За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Пржездомский cтр.№ 59

Когда я пошел на работу в органы, он очень настороженно отнесся к этому. Он сказал тогда сказал мне: «Сынок, они ж чужие письма читают!»

Важную роль сыграл и Сергей Васильевич Толкунов… Во время посещения оборонного завода в Северодвинске, Когда мы посмотрели в каких условиях живут рабочие (а это были ужасные бараки!), он говорит мне: «Вот мы заявляем, что у нас социализм… Огромные деньги тратим на гонку вооружений, а людям не можем создать нормальные условия!»

(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России).

Несмотря на то, что Иваненко сослался на авторитет Толкунова, которому, с его слов, и принадлежала идея покаяния, для Орлова она казалась малоубедительной.

— Виктор Валентинович, за что каяться-то нам — мне, вам, нашим сослуживцам по Инспекторскому управлению, — за что? В репрессиях мы не участвовали, закон не нарушали…

— Да пойми ты, покаяние — это не за грехи наших отцов, а совсем другое… Покаяние, по концепции Толкунова, — это то, что мы берем на себя обязательства не повторять беззакония, не исполнять незаконные приказы!

— Странно, что за это выступает Толкунов. Мы — офицеры и должны следовать известному правилу: получив приказ, выполнить его, а затем уже докладывать свои сомнения вышестоящему начальству…

— Вот-вот, отсюда у нас и беззаконие! Есть люди — догматики, а есть люди, у которых внутри идет мучительный процесс анализа. Понимаешь? Толкунов именно к таким относится. Осмелюсь и себя причислить к такой категории. Есть, Андрей, и еще одна причина: систему спасать надо! Все движется к конфликту, к серьезному конфликту. Поэтому мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы органы госбезопасности не подставили, чтоб по ним не прошлись так, как в Восточной Европе…

Что-то казалось Орлову в рассуждениях Иваненко убедительным, но что-то вызывало внутренний протест. Он не мог сделать для себя однозначный вывод, прав ли Иваненко, верную ли дорогу он указывает чекистам. Это могло рассудить только время. Но тезис о покаянии Иваненко из доклада все же убрал. Наверное, в какой-то степени он и ему казался недостаточно убедительным.

Накануне самого совещания Иваненко встретился с журналистами в здании КГБ СССР. По существу это был первый достаточно откровенный разговор на самые злободневные темы, связанные с системой безопасности. Не избалованная откровениями руководителей КГБ пресса запестрила статьями с броскими заголовками.

СТАТЬЯ: «Два подъезда мрачного здания за спиной Железного Феликса отданы в распоряжение формируемому центральному аппарату КГБ Российской Федерации…

Виктора Иваненко спросили о возможных разногласиях, конфронтации российских и центральных органов, имея в виду примеры недавнего внимания сотрудников КГБ СССР к приватной жизни и служебной деятельности Бориса Ельцина, Генерал ответил, что с переменой времен меняются цели и методы работы. Система государственной безопасности России ориентируется не на исполнение партийных приказов, но на служение Закону и законно избранной власти. В государственных республиканских структурах не должно быть оппозиции президенту РСФСР: несогласные с его политикой должны уйти…

Каких-либо акций типа чисток не намечается, хотя, как сказал Виктор Иваненко, кому-то уйти придется…

В заключение исполняющий обязанности председателя КГБ РСФСР сказал, что формирование центрального аппарата займет, по-видимому, около двух лет. Сегодня же в нем работают лишь 20 человек»

(«Лубянка, 14 — «бис». «Мегаполис-экспресс», июль 1991 года, № 30).

Само совещание, [90] которое должно было стать первым экзаменом для Российского комитета, прошло на удивление гладко, без резкостей, опасных поворотов и срывов. На нем присутствовали Ельцин, Хасбулатов, Силаев, [91] Руцкой, Бурбулис, Скоков, Шахрай, [92] Степашин [93] и практически все руководство КГБ — Крючков, Агеев, Грушко, [94] Шебаршин. [95] В большом зале нового здания Комитета на Лубянке собрались начальники всех территориальных органов госбезопасности РСФСР, практически все руководители управлений и отделов центрального аппарата КГБ СССР. Иваненко сидел в президиуме рядом с Ельциным, а Орлов и еще несколько сотрудников Российского комитета расположились в начальственной ложе напротив сцены.

С докладом выступил Иваненко. Говорил он твердо и уверенно, хотя по началу чувствовалось его волнение. Ведь впервые в полный голос он заявлял о себе как руководитель российской спецслужбы, да притом еще в присутствии Президента России и не очень дружелюбно относящихся к нему руководителей союзного КГБ. Прозвучавшие из уст Виктора Валентиновича крамольные слова, о которых спорил с ним Орлов, не вызвали ни у кого явно выраженной негативной реакции. Во всяком случае Андрей внимательно следил за выражением лица Крючкова. Но тот, казалось, думал о чем-то своем, блуждающим взглядом окидывал зал и без особых эмоций слушал Иваненко.

Пару месяцев назад Крючков дал интервью, посвященное созданию Российского КГБ, в котором достаточно определенно высказывался о перспективах новой структуры.

СТАТЬЯ: «Председатель КГБ СССР Владимир Крючков в интервью агентству «Интерфакс» положительно оценил создание российского комитета государственной безопасности. «Работа продолжалась несколько месяцев. В результате мы выработали протокол, который, по моему убеждению, отвечает интересам и Союза, и России», — сказал В. Крючков. Он отметил, что предстоит кропотливая работа по разделению функций и полномочий союзного и российского комитетов. При этом каких-либо серьезных сложностей председатель КГБ СССР не предвидит…

…В. Крючков отметил, что «на первых порах основная нагрузка при решении определенных задач в области безопасности ляжет на союзный комитет»

(«В. Крючков о Российском КГБ». «Куранты», 9 мая 1991 года).

Похоже, что уже тогда Председатель КГБ принял для себя принципиальное решение и все происходящее рассматривал как элемент политической игры, окончательные ставки в которой еще не сделаны. Август должен был все расставить на свои места.