Русский капкан - читать онлайн книгу. Автор: Борис Яроцкий cтр.№ 19

Эти слова ложились в юную душу, как зерна в пахотное поле. К тому времени Сергей Самойло, уже капитан, в пламени мировой войны своим умом дошел до понимания, на чьей стороне правда. Каждый свой поступок он сверял по отцу-генералу: «А как бы в этом случае поступил батя?»

Но Сергей помнил и отца, который дал ему жизнь. Он к нему вражды не питал. И когда, будучи кадетом, увидел своего отца по крови, узнал его, постаревшего, поседевшего, с глубокими морщинами на выбритых щеках, но не потерявшего осанки, с осмысленным взглядом пытливых глаз, не удивился. Он чувствовал, что рано или поздно отец по крови его разыщет.

Отец отыскал его по снимку в газете «Петербургские новости». Фотограф запечатлел полковника, награжденного офицерским крестом за оборону Порт-Артура. Витольд Сааг узнал в нем офицера, к товарищу которого сбежала его жена. В то время Лизи жила в Петербурге, сын учился в военном училище. Труда не составило установить адрес семьи, которая приняла сына героя Порт-Артура.

– Сережа, а меня ты узнал? – растроганно спрашивал отец по крови.

Глаза родителя были все те же, пристальные, пытливые, какие он запомнил в восьмилетнем возрасте. Это были глаза инженера, умеющего работать не торопливо, вдумчиво, предвидеть последствия своих усилий.

– Узнал, – не сразу ответил сын.

Сколько лет минуло, и время, как туманная дымка, уже размывало в памяти контуры отцовского лица. Заметно изменился голос, но слова, сказанные в назидание, звучали весьма отчетливо: «Если дело начал, доводи до конца. Работай на конечный результат. Тогда тебя будут ценить как мастера первой руки».

Уже в раннем возрасте Сергею повезло: у него неожиданно оказалось два отца и оба были заинтересованы, чтобы их общий сын нашел свою дорогу в жизни, и о ней даже на склоне лет не пожалел.

– Ты счастлив?

– Да.

– Меня не забыл?

– Для меня ты ничего плохого не сделал.

– Пошел бы ко мне жить? Я тебе дам средства на учебу. Только выбери профессию, к которой лежит душа. У меня есть лесопильный завод. Присматриваю еще один. Мешают алчные иностранцы. Особенно янки. Я в Америке на них насмотрелся. Почти все они потомки авантюристов. Кто с ними постоянно общается, тот волей-неволей звереет, становится падким на доллары. За презренный металл пойдет на любое зверство.

И Сергей невольно подумал: «Да, янки ему чем-то крепко досадили». Потом он узнал: в Америке его обобрали до нитки. Затеял судебную тяжбу с компаньоном. Понадеялся на честный суд. А судят одинаково везде: что в России, что в Америке…

Глядя на несчастного отца, Сергей молчал. Названый отец ему давно стал родным.

Пауза затянулась. Сергей раздумывал.

– Я тоже начал было звереть. Потерял любовь к матери. А это так страшно…

– Значит, ты уже в таком возрасте, когда нужно делать жизненный выбор и не ошибиться… Я не хочу, чтоб ты повторил мой путь… Да и путь Александра Александровича, этого фанатично русского генерала, его путь не лучше моего. Он будет спасать Россию, а не тех, кто правит Россией. А Россией правят тоже авантюристы, к сожалению, русские по крови. Свои – опаснее иноземных.

– Почему?

– Потому что глупее. А глупость – от природной лени.

– Я что – по природе ленивый? – насторожился Сергей.

В лице собеседника он уже видел не отца, а заскорузлого чухонца, который не столько сознательно, сколько подсознательно помнит, что их великое племя оттеснило на север племя воинственных славян. Но оно – не в пример янки – не стало истреблять аборигенов, а смешало кровь – свою и карелов. Возник новый народ, способный преодолевать любые препятствия. В отце осталось что-то сугубо чухонское – любовь к своим языческим богам и леденящий холод к чужой, закабаляющей душу иудейской религии. Эта религия каким-то загадочным образом просочилась на север, опередила православие. Себя они называли хазарами, пытались торговать с аборигенами, но аборигены кочевали по лесам и тундрам. Суровый климат был для них привычным. И хазары навязали им иудейскую религию. Иудеи – дети тепла и солнца. Для жизни и размножения идеально подходила им Киевская Русь. Но для этого нужно было задурить славянам головы – превратить в болванов. Это была задача не на одно столетие…

Витольд Хансович знал, о чем говорил. Ведь он побывал в Америке, видел, как искусно работают иудеи. Америка уже молилась исключительно доллару. Что-то подобное ждало и Россию.

Чем чаще об этом напоминал Витольд Хансович, тем напряженней себя чувствовал Сергей. У кровного отца была своя правда. И в главном она не противоречила – у них одна общая земля, одни леса, одни реки и озера. И какой-то иноземец все, чем они гордятся и что лелеют, пытается у них отнять. В этом богатстве труд не одного поколения, потому у них одно общее отечество, а не новый Клондайк, как назвали его янки.

– У меня в банке миллион долларов, – сказал Сааг. – Они будут твои.

Сергей возразил:

– Мое богатство – моя голова. Очень много вложил в мою голову Александр Александрович Самойло.

Витольду Хансовичу хотелось возразить по существу, но он только ограничился заверением:

– Я ни к кому вражды не питаю. Хотя… было…

Он долго молчал. На его сером костистом лице лежала печальная тень.

– Я хочу, чтоб ты остался и моим сыном, – высказал свое тысячи раз обдуманное желание. – Кроме тебя, у меня никого не было… Так судьба распорядилась…Мне ты был нужен для душевного спокойствия. Ну и, как говорят янки, чтобы вместе делать деньги.

– Почему ты говоришь, что все это в прошлом?

– Но ты же человек военный, как Александр Александрович.

– Все войны когда-то кончатся. И человечество вернется к созиданию.

– После войн много ли вас останется?… Если, конечно, кто-то останется…

– Надо верить.

Веру в эпоху созидания он изложил в письме, адресованном Марине Кононович. Она по-прежнему писала ему, несмотря на его твердое «нет», что означало: твоим мужем не буду, слишком разные у нас понятия о жизни.

Он посвятил себя России, но не той, которой правят фабриканты Морозовы и Прохоровы, а той, которую в наследство оставили россиянам Петр Великий, Пушкин, Менделеев…Сохранить бы их наследие! Но кто только не лезет в Россию! И наглее других – янки-иудеи. Они будут Россию раскрадывать, и от русских останется разве что, как они сами бахвалятся, необразованное стадо. А ведь русские, пожалуй, самая перспективная нация! Тысячу раз прав Михайло Васильевич Ломоносов: испытанные стужами и невзгодами, русские закалили свой ум, сделали его острым, как меч в руках богатыря. А богатырь сам русский народ. Из рук его янки вырывают меч. Действуют хитро, изощренно.

Вот и Сергею подсовывают американку… В страстных письмах Марина доказывает, что Родина больше, чем Россия. Дескать, пора Сергею научиться думать по-американски. Когда две великие страны объединятся, все северное полушарие будет в надежных руках.