Сапер, который ошибся - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Афанасьев cтр.№ 64

Время клонилось к вечеру, и командиры решили штурмовать скалы двумя группами. Одна группа двигается вверх и вправо, а другая — вверх и влево. Мне довелось двигаться вправо в составе передовой группы. Карабкаться по скалам без специального снаряжения тяжело. Тем более духи видели нас и открывали прицельную стрельбу. Мы же отчаянно карабкались, чтобы забиться в безопасное место или глубокую щель.

Мы даже не отстреливались, потому что лезли, как тараканы, по почти вертикальным скалам или ужами вертелись между камней. Чем выше поднимались вверх, тем сильнее был ужас оттого, что, если ты оступишься, обвалится ступенька под тобою или тебя легко ранят, то, упав на эти камни, разобьёшься вдребезги.

Духи старались стрелять прицельно, изредка сбиваясь на длинные очереди. Мы подсказывали друг другу, где легче карабкаться или какой сектор простреливается. Тогда, собравшись с силами, бросался под пули, ожесточённо работая руками и ногами. Пули цокали о камень, свистели над головой, и вот, задыхаясь, встаю под прикрытие скалы, и кто-то подаёт руку, помогая вскарабкаться выше.

Леденящий душу страх охватывал меня. Что-то похожее однажды видел у быков, которых грузили в машину, чтобы отправить на бойню. Они отчаянно сопротивлялись, но их всё-равно впихнули в кузов. Молодые быки стояли и мычали охваченные ужасом от предчувствия неминуемой смерти. От сильной дрожи ходуном ходила шкура.

В отличие от них у нас был шанс пройти под обстрелом вертикальную скалу, отбросить сопротивляющихся духов и выжить. Но что-то в душе подсказывало совсем другое, и всё внутри тряслось от страха. Приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы подавить в себе волну малодушия и двигаться вперёд и вверх.

В голове крутилась одна и та же мысль: «Во попал! Дембель в опасности! Как бы выкрутиться из этой передряги хотя бы с лёгким ранением». Всегда боялся тяжёлого ранения и жутких мучений перед смертью. Если суждено умереть, так без лишних страданий. А если выживешь, чтобы не страдали ближние в заботах об инвалиде.

Иногда скалы кажутся непреступными, но кто-то идет, цепляясь «за воздух» и проходит длинный и опасный участок, а за ним идут другие. Казалось невозможным преодолеть такие широкие и опасные участки, тем более под обстрелом, но мы были уже близки к вершине гряды и готовились к решающему броску. Впереди были расколотые на множество расщелин скалы, и в них можно было спокойно стоять и стрелять.

Духам тоже было неудобно стрелять. Иногда, как в игре «в пятнашки», я видел духа, перевешивающегося через каменный карниз с автоматом, и старался скорее убежать, торопливо перебирая руками и ногами по вертикальной стене, пока он меня не «запятнал». Делая несколько коротких очередей, дух отбрасывался обратно, и я кричал следующим за мною, чтобы быстрее преодолевали это место.

Раненый.

Вдруг боец, стоящий на скале и опирающийся на маленькие каменные складки, цепляющийся руками за неровности скалы, громко сказал: «Меня ранили». Мы оглянулись на бойца, он стоял на цыпочках и раненую левую руку опустил вниз. Кто-то подобрался ближе, пытаясь помочь бойцу, прижимая его плечи к скале, а те, кто были впереди и выше, помогали сделать безопасный шаг и выйти из зоны обстрела. Они и не задумывались о том, что, сбиваясь в кучу на простреливаемом склоне, становились хорошей мишенью.

Я и ещё двое бойцов были выше, и с громким криком устремились вверх. Мы ревели как дикие звери и с отчаянием, загнанной в угол крысы, бросились в атаку. Прикрывая огнем друг друга, упорно карабкались вверх, забывая об осторожности, только бы отвлечь внимание от группы бойцов, спасающих раненого товарища.

Не встречая сопротивления, мы быстро продвигались в скалах, и вот последний рубеж. Мы не знали, что нас ждёт за этими бурыми скалами, но хотелось только одного — ворваться во вражеское расположение, а там будь, что будет… Задыхаясь от напряжённой работы, мы протискиваемся сквозь нагромождение каменных глыб и видим….. что за скалами ровный хребет. За каменной грядой хребет ровными склонами спускался в долину и перетекал в другой, более пологий и высокий хребет.

После боя.

В 2 километрах от себя увидели стремительно уносящихся всадников, которые догоняли большой караван из навьюченных лошадей и верблюдов, уходящих вдоль по хребту в 5–6 километрах от нас. Стрелять было бесполезно. Офицеры пытались вызвать вертолёты, но они не прилетели. По россыпи гильз определили места, с которых духи вели огонь по нам, и если бы они не торопились, то могли бы ещё дольше удерживать гряду, и положить немало народу.

Как раскаленный клинок с шипением остывает в масле, так и тревога и напряжение отпускало душу и тело. Всё позади, и на этот раз повезло.

Помогли выбраться раненому бойцу на ровное место. Индивидуальный перевязочный пакет был у каждого, поэтому сразу же стали его перевязывать.

Раненый боец чувствовал себя виноватым в том, что не может полноценно помочь роте. Даже, наоборот, сам требует к себе внимания. Сверху крикнули тем, кто внизу охранял вещмешки, где взять верёвку. Когда собрали все верёвки, один из бойцов поднял их наверх, обежав каменную гряду. Он обошёл скалы и поднялся по ровному склону.

Имеющиеся в наличие верёвки связали, привязав снизу мою сапёрную «кошку» и опустили вниз. Верёвок хватило в самый притык, вещмешок навешивали на уровне лица, а тянуть начинали одной рукой, свесившись с карниза. Пока поднимали вещмешки, офицеры распределяли посты. К нам сапёрам, офицеры относились, как к гостям, мы не «тащили» ночных дежурств и сами выбирали себе место для ночёвки. Выбрал уютное место на каменной гряде с видом на долину.

Место было необыкновенно красивым. Перед нами внизу располагался кишлак, перед которым стремительная горная река раздваивалась и, плотно обнимая его, снова сливалась в мощный поток, шум от которого доносился до нас.

Зелёные берега у острова были в зарослях кустарника. Уютно теснились друг к другу уступами дувалы, и кое-где пробивались высокие пирамидальные тополя. Там, где за кишлаком кончалась долина, начинался горный массив. Сначала невысокие гладкие хребты, плавные, как морские волны, затем скалы, и на самом горизонте в лучах заката алели снежные пики.

Ветер стих, и на душе был такой покой и умиротворение. Многие сожалели о том, что мы не туристы, и если бы была возможность посещать эти места, то с удовольствием отдыхали здесь душой и телом.

Вечерний чай.

Мы собрались в кучу, чтобы угоститься чаем, прихваченным мною из кишлака. За время операции с кем-то успел познакомиться, и мы общались по-дружески.

Расположились под нависающей скалой, с трёх сторон выложили бойницы. Дым от костра, на котором разогревали консервы и кипятили чай, уносило в долину.

Быстро поужинали. Чай вскипел. Достал заветную банку и большую щепотку бросил в котелок с кипящей водой. Стали разливать чай. Сначала «дедам», а «молодые» по новой поставили котелок на огонь кипятиться.

Пили чай осторожными глотками, и смотрели, как солнце закатилось за горизонт и стало темнеть.