Без вести пропавшие - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Олейник cтр.№ 17

— Аминь! — ответили некоторые пленные, проводя ладонями по изможденным лицам. Согласились тогда встать под святое знамя ислама из двадцати трех человек всего трое. Все трое уроженцы Хазараджата, одного из районов Афганистана, преобладающее население которого — хазарейцы. Через час их увезли куда-то на машине.

Азид вспомнил, как в тот день лютовала охрана. Ее начальник Абдурахмон прошелся своей страшной плеткой по спине каждого из пленных, которые были тогда на плацу. Не обошла стороной плетка и Азида. После этого он долгое время не мог спать на спине. Вот тогда он и познакомился с пленным шурави Исломутдином. Появился тот в камере со своим матрасом. Пристроившись рядом с Азидом, он, блеснув хитрыми глазами, шепнул, что ему поручено обучать непокорного узника Корану, персидскому и арабскому языкам. Общались они на фарси, который Азид знал уже довольно хорошо.

— Что-то тут не так, — с недоверием покосился он тогда на нового сокамерника. — Неверный и будет учить его, мусульманина, Корану. — И оказался прав. Исломутдин и не думал его чему-то учить. Он надоедливо расспрашивал Азида о родственниках, в какой части служил в Афганистане. С кем из пленных шурави хорошо знаком. Много Исломутдин говорил и о том, что если они будут возвращены на родину, их всех, как предателей, будут судить, и предлагал Азиду подумать о своей дальнейшей судьбе. А как-то в один из вечеров, прямо предложил тому перебраться в камеру к шурави.

— Они давно приняли ислам и теперь готовятся к джихаду, — беззастенчиво врал он, шепча в ухо Азиду, — а поэтому и ты вместе с ними можешь стать моджахедом.

Азид, конечно, не поверил ни одному его слову. Он понял, кто перед ним. И чтобы отвязаться от этого назойливого человека, он, сославшись, что очень плохо знает русский язык, мягко отказался. На следующий вечер, когда вернулся после работы в камеру, ни матраса, ни его владельца Исломуттдина, там уже не было.

Оторванному от родного очага, и почти не понимавшему языка, на котором разговаривали пленные шурави, его тянуло к своим соплеменникам — моджахедам. Но какой-то невидимый барьер его останавливал. Он все чаще стал задумываться, почему он оказался в Афганистане. Почему он, по приказу русского командира, должен был стрелять по своим соплеменникам — узбекам? И был в какой-то степени рад, что аллах остановил его, сделав пленным. Не хотел воевать он и против шурави, среди которых было достаточно много, не только его соплеменников, но и других единоверцев — туркмен, таджиков. А если быть точнее — он не хотел убивать никого.

Тойота с трудом пробирался по узким улочкам Пешавара. Каждый раз, когда Рахматулло появляется в этом городе, он всегда вспоминает Майванд, один из крупнейших торговых центров Кабула. Та же пестрая толчея в лавках на базаре, в дорогих, и подешевле, магазинах и в маленьких лавчонках, торгующих всем, что требуется гражданину среднего достатка.

На улицах и площадях стоит тот же гам, звон и крик. Те же причудливо раскрашенные автомобили всех марок, поминутно останавливаемые толпой, неистово гудят, стараясь преодолеть заторы. Кругом стоит тот же стон от самых различных возгласов, выкрикиваний газетчиков, гортанных зазываний лавочников, расхваливающих свой товар, продавцов воды, сладостей, фруктов.

Густая толпа то облепляет тротуары, то втекает в лавки, то заполняет площади, обрамленные равнодушными ко всему окружающему, пирамидальными тополями, акациями и пальмами.

Часовой проверил пропуск, внимательно посмотрел на Рахматулло, небрежным взглядом прошелся по водителю, и только после этого махнул рукой в сторону КПП. Ворота бесшумно раскрылись, и тойота со скрипом проскользнула на территорию небольшого аккуратного особняка.

Сверкающий неестественной белизной одноэтажный особняк поражал необычной архитектурой. Восточный орнамент смело переплетался с западным замыслом. Рахматулло, каждый раз, когда приходилось бывать в этом особняке, приходил в восхищение от его необычного вида.

Полковник Акахмед в кабинете был один. Кивком головы, ответив на приветствие Рахматулло, жестом указал ему на одно из трех, стоящих около небольшого инкрустированного столика кресел. Сам он сидел на диване.

Опустившись в кресло и положив перед собой на столик папку с документами, Рахматулло осмотрелся. За месяц, что он здесь не был, никаких изменений.

В решетчатых дверях, как и в прошлый раз, возникали и таяли солнечные искорки. Хотя и был апрель, духота сочилась, казалось, отовсюду: из дивана, на котором развалился хозяин кабинета, и из всех швов старой черной кожи, которою была обшита мебель.

Рахматулло промокнул платком вспотевший лоб и покосился на явно чем-то озабоченного полковника.

Отбросив в сторону присущий всем мусульманам традиционный восточный этикет, который предусмотрен и на деловых встречах, Акахмед сразу приступил к делу.

— Давно мы не виделись, уважаемый Рахматулло, — сухо проговорил он, играя вычурными замками лежащего на его коленях кейса. — Не знаю, как там ваш Раббани, с ним будет говорить мое начальство. А если говорить конкретно о вас, — Акахмед положил кейс рядом с собой на диване, — вы, уважаемый, подставили Пакистанское правительство.

Поймав недоуменный взгляд гостя, разражено добавил: — Факты таковы, что теперь весь мир знает то, о чем мы не ставили в известность даже наше правительство. Речь идет о якобы существующих на территории Пакистана лагерей для пленных советских солдат. Как вам это? А? Рахматулло? Не ваш ли Раббани заверял нас, что все пленные советские солдаты носят мусульманские имена, и все они проходят у вас, как афганские беженцы…

— Да, как же, — с сарказмом думал Рахматулло, поглядывая из подлобья на полковника, — что он меня за идиота считает? Какая чушь: «не знало наше правительство». О пленных знают все, только делают вид, что ничего не знают. Что он мне тут пытается доказать? Не он ли мне не так давно говорил, что с пленными их могут подставить американцы, которые и предложили переправлять их из Афганистана в Пакистан.

Акахмед снова положил кейс на колени, щелкнул замками, и достал из него небольшую брошюру.

— Прочитайте, — перейдя с пакистанского урду на английский язык, он протянул брошюру собеседнику, — а шестую страницу попрошу вслух. Декламируйте, читайте, вы же английский знаете в совершенстве…

Бросив взгляд на обложку брошюры, с которой затравленно смотрел, одетый в рваную афганскую национальную одежду, истощенный, лет девятнадцати, парнишка, Рахматулло прочитал: «Дом Свободы» Нью-Йорк. «Советские пленники войны в Афганистане». Затем, найдя шестую страницу, продолжил: «Советские пленники существуют в лагерях на территории Пакистана в ужасных условиях. Без какой-либо медицинской помощи они страдают от гепатита, малярии и множества иных болезней. В лагерях повстанцев под предводительством исламских фундаменталистов Хекматиара и Раббани советских пленников содержат в круглосуточной тьме внутри подземных нор…»

— Достаточно, — прервал его Акахмед и, неприязненно посмотрев на вспотевшую лысину Рахматулло, спросил: «Ну и как вам, вся эта писанина?»