Загадка Николы Тесла - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Эрлих cтр.№ 13

«Боюсь, что вы обратились не по адресу. Я человек здравомыслящий. Но я с удовольствием посмотрю документы, все или ту часть, которую вы сочтете возможным показать мне. По счастливой случайности я ничем не занят в наступающий уик-энд, поэтому могу уделить вашей проблеме достаточно времени. Вы можете отсканировать документы и переслать мне по электронной почте?»

Уже отправив послание. Саров перечитал его и рассмеялся. Ох уж эти клише! По счастливой случайности!.. Надо же такое написать!

«Не уверен, что это хорошая идея… Как я уже говорил, мне не хотелось бы, чтобы содержание документов было оглашено до срока. А информация в Интернете имеет свойство утекать и растекаться. Часто помимо нашей воли и против нашего желания. Не так ли?»

Да что ты все о сроке?.. О каком таком сроке? Мысль промелькнула при чтении первой части послания, но тут же была прихлопнута последним вопросом. На что он намекает? На сегодняшнее происшествие? Но о нем никто не знает, кроме его коллег по лаборатории. Может быть, весь этот роман в электронных письмах всего лишь розыгрыш? Но кто из них на такое способен? Английский в письмах правильный, и его корреспондент явно не затрудняется в выборе слов, ишь как шпарит, оглянуться не успеешь, как ответ уже на экране, будто приготовлен заранее. По языку проходят только американки, но, во-первых, бабы, во-вторых… Саров подавил неполиткорректное высказывание. Есть еще Эпштейн, но тот бы взвился на шутку о русских евреях, у него на этом пунктик. Ах да, Большой босс! Этот вполне может. Умный, гад, этого не отнимешь, и по отзывам людей, знавших его раньше, до того, как он выбился в начальники и стал корчить из себя большого босса, был парень хоть куда. Но у него молодая жена, с такой у компьютера ночью не посидишь.

«У вас есть другие идеи?»

«Мы можем встретиться. Наше дело таково, что требует полного доверия. Чтобы у вас не возникало мыслей о розыгрыше, афере или фальсификации. Партнеру надо смотреть в глаза. Документы необходимо подержать в руках, они несут ауру писавшего. Сделать это предпочтительно в спокойной обстановке. Например, у меня в доме. Я живу неподалеку, неподалеку по американским и тем более русским меркам. Как вам такое предложение?»

«Обсуждаемо. Мне надо прикинуть мой график».

«В любое удобное для вас время».

«Я подумаю».

— Он клюнул, сестренка! Нет, он заглотил крючок!

А Серов действительно задумался. Потом посмотрел на часы. 23.59. Надо же! Как быстро пролетело время. Вот и конец черной пятнице: Что ж, продолжим наши игры.

«Дорогой Фрэнсис, не могли бы вы рассказать мне о том, как к вам попали эти документы. Отнюдь не настаиваю на этом, но история документов обычно служит весомым аргументом в пользу их подлинности…»

(«Или неподлинности», — подумал Саров. Нехорошо получилось. Он стер последние слова и напечатал по-новому.)…

«…история нахождения документов во многих случаях позволяет проследить их путь и уточнить время создания».

Если скажет, что купил что-то на распродаже: комод, шкатулку, цилиндр или старое пальто, и обнаружил бумаги в потайном ящичке или за подкладкой, посылаю к черту, решил для себя Саров.

«Понимаю ваш интерес, Питер, и непременно рассказал бы обо всем при встрече. Но мне известен лишь конец истории, по сути дела, ничего, так что я вполне могу уложить это в несколько строк письма. Документы находились в шкатулке. Шкатулка находилась в моем доме, вернее, в доме моих родителей. И находилась там всегда, на памяти моего отца. Его отец, мой дед, всегда с большим почтением относился к шкатулке, лично протирал ее тряпочкой от пыли, но никогда не открывал ее. Возможно, у него был ключ, но мне об этом неизвестно. Меня всегда интересовала эта шкатулка, собственно, мне нравилась сама шкатулка, и я знал, подо что ее приспособить. Полгода назад я взял пилку для ногтей и открыл шкатулку. В ней были документы. Я подумал, что документы имеют отношение к нашей семье, и просмотрел их. Я краем уха слышал о Николе Тесле и сразу сообразил, что его автографы могут представлять определенную ценность. Остальное вы знаете».

«А ваш отец (нельзя, остановил себя Саров, вдруг отец умер, неудобно получится. Стер.). А вы не знаете, случайно, как шкатулка попала к вашему деду. Возможно, на этот счет имеются какие-то семейные предания?»

«К сожалению, мне известна лишь последняя часть истории».

«Ваша семья жила в Нью-Йорке?»

«Насколько мне известно, нет. Но мы довольно часто переезжали, поэтому точно сказать невозможно. Можно придумать множество историй о том, как шкатулка попала в наш дом, но все это будут придуманные истории. В этой истории есть конец, но нет начала».

«Начало известно. Вы сказали, что на одном из документов имеется дата — 5 января 1943 года. Это всего лишь дата. Что произошло в тот день, мы никогда не узнаем».

«Вы в этом уверены?»

Саров сидел и ждал ответа. И незаметно для себя задремал. Ему не впервой, было засыпать в кресле перед компьютером. Он даже научился отлично высыпаться при этом. Вот только шея затекала, да сны беспокоили.

Белоснежная голубка со светло-серыми пятнышками на крыльях, сделав круг над крышей гостиницы «Нью-Йоркер», плавно опустилась на парапет, шедший вдоль окон четвертого этажа, и, наклонив голову, заглянула внутрь. Сквозь неплотно задвинутые шторы она увидела спальню с разобранной постелью. У зеркала, вполоборота к окну, стоял очень высокий и чрезвычайно худой мужчина и повязывал галстук в красную и черную полоску. Он был очень стар, этот мужчина, но движения его длинных пальцев были точны и уверенны.

Голубка заворковала, пытаясь привлечь внимание мужчины, но он ее не услышал. Тогда она расправила крылья и стала бить ими в стекло. Мужчина обернулся, всплеснул руками и устремился к окну шаткой журавлиной походкой.

— Вот ты и вернулась, любовь моя, — сказал он, распахивая окно.

Он взял голубку на руки, нежно прижал ее к груди и перешел в другую комнату.

— Ты перепутала окно, небесное создание, — сказал он, — видишь, вот это окно всегда открыто в ожидании тебя, в любое время дня и ночи, зимой и летом.

А вот насыпан корм для тебя и налита свежая вода.

Он опустил голубку на резной дубовый стол, на котором стояли несколько блюдец с пшеном и ячменем и плошка с водой. Вся поверхность стола и дверцы стоявшего рядом буфета были заляпаны птичьим пометом.

— Сюда повадились прилетать твои братья и сестры, — пояснил мужчина, — некоторые из них даже живут у меня по нескольку дней в холодную погоду. Смотри, какие я сделал для них постели, — он показал на ряд плетеных корзин, низ которых был выстлан тряпками. — Я их не гоню, и все время подсыпаю им корм. Люблю я ваше племя! Вы лучше людей, вы ближе к природе, к Богу. Вы — мои единственные друзья, а ты — моя единственная любовь. Но что же ты ничего не ешь? Или тебе не по вкусу мое скромное угощение? А хочешь бисквита, сладкого, нежного бисквита? Я сейчас распоряжусь!