Воздушный стрелок - читать онлайн книгу. Автор: Клаус Фритцше cтр.№ 88

Когда он объяснил, что он сын этого человека, ему вручили словарь с просьбой передать его отцу с рассказом о том, что я якобы состоял членом делегации, которая во главе с Эрихом Хонеккером посетила город Горький. Такая версия оставалась для меня единственной до 1998 года. Удалось мне в конце концов узнать, что там произошло на самом деле.

Передо мной лежит письмо Жанны от 30 декабря 1998 года. Лучше всего мне переписать дословно, что она пишет:

«Я только один раз была на станции Игумново после нашей встречи в Москве. То ли ты плохо объяснял, то ли я, кроме твоих глаз, ничего не видела, а дома Кабузенко я не нашла. Там полно новых домов, появились новые люди за эти годы. Потом уехала на Камчатку, а когда вернулась, то поступила в вечерний техникум, и друзья устроили меня на работу начальником автоколонны на пивзаводе „Волга“.

В одной комнате со мной сидел диспетчер, который выписывал наряды на получение совхозами, колхозами и фермами отходов от производства пива, каши такой, видно, очень полезной для откорма скота.

Я уже и не думала, что найду когда-нибудь Н. П. Кабузенко или увижусь с тобой, поэтому словарь остался у меня как память о тебе. И вдруг слышу: диспетчер рядом выписывает накладную какому-то Кабузенко, имя я уже не помню сейчас, вроде бы тоже Николай, а может, путаю. Смотрю: человек не в шапке, а в шляпе, очень симпатичное лицо. Ну я и спросила, не знает ли он Николая Порфирьевича Кабузенко. А он говорит, что это его отец. Тогда я назвала твое имя, и он удивился и обрадовался, назвал тебя Коля Фритцше, сказал, что вы дружились. Тогда я попросила его не уезжать, немного подождать, села в машину и привезла книгу из дома и отдала для передачи отцу. Жалею, что не расспросила побольше — они торопились».

Вот чудо или очередная случайность особого рода в моей жизни, настолько богатой подобными событиями.

Переписывались с Николаем Порфирьевичем. Получил я возможность еще раз как следует выразить истинную благодарность за все благо, которое он сотворил для меня и для многих немецких военнопленных. Ему я обязан тем, что, несмотря на клеймо «врага партии», благополучно жил и работал в ГДР как специалист. Хороших специалистов, слава Богу, в ГДР, как правило, не убивали.

Н. П. Кабузенко тогда жил в г. Арзамасе. Хотелось мне пригласить его приехать в гости ко мне с женой. В 60-х годах наконец были созданы условия для туристских поездок в ГДР. Но переписка оборвалась без указания причин. Я считаю, что Николай Порфирьевич работал в атомной промышленности, сотрудникам которой, говорят, не разрешалось поддерживать неофициальные связи с иностранцами.

Перехваткино я посетил 3 августа 1989 года, когда г. Горький был открыт для иностранных туристов, но по-прежнему закрыта была Горьковская область!!!

Разрешите, уважаемый читатель, хотя бы вкратце доложить об этом неестественном приключении.

В начале шестидесятых годов я устроился научным сотрудником в одном исследовательском институте, который поддерживал тесные деловые отношения с аналогичным по сфере деятельности НИИ в г. Москве. Дирекция моего института очень охотно пользовалась моими услугами как переводчика, потому что по качеству переводов лучше иметь сотрудника-специалиста, чем нанимать чужого переводчика. Часто я бывал в Москве и подружился с заведующим лабораторией тепловой изоляции.

О моем желании еще раз повидаться с деревней Перехваткино я рассказал Анатолию Михайловичу давным-давно, но-увы Горьковская область была закрыта для иностранцев.

Когда в начале 1989 года открыли город Горький (область осталась закрытой), мы с Анатолием решили пойти на риск. У Толи был друг, немаловажный сотрудник одного союзного министерства, который по должности поддерживал тесные связи с одним горьковским предприятием машиностроения. Туда была организована поездка «специалиста из ГДР для обмена опытом».

Специалистом из ГДР оказался я, а сопровождающим от министерства — Толя. Поездом поехали в Горький. На вокзале встретил нас директор завода, посадил в машину и отвез в гостиницу. По результату переговоров директора с дежурной гостиницы я сделал заключение, что он в замешательстве.

Директору объявили, что личные данные о любом иностранце регистратура гостиницы обязана передать в КГБ. Поэтому директор решил разместить гостей на заводе, где на втором этаже над гаражом заводской пожарной охраны нашлась удобная квартира для подобных целей.

В следующее утро началась целая постановка. Директор созвал руководящий состав завода, и каждый передо мной доложил о своих достижениях. Продукция завода была мне знакома, и задавать мудрые вопросы я сумел.

После обильного обеда обратился к нам какой-то заместитель директора с объяснением, что общепринято отводить один день пребывания иностранных гостей на культурные мероприятия. Тогда я с приложением всех своих способностей попытался объяснить заместителю директора мое желание попасть в д. Перехваткино. Он в совершенном недоумении обратился к Анатолию с намеком на то, что, мол, не совсем правильно понял, что немец ему сказал. Толя подтвердил ему, что понял правильно.

«А где же находится эта деревня?». К сожалению, мои географические знания были очень скромные. По памяти я объяснил: — «Поехали мы до г. Балахна, сели на „торфянку“, на ней к северо-западу часик езды, а потом еще часик пешком приблизительно на север». Замдиректора обещал позаботиться. «Все равно, какой будет результат, завтра в 8 часов будет машина повышенной проходимости. Потом увидим».

Значит, на автобазе большого промышленного предприятия нет такой географической карты, на которой отмечались бы все населенные пункты в пределах области. И кому задать соответствующий вопрос, тоже не знают. Вот русское гостеприимство. Замдиректора знает, что цель экскурсии лежит в запретной для иностранцев зоне, но об этом даже не напоминает. Желание гостя — закон для хозяина.

На следующее утро заведующий автотранспортным отделом завода признался, что никто кругом и представления не имеет, где надо искать д. Перехваткино. «Я, кроме шофера, дам сопровождающего. Поедете до Балахны. Там узнают». Поехали! Сопровождающий был очень вежливый человек, обращался ко мне с изысканной услужливостью, но чувствовалось, что считает меня не совсем нормальным представителем человеческого рода.

В Балахне, шофер и сопровождающий разошлись по городу. Вернулись через полчаса с довольным выражением лиц. Нашли знатока! Дальше едем на север, вдали виднеется железобетонная плотина Городецкого водохранилища. Поднимаемся на верхний бьеф и едем дальше вдоль берега водохранилища.

Вдруг передо мной поднимается колокольня собора совсем не деревенских размеров. Мозги мои мигом перерабатывают картину, и я кричу: «Стой! Это Вершилово!» На самом деле, Вершилово тогда лежало далеко от Волги, а теперь — на берегу Городецкого моря.

Остановились у собора, который в 1946 году служил зернохранилищем. Портал открыт, заходим. Стены и потолок сплошь черные от сажи. «Туристы здесь ночевали, костер зажгли, все воспламеняющиеся материалы сгорели, но несущая конструкция крыши осталась без повреждений. Теперь в соборе размещена столярная мастерская колхоза. Представитель духовенства исследовал состояние здания, но ничего конкретного к вопросу восстановления не высказал. Дорого будет!»