Русский капкан - читать онлайн книгу. Автор: Борис Яроцкий cтр.№ 46

Полверсты Георгий нес босого мальчишку, пока тот не очутился у теплого камина.

Фрося была дома одна. Жора помог девочке переодеть мальчишку. В серванте с посудой девочка нашла графинчик со спиртом, и Жора, приняв из рук Фроси влажное полотенце, принялся мальчишке растирать спину. И пока сушилась шубенка, Фрося поила мальчика чаем с малиной.

Вечером, вернувшись с работы и узнав о случае на озере, в квартиру к начальнику станции поспешил Гришин отец. Там он и познакомился с Насоновым-младшим.

А Фрося, довольная, что мальчишке удалось избежать воспаления легких, и желая еще что-то сделать приятное, подала Грине красные меховые сапожки.

– Надевай! – приказал отец. – Не босиком же по снегу? – и к Фросе: – Я сегодня же верну.

– Не беспокойтесь. Я в них уже два сезона топтала снег, а третий – пусть топчет Гриня…

Кошельков горячо поблагодарил юную хозяйку, а Георгию крепко пожал руку…

Спустя годы они увиделись снова и как бы поменялись ролями. Обнаженного Насонова не пришлось растирать спиртом, так как спирта не было. Но одеждой бойцы поделились. Один снял с себя бушлат, другой – шаровары. От ботинок с обмотками пришлось отказаться.

– Одежда у меня есть. – Насонов как бы оправдывался. – Маленько отогреюсь… А одежка моя немного подсохнет. Она у меня недалеко. На березе.

Георгий сушил свою одежду, как в подобной ситуации сушат сибирские охотники. Бойцы присмотрелись и увидели на дереве офицерские сапоги и китель с погонами прапорщика.

– Эт по-нашему, – восхищался пожилой боец. Как потом оказалось, он тоже был из Обозерской. – Я знаю твоего отца, – говорил он Георгию. – Твой отец мне давал работу. До войны я у него был на сплаве. Заготовлял лес. А теперь мы вот – лесной патруль. Вылавливаем подозрительных. Моя фамилия Евдошенко.

И тут же он обратился к самому молодому, который с неохотой расставался со своим бушлатом:

– Черногоров, не жилься.

– А я и не жилюсь. Но как отдавать? Это мой первый трофей, Я мамане передал, что у нее будет теплый подарок, какой носят американы.

Патрульные развели большой костер, сняли с березы обмундирование, просушили. Кошельков уложил документы обратно в саквояж, вывели Насонова на дорогу. Дорога вела на Змиево. Там размещался штаб прифронтовой зоны.

– Оттуда до Плесецкой рукой подать. – Кошельков показал на восток. – Счастье ваше, что мы на вас наскочили, дым заметили. Имейте в виду, на соседнем участке работает питерский патруль. Моряки, они не больно разбираются, кто к ним попался. Нет пропуска – к елке затылком. Таких, как вы, шлепают не спрашивая, кто и откуда. Моряки страшно не любят офицеров и вообще белых. В первый день патрулирования питерские шли по тайге, как по Невскому проспекту. Идут, переговариваются, веточками мошкару отгоняют. А белые по ним залпом из винтовок – пятерых сразу наповал. Наши подоспели, но – поздно. Заметили только, что так метко стреляют только люди Миллера. Исчезли – как растворились. Тайга для них, как и для нас, – своя. К тому же у них винтовочки – автоматические.

– Откуда?

– За спиртное добывают в Самоедах… Прямо на путях… американы хоть и союзники белым, но оружие не раздаривают, чаще обменивают на спирт.

Рассказ Кошелькова навел прапорщика на мысль: в Самоедах сделать налет на пульмановские вагоны, стоявшие в тупике. Вагоны доставлены с пирсов. С американского транспорта перегружали ящики с оружием. В них могли быть и автоматические винтовки. И охраны почти никакой. Сами железнодорожники удивлялись: еще месяц назад к эшелонам не подойти – стреляли в каждого, кто приближался… Потом на охрану поставили итальянцев. Они так были напуганы партизанами, а партизаны им – борматуху… Обмен пошел, как в Соломбале на толкучке.

Уже в середине августа весь левый берег от Рикасихи до Холмогор был занят белыми войсками. Белое командование взяло на себя охрану и выгрузку иностранных судов. С борматухой к ним не подступись.

Генерал-лейтенант Миллер заверил командующего экспедиционными войсками:

– Ни один красный диверсант к судам не подойдет.

Генерал Пул верил русскому командующему, но до первого случая. Стоявший у причала на Бакарице английский сухогруз «Виктория» среди ночи, ближе к рассвету, был охвачен пламенем. Полыхала вся верхняя палуба. Даже с Троицкого проспекта, где размещался штаб союзных войск, сквозь пелену дождя просматривалось огневое полотнище.

Дежурный по штабу капрал Солчак, наблюдавший пожар, с ужасом воскликнул:

– Боже, спаси нас от русских!

Находившийся рядом с ним солдат с усмешкой произнес:

– Тогда, капрал, не нужно нам было покидать Америку.

– Ты не патриот, Портер. Здесь наши ценности.

– Не вижу, капрал.

– Посмотри на причал. А лучше – за причал. Там, где мхи, склады боеприпасов. Мы не допустим, чтоб наши ценности попали в руки большевиков.

– Эти ценности мы увезем обратно.

– Идиот! Боеприпасы везут только в одном направлении.

– А зачем же тогда ты просишь спасти нас от русских? На гибель мы сами напрашиваемся…

Этот разговор почти слово в слово капрал записал в своем дневнике. Через много лет он его обнародовал. Американские историки обвинили бывшего капрала в непатриотизме. А надо было в мемуары вставить: Америка – великая держава, и солдат великой державы идет в бой и побеждает врага с великими мыслями о своем превосходстве.

В первой декаде сентября 1918 года американцы были сосредоточены в лесу на топких берегах реки Тегра в двадцати километрах южнее станции Обозерская. Здесь готовился удар по Шестой Красной армии Северного фронта. В свою очередь, эта армия имела задачу в начале сентября перейти в наступление – очистить Северную Двину от интервентов.

Шестая Красная армия под командованием генерала Самойло нуждалась в новейших сведениях о состоянии войск противника, об их ближайших планах и перспективах на будущее, а будущее – назови хотя бы участок фронта, откуда будут наносить удар.

Некоторые сведения нес в кожаном портфеле прапорщик Насонов. Данные, примитивно зашифрованные под количество животных в лесах Северного края, нужны были сейчас в штабе армии и фронта. Агента не пошлешь, хотя в резерве есть товарищи, которые могли бы доставить документы, но к ним нужен человек, который мог бы грамотно и четко дать пояснения, высказанные устно офицерами Белого штаба. Вот и послал Насонов сам себя, рискуя не добраться до штаба Шестой Красной армии. Он понимал – время торопило.

– Как же быть? Войск нет, а патрули повсюду? – Сергей задавал вопрос не столько старшему патруля, сколько себе.

– Да потому и патрули, что в нашей армии с людьми туговато, – отвечал Карманов, получивший задание довести Насонова до самого переднего края и передать с рук на руки чекистам.

Кошельков много не сказал, да и говорить не следовало. Знал Насонов, что Шестая Красная армия по количеству личного состава не больше пехотной дивизии, сплошной линии фронта нет, оборона носит очаговый характер. Войска интервентов сосредоточены на двух направлениях: на железнодорожном и северодвинском.