Дух, брат мой - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Грешнов cтр.№ 31

Вечером в крепости, приустав от бесцельных скитаний по городу, я пожалел, что не взял с собой водки. В голове стал зреть коварный план. В этом городе почему-то в голову лезли какие-то безумные мысли. Подозвав АПНовца Андрея Правова, я завел разговор на тему спиртного. Вскоре к нам присоединились все члены нашей группы, включая двух сопровождавших группу кабульских «работников посольства». Тут я решил провернуть старую штуку — узнать, насколько быстро распространяется в этой среде информация. «Вот бы сейчас за спиртом съездить. Наверное, «навадо шаш» (цифра 96) — так в Афганистане называли спирт — в каждой аптеке имеется», — проговорил я, ни к кому не обращаясь. Через 15 минут ворота и входы в крепость закрылись и у них были выставлены усиленные посты народной милиции. Ай да царандой, вот как нас бережет. Через полчаса всех, исключая иностранцев, почему-то по одному, стали приглашать в кабинет Олюми. Там, как оказалось, свершалось таинство принятия внутрь алкоголя. «Посольский» твердой рукой наливал каждому полстакана водки и давал запить фантой. Губернатор взирал на эти процедуры так, как будто это было самым обыденным делом. За ужином, в котором принимали участие все, включая иностранцев, губернатор по одной извлекал из бездонных недр пристольной тумбы бутылки с пакистанской водкой без винтовой пробки, с «козырьком»». Подготовился.

Потом начали обсуждать программу на завтра. Тут я, ни с того ни с сего, выступил ее инициатором. Товарищ губернатор, обратился я к здоровяку, который, как мне показалось, за ужином подозрительно щурился в мою сторону, если тут все так мирно и хорошо, может, съездим на второй пояс обороны, посмотрим царандоевские и армейские посты? Заодно бы и выяснили, что нужно из центра для усиления безопасности города. Тут встрепенулся Сардар. А я и не подозревал, что он по-русски понимает. Он сам, вероятно, не хотел этого показывать, сразу собрался. И заговорил спокойно на пушту с Олюми. Но одна выпитая им «за победу» рюмка водки все же сделала свое дело. За всем этим толковищем следили ничего не понимавшие иностранцы. Им переводить с дари смысл разговора никто и не собирался. Их переводчик отлучился по малой нужде, а среди нас — бесплатных не было. Это мы с первых минут обозначили довольно понятным для капиталистов языком.

Наверное, Черт услышал мои слова. Посты мы увидели во всей красе…

Рано утром, погрузившись в две Тойоты и УАЗик, мы двинулись из Кандагара на эти, будь они неладны, посты. Я, естественно, залез в УАЗ на заднее сиденье. Слева от меня сел один из подчиненных Сардара, справа — корреспондент «Литературной газеты». На переднее сиденье упал немец из ФРГ. Ни по-русски, ни по-английски он не говорил, что меня вполне устраивало. Задняя форточка на УАЗе отсутствовала, вероятно, для лучшей циркуляции воздуха в салоне. Тронулись, помолясь. Все шло тихо и спокойно. Справа на горке возвышалась уже неоднократно виденная мной кишмишхана. Запомнилась потому, что ни в одном другом городе строений с подобным названием не встречал. Я не переставал удивляться — какой же я все-таки Фома неверующий, Олюми не поверил. А духов-то, действительно, нет. По пути на перекрестках попадались блокпосты, оборудованные пулеметами ДШК или ЗГУ (зенитная горная установка). Поблизости, закрытые масксетью, стояли японские пикапы, в кузовах которых топорщились маленькие минометы и безоткатные орудия. Исматовцы. Завидев увязавшихся с нами «друзей», они что-то громко кричали, а потом лезли целоваться с соплеменниками. На каждом блоке задерживались минут по десять, ждали, пока кончатся излияния нежности. Кое-где во дворах, за серо-коричневыми дувалами разрушенных домов, кучковались армейцы. Техники у них не было — только стрелковое оружие и минометы. Их было подозрительно мало. Это и был так называемый первый пояс обороны.

В «зеленке» было тихо, впрочем, как и на открытых участках местности. Так и ехали себе, потихоньку удаляясь от Кандагара. Исматовцы незаметно для глаз растворились где-то в кустах, и нас дальше не провожали.

Первые позиции армейцев. Вкопанные в землю танки, развернутые орудиями вправо от направления нашего маршрута, в сторону холмов, поросших редкими кустами. За холмами справа и чуть за спиной тянулась гряда темных гор. Мы ехали довольно медленно. Кое-где даже спешивались, делая фотографии. Затем дорога повернула круто влево, и мы стали двигаться, по словам сидевшего в машине царандоевца, к самым дальним — восьмому и девятому постам.

Неладное случилось уже на подъезде к восьмому посту. Раздался вой сначала одного, а потом сразу нескольких РСов. Где они рвались, понять поначалу было невозможно. Но когда в нашу сторону полетели мины, их, пожалуй, можно было бы при большом желании даже рассмотреть в полете. Били маленькими. Очень прицельно. Недолет, констатировал я про себя, обернувшись к «форточке». — Перелет. Вторая мина взбила клубы пыли перед головной машиной. Ну, подумал, сейчас точно по нам. Додумать не успел — мина уже прошибла метрах в двадцати от УАЗа глиняный дувал, за котором располагалась выложенная из саманных кирпичей землянка афганских солдат. Мы остановились — дороги видно не было. Наволокло пыли. Колея шла по уступу холма. Солдаты были ниже и выше нас, мы же застряли между позициями.

В мозгу фотографией отпечаталась странная картинка: сарбазы стоят в ряд, перед ними сержант речь толкает, а за их спинами мина разносит дувал. А они стоят, худые как щепки, не шевелятся. Сами все цвета пыли. На головах кепки, скрывающие бритые головы и оттопыренные уши. Сержанту мины — до фонаря, он солдат за что-то отчитывает перед проезжающим начальством. Еще одна мина опять в тот же дувал — только камни летят. А они все стоят и не двигаются. Афганские солдаты. Пушечное мясо, которое никто и никогда не вспомнит. Разве что мельком, помянув всуе «зеленых». Сколько же их погибло на этой войне. Крестьян-бедняков, которым до фонаря была вся эта лениниана. Что они видели в своей жизни, кроме нищеты и горя? Ни достатка, ни женщин, ни еды вдоволь. Может, только солнце и горы были их счастьем? Их ловили на улицах городов, сгоняли из кишлаков, разлучая с родными и близкими, бросали умирать в окопах непонятно за что, непонятно зачем, заставляли стрелять в своих. А они, если не удалось сбежать, молились тихо своему богу. Уходили так же тихо и незаметно. Их просто зарывали в ямы, над которыми не всегда и ленточки зеленые развевались. И несть им числа…

Из сомнамбулического состояния вывел очередной разрыв, осколки камней хлестанули по машине. Пора было что-то предпринимать. В пыли мы все же успели заметить, как в разные стороны дали газу белые «Тойоты». Нам тикать было некуда — можно было сорваться с дороги и уехать к афганским солдатам вверх колесами. Выскочив из авто, мы укрылись в какой-то каменной ложбине. Когда пыль на дороге чуть рассеялась, крадучись посеменили к УАЗику. Водитель втопил педаль в пол, и мы подобно ракете дали ходу вперед. Как только автомобиль стал двигаться, мины полетели опять. Вероятно, корректировщик огня сидел где-то совсем близко. В мозгу промелькнула еще одна нерадостная мысль — а куда, собственно, мы едем? Впереди — девятый пост. Чем он лучше? До него добрались кое-как, блуждая по пыли. Одна из «Тойот», в которой находился Сардар, уже была там. Вся группа тоже. Другой джип вместе с Олюми ушел прокладывать дальнейший маршрут движения. Сардар повеселел, увидев нас живыми и невредимыми. Нас его присутствие тоже взбодрило. Тут я, наконец, вполне удостоверился, что он владеет русским языком, хотя мне было легче говорить с ним на дари, чтобы другие не приставали. Огляделись вокруг.