Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика Вермахта 1942-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Вилли Кубек cтр.№ 48

В общем наши начпроды потрудились неплохо.

Маршрут следования.

Поездка была очень однообразной. Часто поезд застревал где-нибудь на несколько часов. Мы еле плелись. Так как в нашем вагоне были не в порядке рессоры, нас трясло немилосердно. А тряска отдавалась болью в ранах. Я даже спать не мог из-за этого.

Ехали мы через Армавир, Тихорецкую, Батайск, Ростов-на-Дону.

В дороге кто-то распустил слух, что, мол, русские танки уже у Батайска. Слава богу, это оказались только слухи.

Миновав Таганрог, мы повернули на Харьков.

Поскольку все госпитали в крупных городах были переполнены, мы опять повернули на Днепропетровск.

Наши попутчики (вши).

Несмотря на то что в Пятигорске нас переодели в чистое белье, уже несколько дней спустя у нас завелись вши.

В особенности осложняет дело то, что я практически не могу двигать раненой левой рукой.

Но когда, невзирая ни на что, все же предпринимаю попытки избавиться от вшей, то уничтожаю до 50 насекомых, правда, легче от этого не становится.

Эта дрянь размножается просто бешеными темпами. Труднее всего бывает выдержать этот зуд бессонными ночами.

Стоит сунуть руку за пазуху, и ты обязательно поймаешь очередную вошь. А они везде: на белье, на одеялах.

Врачебный уход.

На долгих остановках обычно появляются санитары. Чувствую, что рана под повязкой нагноилась.

Так как у санитаров не всегда при себе перевязочный материал, мне за все дни поездки ни разу не делали перевязку.

Развлечения.

В начале поездки на каждый вагон выдали по нескольку книг. Так что хоть как-то можно было отвлечься. Но мы разместились в углу вагона, где слишком темно, чтобы читать, и мне иногда приходилось вставать и садиться на свободную скамейку у печки.

Но долго у раскаленной печки не высидишь — жарко. Мы даже вагонную дверь постоянно оставляли приоткрытой.

Погода.

Погода была довольно теплой, в особенности на Кавказе. Только за Ростовом-на-Дону похолодало, там даже снег лежит, хотя большей частью снежный покров тонкий. И так до самого Днепропетровска.

Прочее.

Нам постоянно не давал покоя вопрос: куда все-таки нас везут? А вообще, эта дорожная скука, вынужденное безделье, однообразие просто невыносимы. Но несмотря на это, всем нам хотелось, чтобы нас увезли куда-нибудь подальше. Мимо постоянно проезжали на восток составы с автотранспортом, техникой и прочими необходимыми фронту грузами.

Приходилось, в особенности в районе Кавказа, проезжать через полностью восстановленные или даже отстроенные заново мосты. Многие мосты ремонтировали. От Моздока до Ростова-на-Дону идет уже двухпутка, если же на отдельных участках ее нет, то спешно сооружают.

Участок от Ростова-на-Дону до Днепропетровска — глубокий тыл, и там тихо и спокойно, словно в мирное время. О войне напоминают лишь развалины.

Выгрузка в Днепропетровске.

В первой половине дня 10 января 1943 года мы прибыли в какой-то городок, где уже стоял другой санитарный поезд. Странно, но, хотя эта поездка удалась нам, почему-то не очень хотелось, чтобы она закончилась, нам хотелось, чтобы нас везли до самой Германии.

Когда, наконец, стало точно известно, что нам придется выгружаться, все сразу принялись собирать вещички.

Я не торопился и угадал — нас повезут дальше.

Йозеф притащил сухой паек, причем весьма обильный.

Наконец, все сомнения отпали — нас на самом деле выгрузят.

Около 17 часов мы доехали до места, выгрузились и на больших автобусах стали разъезжаться куда-то.

Нам выпало оказаться в полевом госпитале 2/529.

По прибытии туда мы сдали документы, а потом нас и все наши вещи подвергли дезинсекции.

Я со вздохом облегчения сдал свое белье.

Когда мне сняли повязку, под ней все буквально кишело вшами. А какое неописуемое чувство облегчения испытываешь, смыв всю эту заразу, всю дорожную грязь! Но вообще-то санитары здесь — народ черствый, явно не рвутся помочь. Бартель иногда помогает мне — я ведь почти не владею левой рукой. Из душа направляемся сразу в перевязочную, где нас ожидает сестра.

И вот мы с Бартелем, сияя от счастья, переодетые в полосатые пижамные куртки (штанов на нас не хватило), направляемся на четвертый этаж в указанную палату.

Кроме нескольких одноэтажных кроватей здесь стоят и две двухэтажные, одна из которых свободна. Я занимаю место внизу, и тут же на мое счастье выдали штаны — не бегать же, в конце концов в таком виде!

В первые дни рана моя беспокоит все сильнее и сильнее. Я уже и рукой шевельнуть не могу.

Каждый раз, как приходится вставать с койки, слезы из глаз.

А 13 января стало совсем плохо — температура подскочила до 39,6.

С утра иду в перевязочную, оказывается, вся рана — сплошной гной, даже повязку не отдерешь.

Врач констатировал абсцесс в канале раны, распорядился срочно оперировать. Молодая русская медсестра готовит все необходимое.

Под наркозом врач делает надрез чуть ниже канала раны и перевязывает сам канал и рану, предварительно пропустив резиновый шланг — канюлю.

Очнувшись после наркоза, понимаю, что все позади, боли не чувствую никакой. Врач накладывает тугую повязку.

На следующий день температура спадает. Пять дней хожу на перевязку, процедура весьма болезненная. Каждый раз с облегчением воспринимаю ее завершение.

27 января тугую повязку, наконец, снимают. У раны совершенной другой вид.

Распорядок дня.

Подъем (пробуждение) в 7 утра, приходят медсестры с тазиками для умывания.

В первые дни приходилось умываться с помощью медсестры, потом я уже сам хожу в умывальную.

Затем приносят посуду (ее моют румыны) и завтрак. После этого подметают или делают влажную уборку палаты.

Встаю я обычно ненадолго, в основном лежу. Потом представляется возможность почитать, благо книг здесь достаточно.

Дежурная медсестра всегда занята — перевязки и так далее.

Питание.

Я получаю трехразовое питание. В 8 утра завтрак. Бутерброды хоть и тонкие, но уже намазаны медом или мармеладом — когда как. Я редко съедаю больше двух, от силы трех бутербродов, есть не хочется. В 9 утра приносят еще по бутерброду.

В нашей палате никто не съедает все. Рудольф, этнический немец из Румынии, отдает их румынам — те вечно голодные — в обмен на сигареты.