем, и не без удовольствия, занимался с покладистой медсестрой этой самой «профилактикой» в ее же землянке.

— Куда же ты, Димочка? Девочки с дежурства только через два часа вернутся. А у меня и спирт еще есть, — растерянно пробормотала она, обиженно надувая опухшие от поцелуев губки, когда Брестский, глянув вдруг на свои наручные часы, довольно-таки резко отстранился от девушки и выскользнул из-под прикрывавшей их колючей шинели.

— Пора, Вера, пора, — сухо бросил он расстроенной сестричке, торопливо натягивая галифе и гимнастерку. На душе его было отчего-то гадко, и даже не потому, что от девушки пахло рыбой. Запах этот показался ему особенно неприятным после утоления любовного зуда, а губы сестрички были пресны как вареные луковицы. Потому, наверное, что не чувствовал с ней Дима того куражу, искорки, что всегда ценил в любовной связи. «Не зажигаешь, ты меня Вера, не зажигаешь!.. Словно бревно маешь, а не бабу. Хотя пока приходится довольствоваться тем, что есть», — цинично подумал он, а вслух произнес:

— Как-нибудь в другой раз, Верочка, как-нибудь… Вот возьму очередного «языка», и будет у нас с тобой цельная неделя «ля мура»! Ух ты, черт, чуть в твои прохаря ногу не сунул!.. Ну, бывай, подруга, — кивнул он сразу же влажно заблестевшей глазами девушке и осторожно выглянул наружу.

Утро только начиналось, и в леске, в котором размещался санбат, еще было свежо и сумрачно. Но на востоке уже во всю заправлялись солнцем, готовились в дальнюю дорогу зацепившиеся за горизонт облачка, хорошо различимые в просветах между деревьями.

Недалеко от медсестринской землянки располагался чуть утопленный в землю и сложенный из сосновых бревен склад. Рядом с ним сейчас стояло несколько крытых тентами грузовиков. Дима с деланным безразличием прошел мимо. У одного из них как бы невзначай подпрыгнул, успев разглядеть в узкую щель между двумя краями брезента какие-то смутно белевшие в глубине ящики. Быстро оглянулся — не видит ли кто, — и ловко, без шума забрался в кузов. Осторожно отодрал крышку одного из ящиков. Внутри него в ответ на вторжение тускло блеснули ровные ряды консервных банок, круглых, как автоматные диски. Тушенка!.. Быстро сунул пару холодных жестянок в бездонный карман галифе, прислушался — все, вроде, тихо, — и тут же отодрал крышку следующего. Диме явно фартило. В ящике оказались длинные банки с яркой ненашенской этикеткой. Ух, ты: консервированные американские сосиски — «второй фронт»! На улице тем временем послышался какой-то шум, совсем рядом хлопнула дверь, кто-то закашлялся, смачно с чувством сплюнул.

«Так, похоже, пора линять», — понял Дима. Осторожно выглянул из-под тента и, убедившись, что голоса звучали со стороны кабины, мягко, как кошка, спрыгнул на землю и незамеченным шмыгнул в кусты. Карманы галифе приятно оттягивали банки с тушенкой, — по одной в каждом, чтобы не гремели, еще парочка с американскими консервированными сосисками холодила уже урчащий в предвкушении вкусного «хавчика» живот.

«Спирту бы еще — и совсем лафа! — подумал Брестский и тут же нос к носу столкнулся с комдивом. — Что он в такой ранний час делает в расположении медсанбата? Хотя понятно…»

В дивизии уже давно поговаривали, что у Андреева роман с военврачом — красивой, чем-то похожей на Любовь Орлову женщиной лет сорока — по слухам, вдовой.

А комдив тем временем заметил и оттопырившуюся над ремнем гимнастерку и отяжелевшие карманы галифе. Бросил быстрый взгляд в сторону грузовиков и снова уставился на Брестского, да так, что Дима даже вспотел.

— Эт-то что такое? А ну-ка, позвольте полюбопытствовать, товарищ боец.

Брестский с растерянным видом достал из-за пазухи сначала одну банку, затем под пристальным, все более наливающимся гневом взглядом комдива другую.

— А в карманах что?

— Да тушенка, товарищ комдив… — виновато затянул было Дима, видя, как пошло пятнами лицо Андреева и глаза потемнели от гнева.

— У своих?! У раненых воруешь? Подлец! Вас что, в разведроте плохо кормят?..

— Виноват, товарищ комдив…

— Виноват?! Разведчиков позоришь!.. Эх, если бы не знал тебя лично — поставил бы к стенке! Так… Немедленно все вернуть откуда взял и… доложишь ротному, что на две недели убываешь в распоряжение хозвзвода — скажешь, что я приказал.

Дима не спорил. Он понимал, что легко отделался, хотя перспектива пилить дрова и драить котлы в то время, как твои товарищи уходят в поиски, была для Димы невыносима, но… Он быстро сгреб с земли банки и бегом вернулся к машинам. Около одной из них курил козью ножку пожилой шофер. Двое санитаров уже таскали ящики с тушенкой в раскрытую дверь склада. Увидев Брестского, они остановились около входа и с интересом воззрились на него.

— Вот, батя, по дороге потерял… Повнимательней надо, — буркнул красный, как рак, Дима и, свалив банки у ног шофера, быстро зашагал прочь…

Теперь, стоя перед Чибисовым, Брестский вдруг подумал, что тогда ему все-таки подфартило — судьба подарила целых две недели жизни. Не столкнись он в то утро с комбатом, мог бы вполне «зажмуриться» в одном из неудачных рейдов.

На рассвете, по заранее подготовленному саперами проходу, переодетые в форму вермахта разведчики — «Брестское трио», как теперь в шутку называл тройку неразлучных друзей комдив, пересекли нейтральную полосу, несколько линий немецких окопов и никем не замеченные (расчет оказался верным — немцы спали) углубились во вражеский тыл. А еще через сутки уже наблюдали за идущей краем леса дорогой километрах в тридцати от передовой.

Поначалу выбранное место показалось не очень удачным. Целый день по грунтовке, в основном в сторону фронта, почти непрерывным потоком шли длинные конные обозы, сновали грузовики и легковые машины, поэтому захватить кого-либо не представлялось возможным. Чибисов уже стал всерьез подумывать о смене позиции, как вдруг им на помощь пришел сильный, поднявшийся ближе к ночи ветер. Он гнул до земли деревья, и в лесу поднялись такой треск и шум, что даже разведчикам, отошедшим на ночевку подальше от дороги, стало не по себе.