"Черные эдельвейсы" СС. Горные стрелки в бою - читать онлайн книгу. Автор: Иоганн Фосс cтр.№ 27

Я стою в глубине блиндажа возле коек. Меня пришедшие еще не заметили.

С автоматом на плече входит тот, кого называют Стариком. Он высок и худощав, глубоко посаженные глаза поблескивают из-под каски. У него большой рот, резкие морщины. Лицо кажется вырубленным из дерева.

— Всем внимание! — объявляет он и медленно набивает два подсумка магазинами для автомата. — Приказ шефа: все остаются на местах. Не разуваются, не спят, не пьют шнапс. Иваны могут снова оказаться здесь в любую минуту.

Он говорит с акцентом уроженца Верхней Силезии. При этом его кадык ходит вверх-вниз, перекатываясь под кожей. Старик — командир пулеметного расчета. Ему лет двадцать пять, он пришел на службу давно, еще до начала войны.

В тот самый момент, когда я собираюсь доложить о своем прибытии, он замечает меня.

— Эй, солдат, ты кто такой?

Остальные также только сейчас замечают мое присутствие. Мой провожатый уже ушел. Я делаю шаг вперед, отдаю приветствие по уставу и сообщаю, кто я такой.

Силезец окидывает меня оценивающим взглядом. Мы оба чувствуем разницу между старослужащим и новобранцем. Его поведение отличается спокойствием, он не проявляет ни радости, ни неодобрения в отношении моего прибытия. Мне кажется, что прозвище ему идеально подходит, потому что он самый старший и опытный боец взвода. Его грубоватое лицо также соответствует прозвищу. Похоже, что ему нравится уважительное отношение, с которым к нему относятся сослуживцы.

— Положи вещи на койку. Вон на ту, верхнюю слева. В случае опасности не выскакивай наружу, понял? Ни при каких обстоятельствах! — С этими словами он поворачивается к остальным: — Позаботьтесь о нем!

Я жму руки остальным солдатам и отвечаю на их вопросы о моем личном и служебном прошлом.

Таким был мой первый день на передовой. Сначала я оказался в тихом заснеженном лесу, затем последовали короткий бой и мирное знакомство с новыми товарищами. Мое прежнее умозрительное представление о новом месте службы приобрело четкие реальные очертания: зимняя природа, окопы, блиндаж, лица новых друзей. Здесь, в краю заледенелых болот и озер и покрытых снегов лесов, линия фронта проходит на шестьдесят шестой параллели, то есть в самом настоящем Заполярье. Здесь я встретил свою новую судьбу, начал новую жизнь, обрел новый дом: 3-й батальон.

Ужасный грохот заставляет меня проснуться. Сегодня 6 декабря 1943 года. Вскакиваю и больно ударяюсь головой о потолок. Над верхней койкой, рядом с той, на которой я сплю, на месте потолка зияет развороченная взрывом дыра, через которую внутрь проникает скупой свет полярного дня. Снаряд, выпущенный из русского противотанкового орудия, упал на наши позиции и разметал в стороны крышу нашего блиндажа. Русские бьют быстро и точно. Все еще не отойдя ото сна, прыгаю вниз и торопливо обуваюсь. Собираюсь выскочить наружу. В следующую секунду раздается рокот нашего пулемета. Вслед за ним открывают огонь минометы.

Старик уже натянул на себя куртку с капюшоном. Надев на голову каску, он быстро хватает автомат и ловкими движениями набивает карманы ручными гранатами.

— Парни, похоже, что дело дрянь. Быстро собираемся! — кричит он и выскакивает наружу.

Генрих выбегает вслед за ним, и они оба устремляются к пулеметному гнезду. Я выскакиваю из блиндажа вместе с остальными, бегу по окопам, пригибаюсь при каждом выстреле из миномета. В такой обстановке в приказах нет особой необходимости. Каждый знает, что ему делать. Мое место второго номера пулеметного расчета рядом с Генрихом.

Боймер, находящийся в нашем пулеметном гнезде, стреляет короткими очередями, поворачивая в стороны стоящий на треноге пулемет. Вражеское противотанковое орудие молчит. Его не видно, потому что оно хорошо замаскировано. Русские минометы продолжают обстреливать нас. Наши минометчики отвечают им. Мы видим, как снаряды падают на вражеские позиции. Крыша пулеметного гнезда сбита взрывом русского снаряда, но ни Боймер, ни пулемет нисколько не пострадали. Вместе с пулеметчиками 12-й роты он отбил наступление русского передового дозора, прорвавшегося на левом фланге. Мы с Генрихом занимаем места рядом с ним и видим фигурки в белых маскировочных халатах. Они отступают и быстро скрываются в глубокой борозде, которую заранее, еще ночью, выкопали в снегу. Три неподвижных тела остаются лежать на земле неподалеку от нашего заграждения — рядов колючей проволоки.

Огонь на время прекращается. Вражеский дозор скрывается в лесу. Мы быстро меняем раскалившийся ствол пулемета. Я достаю новую патронную ленту из коробки и вставляю ее в приемное устройство.

— Все целы? — раздается у меня за спиной чей-то голос.

Я оборачиваюсь и вижу караульного офицера.

С ним обершарфюрер Шапер, командир нашего взвода. Оба в полном обмундировании. На груди автоматы, на головах каски с зимним камуфляжем. Внешне оба являют собой полную противоположность. Унтершарфюрер Маннхард — командир 12-й роты нашего полка. Мне еще ни разу не приходилось встречаться с ним. Он красивый стройный молодой мужчина, на мой взгляд — ровесник Филиппа. По ходам сообщения он передвигается ловко и грациозно.

Сейчас у меня появилась возможность разглядеть его ближе. Из-под каски блестят полные решимости глаза, свидетельствующие о силе воли и целеустремленности. Шапер, напротив, коренастый, невысокого роста человек с грубым лицом. Типичный крестьянин из Нижней Саксонии. У него облик фермера-трудяги, расхаживающего в резиновых сапогах по мокрому от дождя полю, засаженному свеклой.

— Так точно, унтершарфюрер! — отвечает наш Старик.

Маннхард торопится, он озабочен важными вопросами. Сколько человек было в неприятельском дозоре? Сколько русские потеряли убитыми? Как они были вооружены? И самое главное — где русское противотанковое орудие?

Старик указывает на какое-то место впереди, на другой стороне низины.

— Вон там, как раз возле вражеского пулеметного гнезда. Раньше его там не было, наверное, они оборудовали огневую позицию совсем недавно. Все произошло совершенно неожиданно. Боймер увидел их через телескопический прицел только тогда, когда они стянули маскировочную сетку с орудия и принялись обстреливать нас.

Маннхард подходит к стереотрубе и принимается разглядывать холм, откуда совсем недавно нас обстреливало русское противотанковое орудие.

— Несколько дней назад они проделали такой же фокус с 1-м батальоном, — сообщает он.

— Как вы полагаете, что они задумали? — интересуется Старик.

— Пока не знаю, но попытаюсь угадать. В любом случае, в следующий раз ваша огневая точка, пожалуй, станет их первой целью. Послушай, с этого расстояния русские разобьют ваш блиндаж в щепки. Попробуй не дать им такой возможности. Уничтожь это орудие, чтобы из него они больше не выпустили ни одного снаряда. Не своди с них глаз! Я попрошу помощи у наших мунго. — С этим словами он удаляется.

Мы наблюдаем за тем, как Старик разглядывает местность через стереотрубу, медленно поворачивая ее справа налево и обратно. Генрих ищет русское орудие через телескопический прицел. В тяжелом напряженном молчании проходит час. Три тела убитых русских солдат перед проволочными заграждениями по-прежнему лежат в мертвой неподвижности. Начинает смеркаться — день в этих широтах короток. Становится еще холоднее. От холода не спасают даже теплая одежда и обувь.