Секретные бункеры Кенигсберга - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Пржездомский cтр.№ 56

На следующий день после массированной артиллерийской подготовки штурмовые отряды советских стрелковых дивизий, подразделения танков и самоходно-артиллерийских установок, сопровождаемые огневым валом артиллерии и минометов, обрушили на Кёнигсберг всю мощь своего удара. К утру же 9 апреля части кёнигсбергского гарнизона удерживали только центральную, наиболее старую часть города. Остатки 367-й немецкой пехотной дивизии, укрепившиеся в районе бастиона «Грольманн» на Литовском вале, пытались не допустить прорыва гвардейцев 8-го стрелкового корпуса в центр города. Но, как известно, еще накануне наши войска завершили полное окружение кёнигсбергского гарнизона — в районе Амалиенау встретились части 18-й и 87-й гвардейских дивизий. В состоянии фатальной безысходности, с остервенением обреченных, яростно сопротивлялись части вермахта и фольксштурма на все сужающемся участке обороны.

Стремительное наступление наших частей в кварталах центра города поддерживалось бомбардировочными ударами советской авиации, интенсивным действием гвардейских реактивных минометов — прославленных «катюш», которых гитлеровцы в ужасе называли «сталинскими оргáнами». Досталось и замку, ставшему одним из опорных пунктов обороны фашистов. Десятки прямых попаданий мощных авиационных бомб до основания разрушили целый ряд помещений северного и южного крыльев замка, буквально стерли с лица земли остатки пристройки «Блютгерихта», вызвали обрушения сводов в некоторых орденских залах. Попрятавшиеся в глубокие подвалы винного погребка фольксштурмисты, наверное, прощались с жизнью, когда северное крыло замка вздрогнуло от страшного взрыва. Земля заходила ходуном, погас и без того бледный свет времянок. Раздался грохот падающих стен и сдавленные крики не успевших укрыться жертв.

От прямого попадания авиабомбы завалило вход в бывшую «Камеру пыток» — один из наиболее популярных залов «Блютгерихта». Помещение площадью около пятидесяти квадратных метров, имеющее трехметровую толщину стен, оказалось полностью замурованным рухнувшими сводчатыми перекрытиями капеллы Святой Анны.

Впрочем, полной уверенности в том, что причиной обрушения было попадание советской авиабомбы, нет. Завал мог быть вызван и другими обстоятельствами, — например, преднамеренным подрывом заранее установленного фугаса в узком помещении уже давно бездействовавшего ватерклозета, примыкавшего к башне фогта Лиделау, где находилась «Камера пыток». Для такого взрыва хватило бы десятка стандартных трехкилограммовых зарядов тротила, использовавшихся в гитлеровской армии. Бомбардировка и обстрел замка, от которых все вокруг дрожало, были вполне удобным естественным фоном для целенаправленного взрыва, производимого с помощью подрывной машинки и электродетонаторов. Если кому-то пришло в голову воспользоваться таким способом для укрытия тайных хранилищ замка, то лучшее время (8–9 апреля 1945 года) найти было трудно.

Любой взрыв или разрушение воспринимались спрятавшимися в подземельях людьми как очередное попадание советских бомб или снарядов, и никаких других предположений относительно их причин возникнуть не могло. А значит, советскому командованию, когда оно начнет поиски ценностей, никто не сможет сообщить о каких-либо подозрительных моментах, связанных с их укрытием.

Не исключено, что сделанное мной отступление вызовет скептическую усмешку у некоторых читателей: не слишком ли в данном случае фантазирует автор, постоянно подчеркивающий документальность своего повествования? Ведь для подобных допущений о преднамеренном взрыве вроде бы нет никаких оснований. Прямых, конечно, нет. А косвенных — сколько угодно. И в этом вы сможете еще раз убедиться в процессе дальнейшего знакомства с фактами. Делая отступления, я приглашаю вас к совместному осмыслению минувших событий, к творческой, аналитической работе. А в ней, как известно, не должно быть места догматизму, упрощенному, схематическому пониманию исторических ситуаций. Некоторая доля фантазии, разумеется, стоящей на почве реальности, — только поможет нам разобраться в этой крайне запутанной истории. Но продолжу свой рассказ.

После неудачного прорыва остатков частей кёнигсбергского гарнизона в сторону городского района Ратсхоф [146] вдоль улицы Альте-Пиллауер-Ландштрассе [147] , когда они были буквально накрыты огнем «катюш», генерал Ляш, размещавшийся со своим штабом в бункере на площади Парадеплатц, принял решение о капитуляции и послал парламентеров к советскому командованию.

Не буду описывать подробности этого драматического эпизода Великой Отечественной войны, поскольку они обстоятельно освещены в многочисленных мемуарах и статьях, посвященных штурму Кёнигсберга, а остановлюсь лишь на тех моментах, которые непосредственно связаны с Королевским замком и событиями последних часов перед тем, как в него ворвались советские солдаты.

В заключительные сутки боев в Кёнигсберге действовали лишь разрозненные очаги сопротивления гитлеровцев, не имевшие между собой никакой связи и по большому счету не способные к серьезному противодействию нашим войскам. Еще удерживались бастионы «Грольманн» и «Штернварте», казармы «Кронпринц» и «Троммельплатц», башни «Дер Дона» и «Дер Врангель», здания Правительства, «Штадтхауза», Городского театра, Университетской библиотеки, Кёнигсбергского университета и, наконец, Королевского замка. Яростно сопротивляясь, немцы не могли уже не понимать, что это абсолютно бессмысленно, и поодиночке, а иногда и группами пытались выбраться из окутанных дымом развалин, чтобы отсидеться где-нибудь в подвале или канализационном колодце.

Иначе вели себя нацистские руководители и фанатичные приверженцы режима из государственного аппарата. С одной стороны, они всеми средствами старались активизировать сопротивление, а с другой — стали предпринимать попытки спасения собственной жизни, используя для этого заранее подготовленные варианты бегства. Особенно активными в этом отношении оказались офицеры полицейских и эсэсовских частей, руководители подразделений НСДАП, Германского трудового фронта, группы СА «Остланд», Национал-социалистского автомобильного корпуса и других гитлеровских организаций.

Когда руководитель Восточнопрусской полиции безопасности и СД оберфюрер СС Бёме узнал о том, что генерал Ляш начал переговоры с представителями советского командования, он объявил «от имени фюрера» о смещении коменданта крепости и заочном смертном приговоре ему, вынесенном судом военного трибунала. С командного пункта боевой группы «Шуберт», который находился в подвале разрушенного дома где-то в районе Ангера [148] , на площадь Парадеплатц было направлено несколько эсэсовцев, которые вместе с генералом Фидлером должны были арестовать Ляша, привести приговор в исполнение, а заодно и расстрелять русских парламентеров, если они еще не покинули бункер коменданта крепости. Оберфюрер Бёме, возглавлявший эсэсовский полк, или точнее то, что осталось от него, назначил руководителем обороны города генерал-майора ОРПО [149] Шуберта, а тот, хорошенько подумав о дальнейших перспективах, передал эту должность майору охранной полиции Фойгту, командовавшему остатками 31-го полицейского полка. На заключительном этапе развернувшейся драмы никто не рассчитывал снискать себе славу военачальника. Фойгт принял решение прорываться к Королевскому замку, где, объединившись с батальоном фолькештурма, попытаться осуществить хоть какое-нибудь организованное сопротивление.