Воздушный стрелок - читать онлайн книгу. Автор: Клаус Фритцше cтр.№ 48

Страница

А вот со старушкой, не сразу поверившей в то, что немцы безроги, встречался я за лето не раз. И даже подружился с ней. Славная, добрая, оказалось, женщина! И когда я пришел к ней осенью перед отъездом попрощаться, она даже всплакнула и перекрестила меня.

Не сдержал слез при расставании и Николай Павлович Телегин. Как не смог сдержать их и я, когда, обнимая меня на прощанье, он сказал вдруг: «Коля, ты мне стал как родной…»

Какое-то время спустя, уже в лагере, конвоир почему-то признался мне, что путь к сердцу Гали, как он ни старался, найти ему так и не удалось. И я возблагодарил за это Бога!

Вернулись мы в лагерь в начале октября. Последние грибы набрали уже в мороженом виде. Когда пешком отправились к ближней станции «торфянки», мое сердце сжалось при виде полей, где все еще на корню стояла рожь, черная, гнилая. Шли и мимо полей, где не мудрено было определить, что картофель остался в мерзлом грунте. Как понимать такое противоречие? В деревнях нельзя сказать, чтобы население жило в изобилии, в центре тяжелой химии, каким был тогда район станции Игумново, люди скорее голодают, а здесь пропадают ценные продовольственные продукты из-за расхлябанности в организации сельскохозяйственных работ. Вот и преимущество колхозного строя!!!

По мере удаления от деревни Перехваткино я все глубже погружался в задумчивость. Жалко покинуть это прекрасное местечко, тех прекрасных людей, ту прекрасивую природу. Печально вернуться в промышленный центр и жить там за колючей проволокой, жить там в тесноте многолюдных корпусов, больше не иметь возможности одному ходить по лесу и любоваться природой, и давать мыслям летать куда угодно. Еще в этот день разлуки мне стало ясно, что этот короткий отрезок моей жизни никогда не забуду и буду тосковать по людям, по природе и по Гале.

Вернулись «домой» с добрыми воспоминаниями, а что касается производственных успехов, есть что предъявлять: в лагерь отвезено доброе число бочек с брусникой и маринованными грибами. Люди, отправившиеся в лес больными и не способными ходить, вернулись здоровыми. Результаты вполне положительные.

Снаружи, однако, не видно, что старший команды прошел курс практического обучения по предмету «преимущества советского колхозного строя». Мне самому еще не ясно было, что устойчивость только что приобретенного марксистского идеологического убеждения от этой практической учебы заметно пострадала. Немного боялся я изменений в структуре антифашистского актива, которые, возможно, произошли за период моего отсутствия. Боялся, как оказалось, зря!

Самый удивительный сюрприз для вернувшегося старшего актива заключался в том, что никто за время отсутствия не решил его заменить. Саша сердечно меня приветствовал. Обстановка в политработе ни в чем не изменилась. Ничего особенного не случилось. Пять человек «профессионального» актива находились в состоянии полного равновесия интересов. Сферы интересов нигде не сталкивались. Саша заместителем отстоял все наступления на стул заведующего. В зиму 1946–1947 г.г. жизнь в лагере шла гладкой и прямой дорогой. Катастрофа с питанием не повторилась, без «эрзаца» давали положенный паек, не роскошный, но как раз достаточный для сохранения физической конституции ребят. Дистрофиками были единицы, численность оздоровительной команды (ОК) оставалась стабильной на низком уровне и даже снизилась.

Мой досуг заполнился длительными беседами с Сашей, и особенно мне запомнился его рассказ о взятии в плен. Советские участники этого события оказались на такой высоте, что я с удовольствием ставлю их на почетное место.

Саша рассказывал, что попал он на Восточный фронт восемнадцатилетним парнем с пополнением пехотной части Вермахта во время осеннего наступления на Москву. Определили его в разведвзвод, в составе которого он продвигался далеко на восток в обход г. Москвы. Как головные дозорные пять молодых бойцов, не имеющих никакого опыта в бою, неожиданно наткнулись на численно намного большую группу красноармейцев. Перестрелка не состоялась из-за отказа ручного пулемета, а на рукопашную наши молодцы подготовлены не были. Сдались без боя. Группа красноармейцев во главе с младшим сержантом отобрала у немцев оружие и проконтролировала содержание карманов взятых в плен «фрицев». В кармане у Саши оказалась еще не раскупоренная пачка сигарет. Младший сержант раскупорил пачку, предложил своим бойцам по сигарете и чудо — вернул частично опорожненную пачку Саше с жестом приглашения участвовать в перекуре.

Затем отвели пленных в тыл, и с тех пор они больше не слышали ни одного выстрела за все время этой войны. Пленные немцы, в этот период и в этом районе страны, представляли собой редкое явление, экзотику. А та часть Красной армии, в которую они попали, в бою еще не была, значит, у бойцов еще не выросла та ненависть, которая развязывается в бою при виде гибели товарищей, друзей. Обращение с только что взятыми военнопленными было корректно и местами даже вежливо.

Помню еще, что Саша в зиму тяжело заболел. Больного приняли в военный госпиталь г. Владимира, где он лечился и полностью выздоровел в обществе дюжины военнопленных, которых там кормили и лечили наравне с ранеными и больными красноармейцами. Полгода Саша провел в этом госпитале и до сегодняшнего дня готов кому угодно признаться в том, что военные врачи и медперсонал спасли ему жизнь.

Обменялись мнениями с Сашей и по политработе. Однако чувствовалось, что по характеру Саша в большей мере склонен к уравновешенному типу, в то время как у меня слишком часто одерживал верх дух противоречия. Но, по законам диалектики, именно такая противоположность характеров во время споров приводит к конечному положительному результату. С Сашей рассориться было невозможно. Когда мне пришлось покинуть этот лагерь, мы расстались как настоящие друзья. Снова встретили друг друга только в 1998 году и убедились, что обоюдное чувство дружбы осталось в силе!

Интересно было это лето изменениями в области художественной самодеятельности. В связи с тем, что начали выплачивать хоть скромную, но зарплату, мы организовали сбор денег на покупку музыкального инструмента. Результат ошеломляющий: имеем оркестр в 15 человек. Достали пианино, нашлись умельцы-певцы, начали проводить эстрадные концерты.

Сложный вопрос доставки нот и партитур решил один из членов оркестра — кларнетист-профессионал, бывший член оркестра одного из знатных оперных театров Германии. Музыкальная память этого музыканта напоминала чудо. Вспоминаю его сидящим за столом со скрипкой на коленях, с карандашом в руке. Пишет ноты, бренчит на скрипке, опять пишет. Наизусть писал партитуры любой пьесы, когда-то им исполненной в оркестре. Программы эстрадных концертов пестрят многогранностью: от музыки средних веков через европейскую классику, оперы и оперетки вплоть до танцевальной музыки.

Оркестром руководил член антифашистского актива Фриц (это его настоящее имя), который таким путем с успехом отстранился от практической агитационной работы.

Не хуже дело обстояло с театральным кружком. Постановки — большое достижение для облегчения лагерной скуки. Художественная самодеятельность, несомненно, сделала вклад в поднятие настроения пленных.

Страница