Ах, война, что ты сделала... - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Синельников cтр.№ 37

— Сколько сможете продержаться? — запрашивал меня комбат.

— Не знаю. Минут через десять они подойдут уже вплотную.

— Вы только продержитесь! Сейчас командир что-нибудь предпримет, — раз за разом повторял майор Пархомюк по радиостанции.

Я чувствовал его переживание, желание помочь нам и немного успокоился. Без посторонней помощи нам было не обойтись. Это было ясно как дважды два. Дал команду взводному, находящемуся в замыкании колонны, чтобы он со своим личным составом отошел немного назад по маршруту нашего движения и не допустил окружения подразделения с тыльной стороны.

— Все, мы опоздали! — доложил он через некоторое время. — Духи уже здесь.

— Возвращайтесь назад! — приказал я ему.

Комбат постоянно запрашивал нас о сложившейся обстановке, интересовался, сколько душманов, как далеко они и сколько мы еще продержимся. По нашим приблизительным подсчетам, моджахедов было человек триста. По меркам и практике той войны — это была сила, противостоять которой мы были не в состоянии. Но мы были еще живы, и лишь потому, что враг не бросил еще на нас одновременно все свои силы и средства и был на достаточном удалении от нас.

Минуты казались часами. И вот в наушниках радиостанции послышался голос командира бригады:

— Замполит, слушай меня внимательно: к вам возвращаются две вертушки. Но боезапас и топливо у них на исходе. Действуйте быстро. Твоя задача: вывести людей из окружения. Корректируйте огонь! При подлете вертушек обозначьте себя дымами красного цвета.

Между тем враг приближался к нам. Наконец, когда расстояние между нами сократилось до пятидесяти метров, в небе появились родные краснозвездные вертолеты. С ходу они дали по противнику залп реактивными снарядами, открыли пулеметный огонь. Взрывы были разбросаны по площади. Некоторые ракеты падали ближе к душманам, другие — ближе к нам. Я передал по рации результаты удара. Следующие выстрелы были немного точнее. Нас осыпало комьями земли от близких взрывов. Горела сложенная в копны солома. Разрывы заслонили яркое солнце.

Тут в бой вступили танкисты майора Рошиору. Они находились выше нас на удалении около двух километров. Танкисты стреляли, ориентируясь по разрывам снарядов, выпущенных вертолетчиками. Стало жутко. Слишком маленькое расстояние было между нами и душманами. Ошибка танкистов в десяток-другой метров могла стоить жизни многим нашим солдатам, но другого выбора и способа спастись у нас не было. Была одна надежда, что все обойдется и нам повезет, к тому же танкисты стреляли отлично. Было известно, что однажды сам комбат с большого расстояния первым же снарядом попал точно в костер, вокруг которого сидели душманы. Под стать комбату стреляли многие его экипажи.

Вертолеты, сделав по последнему залпу, пошли на базу. Пыль, грохот, дым, крики. Зажав ладонями уши и закрыв глаза, недалеко от меня лежал солдат-связист. Страх от пережитого прижимал его к земле. Надо было быстрее уходить — промедление могло стоить каждому из нас жизни.

— Ну, что, поднимай людей. Вперед! — приказал я ротному.

— А может, останемся пока на месте? Духи не убили, так свои снаряды положат. Закончится стрельба, тогда и пойдем. Маловероятно, что духи после такого удара будут еще способны вести огонь. Мы их сами потом перестреляем. Давайте все-таки переждем огонь, а?

Может, и лучше остаться на месте, но это только пока, а как поведут себя душманы через несколько минут, никому не известно. Зная их стойкость и фанатизм, я допускал, что они все-таки продолжат атаку, но только с большим остервенением.

— Вперед! — отдал я команду по рации.

Солдаты поднялись и, ведя огонь из оружия по душманам, устремились в заданном направлении. Падали снаряды, но с каждой секундой мы все дальше и дальше удалялись от их разрывов. Было тяжело. Казалось, что нет никаких моральных и физических сил идти, не то что бежать, но жажда жизни была сильнее усталости, и она толкала нас вперед.

Добежав до ближайшего дувала и завернув за него, остановились передохнуть. Самый опасный участок маршрута нами был пройден. Хотелось верить, что наш враг остался там, где по-прежнему грохотали взрывы.

Мы сидели, лежали на теплой земле и снова радовались жизни. Потянуло табачным дымом. Раздались веселые шутки. Усталость сковывала тело. Не хотелось ни думать, ни говорить. Вдруг я увидел солдата, который еще недавно уже прощался с жизнью. Сейчас же, сняв с себя военное снаряжение, он осторожно крался по берегу арыка, будто выслеживал кого-то, и вдруг, как был в сапогах, прыгнул в воду. Вылез мокрый, но довольный, держа в каждой руке по кричащей и трепыхающейся домашней утке. Послышались крики одобрения. В два приема головы уток отлетели в сторону, а тушки в солдатский вещмешок.

— Ну-ка, позови ко мне этого героя, — сказал я переводчику Салиму.

— Товарищ старший лейтенант, не надо их ругать, — заступился за солдата командир роты. — Они сегодня столько натерпелись. Пускай резвятся. — Потом кивнул на носилки и добавил: — Мы жизнями рискуем, а тут какие-то утки. Пусть солдаты хоть этим фактом отвлекутся от боя. Впереди еще дорога, и неизвестно что нас там еще поджидает. Да черт с ней, этой живностью!

Подошел солдат, по его лицу блуждала хитрая улыбка. Первоначальное желание отругать его пропало. Командир роты был прав. Я знал, что они весь день, кроме нескольких кусочков сахара, ничего не ели. Горький опыт научил солдат идти в бой голодными, потому что пулевое ранение в живот на сытый желудок — это явная и мучительная смерть.

— Что-то я тебя не пойму, — миролюбиво обратился я к солдату. — Ты еще совсем недавно умирать собирался, а сейчас не видно, что даже и устал.

— Так не умерли ведь, товарищ старший лейтенант. Теперь обязательно живыми останемся. Кому расскажешь «на гражданке», что, как черти, в грязи лежали, что нам смерть была гарантирована, а мы живы остались, не поверят.

Веселые искорки прыгали у него в глазах.

— Все, иди!

Но долго жить этому солдату не пришлось — он погиб через две недели в рейде по разгрому очередной банды мятежников в одном из кишлаков провинции Гильменд.

Шел конец апреля. Уже был приказ на увольнение военнослужащих, отслуживших установленный срок службы. Они мечтали о конце войны, доме, встречах с родными и близкими, невестами и верными подругами и все двадцать четыре часа в сутки ждали самолет и свою замену. Николай Рябенко был включен в первую партию убывающих.

Я был за комбата в том рейде. Находился на командирском БТРе у подножия горы. Внизу в долине был небольшой кишлак. Предварительно его хорошо обстреляли из танков и вертолетов. Теперь, наблюдая за ним с командиром пятой роты Михаилом Бондаренко, мы пришли к выводу, что кишлак безлюден и неопасен. Получив боевую задачу, командир роты ушел со своим личным составом на прочесывание «зеленки». Для этого им нужно было сначала пересечь тот кишлак. Мы видели, как колонна вошла в селение и стала продвигаться к его центру. Все спокойно. И вдруг: сначала грохот, а затем в наушниках шлемофона голос ротного: