Нас предала Родина - читать онлайн книгу. Автор: Константин Семенов cтр.№ 69

Все-таки она научилась справляться с печкой. Хотя поначалу казалось, что этого не будет никогда. Русская печь поддаваться городской жительнице не желала и наказывала за любую ошибку. То дрова прогорят слишком быстро, то погасит огонь уголь, то дым вместо трубы пойдет в комнату. Мучение, а не печка.

Теперь, слава богу, Ирина приноровилась, и особых проблем нет. Не газ, конечно, и не центральное отопление, но ничего — жить можно.

— Мам! Не слышишь?

Ирина оторвала взгляд от раскаленного круга под кастрюлей, повернулась к сыну.

— Я тебе кричу, кричу, — голос у Славика возбужденный, обиженный. — Задачка не получается. Поможешь?

— Задачка? — неуверенно повторила Ирина. — Ну давай.

Славик сунул Ирине в руки открытый учебник, открыл поддувало и начал запихивать туда газету.

— Перестань! — дернула его за плечо Ирина. — Что тут у тебя? «В бассейн по одной трубе вода втекает, по другой вытекает. Если закрыть трубу, по которой… за 10 часов… за 5 часов.… За сколько часов, наполнится…»

Ирина оторвалась от учебника, посмотрела на сына. Славик вытащил газету и молча ждал. «Втекает, вытекает…» — тщетно пыталась сосредоточиться Ирина.

— А разве вам на уроке не объясняли?

Наивную педагогическую уловку Славик отбил легко.

— Мама! Ни фига нам не объясняли.

— Не может быть.

— Может! Ты помогать будешь?

Через десять минут Ирина полностью запуталась в трубах, часах, бассейнах и почувствовала глухое раздражение.

— На уроке надо было внимательней слушать! Болтал, наверное?

— Мамочка! — обиделся Славик. — Ничего я не болтал. Не решали мы таких задач!

— Не решали, — Ирина помешала картошку, закрыла крышку. — Не знаю я, сыночка, что с этими трубами делать.

Славик втянул аромат, облизнулся.

— А папа бы за две минуты решил. Мама, а когда папа приедет?

Ирина села на кровать, прикрыла глаза. «Дерни за веревочку, радость моя». Дзинь! «Ты подожди, может, я еще обрадуюсь». Дзинь!

— Мамочка, — тихо спросил Славик, — а папа умрет?

Ирина схватила сына за плечи и дернула так, что у него запрокинулась голова.

— Замолчи! — закричала она.

Славик вздрогнул, Ирина испугалась и закричала еще сильнее, с остервенением.

— Не смей так говорить! Даже думать не смей! Как ты можешь? Бессовестный!

Славик смотрел на нее широко раскрытыми сухими глазами, и это было страшно. Ирина обняла его, прижала и стала целовать. Нервно, исступленно, словно в нем, в Славике было все дело, и если он сейчас ее простит, если поверит, все сразу станет хорошо.

— Сыночка, прости меня, прости, мой хороший! Мне плохо очень без папы. Прости!

— Да ладно, мамочка, — смутился Славик, — что ты.

— Ну вот и хорошо, вот и хорошо! — Ирина оторвалась от сына и уставилась ему в глаза воспаленным взглядом. — Только ты не говори так больше, ладно! Даже не думай так. Мы должны верить! Если мы будем верить, тогда все будет хорошо, а если.… Понимаешь?

— Понимаю, — серьезно сказал Славик. — А это не суеверие?

— Нет! — твердо сказала Ирина. — Это правда. Он сейчас там один, ему очень трудно, и мы должны ему помочь. Понимаешь?

Славик прижался Ирине к плечу, шмыгнул носом.

— Мне тоже трудно без него.

Тихо гудела печка, из кастрюли вырывался пар и постукивал крышкой.

Тук-тук. Тук-тук.

— Мамочка, — сказал Славик, — я, кажется, понял, как эту чертову задачку решить.

Земля поддавалась с трудом. Все время попадались камни, лопату постоянно приходилось очищать от налипшей грязи. Яма углублялась слишком медленно.

Двое — женщина и старик — лежали, накрытые одной тряпкой, и никуда уже не торопились.

Зато торопились копатели: затишье могло закончиться в любую минуту. Борис и еще трое мужчин копали попарно — двое работают, двое отдыхают. Меняться приходилось все чаще.

Чертова земля!

Женщину ранило в спину, умирала она долго и мучительно. Старик умер мгновенно. Решил сварить суп не на первом этаже как, обычно, а рядом с входом. Осколок мины разворотил ему затылок, суп мина не тронула. Пару дней и женщина, и старик лежали на первом этаже: копать могилы под обстрелом никто не хотел. Но сегодня двое «зеленых» устроили обход, заметили трупы и коротко приказали: «Закопать!»

Раньше могилы рыли в газоне: там земля была мягкая, без камней. Но это продолжалось недолго — хоронить в газоне боевики запретили. Без объяснений — нельзя и все! Теперь приходилось ковырять твердую землю за общежитием.

Борис закашлялся и отдал лопату Володе — высокому грузному мужчине с русой бородой. Тот тоже дышал тяжеловато.

— Дай сюда!

Бесшумно появившейся Аланбек отобрал лопату, поплевал на руки. Яма стала углубляться на глазах.

— Аланбек, — спросил Володя, — а ты не боишься? Вам же нельзя русских хоронить.

— Что ты несешь? — не отрываясь, бросил Алан.

— Да нет, правда, — вступился второй мужчина, почти старик, — сами видели. Рамзан нам помогал, двое «зеленых» подошли и запретили. Кричали…

— Что кричали?

— Не знаю, мы чеченский не понимаем.

— Столько лет в Грозном прожили и не понимают, — пробурчал Аланбек. — Ну что, мужики, вроде хватит? Вы уж сами забросайте, добро? Боря, пошли.

Борис перестал кашлять только у входа, вытер рот рукавом. На плаще остались отчетливые следы крови.

— Алан, ты бы не лез на рожон? Они правду говорят.

— Не мохай! Лучше бы курил поменьше, особенно это говно — турецкий чай. Табак ведь есть еще!

Борис промолчал.

— Знаешь, — сказал Аланбек странным голосом, — я, когда маленький был, слышал разговор двух русских. Молодые парни. Я, говорит один, у автостанции живу. Выглянешь из окна, а там от шакалов этих черным-черно. Взял бы пулемет, да и покосил их всех!

— Алан!

— Да ладно, что ты, как девочка! Я же не про тебя. Многие ваши так думали, тоже мне секрет.

— Ага, — обиженно пробурчал Борис. — Только наши. А ваши, выходит, ничего…

— В бутылку не лезь! — перебил Аланбек. — Наши тоже. Я это к чему? К тому, что в последние три года у моего народа была такая возможность. И я горжусь, что он ею не воспользовался.

— Что? — заорал Борис. — Чем ты гордишься?

— Тише! Мины наорешь!

— Чем гордишься? Что не всех перебили? Охренел, Алан?