Секретные объекты "Вервольфа" - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Пржездомский cтр.№ 11

— Да! Такого количества оружия я со времен училища не встречал.

— А ты в каком учился?

— В артиллерийском. В Томске.

— А потом где служил?

— В Иркутске. Но по состоянию здоровья был уволен…

— Болел много?

— Да нет! Однажды мы шли в левом боковом охранении, наш Т-26 пополз во время дождя, опрокинулся… Погиб механик-водитель. А мне… домкратом ли, то ли чем еще… в общем, поломал себе позвоночник. Четыре месяца провалялся в госпитале в Иркутске, потом…

Лейтенант, обращаясь к Федорову, прервал рассказ Кролевского:

— Товарищ полковник, провизию выносить?

— Выноси, выноси! — скомандовал тот.

Шестеро солдат в бушлатах, встав в цепочку, стали передавать ящики и коробки с продовольствием, которые крайний укладывал тут же, рядом с оружием и боеприпасами. Чего тут только не было! Банки мясных консервов, аккуратно обернутые в промасленную бумагу, множество чуть-чуть покрытых плесенью деревянных ящичков, похожих на посылочные, несколько больших бидонов-контейнеров с чем-то маслянисто-липким, какие-то коробки и мешочки, завернутые в резиновую упаковку с аккуратными алюминиевыми бирками. Из подземного сооружения солдаты, помогая друг другу, выкатили три железных бочонка и множество канистр с горючим.

— А это уже не продукты, — проговорил Федоров, указывая на герметично защищенный металлический ящик-сейф, который тащили два солдата. — Это, скорее всего, документы. Разбирать будем в управлении.

— Товарищ полковник, помните, мы в таких же сейфах на объекте под Гвардейском обнаружили солдатские и офицерские книжки, продаттестаты, справки из эвакогоспиталей, командировочные предписания нашего образца. А еще там были всякие документы вермахта для гражданских лиц, восточных рабочих и военнопленных… — промолвил лейтенант.

— Да помню, конечно. Это был такой же объект «Вервольфа». Только этот, похоже, будет немного поменьше, да?

— Так точно, товарищ полковник. Там и устроено все было более основательно — и сам бункер глубже, метрах в трех от поверхности, и оснащение всякое там было… дизель, вентиляция… А какие там были автоматические люки! А здесь…

— Что здесь? Здесь тоже… Вон сколько оружия хранилось! А радиостанция есть?

— Есть. Две. Но полностью упакованные в чехлы. Мы их специально не выносили… пока… — И он посмотрел на заместителя председателя облисполкома, прибывшего вместе с начальником управления. — И кодовые таблицы, и все…

— Ладно, потом! В Управлении разберемся! — перебил его Федоров. И, обращаясь к Кролевскому, сказал: — Вот видишь, Вениамин Дмитриевич, сколько находок! А позвал я тебя все-таки за другим. Лейтенант, покажи-ка рамки!

— Слушаюсь, товарищ полковник.

Лейтенант отошел в сторону, приподнял наброшенный на кучу каких-то предметов край брезента и что-то взял в руки. Сначала Кролевский не понял, что это. И только тогда, когда лейтенант подошел к ним, он увидел: в руках особиста — резная багетовая рамка. Самого же полотна не было видно.

— Вот, полюбуйся! — Федоров протянул ему рамку размером с большую папку. Позолота, покрывающая рельефный орнамент багетовой рамки, немного поблекла, но все еще сохраняла блеск. Кролевский повертел в руках рамку, затем перевернул ее и только тут увидел, что с обратной стороны торчат ошметки холста. Было видно, что ткань грубо вырезали ножом, не удосужившись даже вынуть картину из багета. Кролевский в недоумении посмотрел на Федорова.

— Да, да. Это картины. И кто-то вырезал полотна из рам. Там таких рамок двадцать семь…

— Двадцать шесть, товарищ полковник, — поправил лейтенант из Особого отдела.

— Не важно! Главное, кто-то вырезал картины уже после того, как бункер был законсервирован…

— Может быть, это пацаны… ну, которые обнаружили бункер? — предположил Кролевский.

— Нет, вряд ли. Ребят мы уже всех допросили. Они только ели консервы и шоколад. Даже оружие не тронули! А картины лежали в дальнем углу… Как они лежали? — Федоров обратился к лейтенанту.

— Товарищ полковник, они были, видимо, сложены в деревянные ящики. Там в нише лежат обломки досок, много войлока и обрывки прорезиненной ткани. Там и лежали эти рамки навалом…

— Понимаешь, Вениамин, наверное, кто-то из «вервольфов» уже после окончания боевых действий вытащил картины из ящиков, вырезал их из рамок и забрал с собой! — предположил Федоров.

Кролевский, все еще не выпускающий из рук багетовую рамку, снова внимательно стал осматривать ее с обратной стороны и, к своему удивлению, обнаружил на тыльной стороне надпись. Черной тушью на дереве проглядывала вереница готических букв.

— Вы не можете перевести? — Кролевский протянул лейтенанту рамку.

— «Карло Чинжани (1628–1719). Аполлон и Дафния», — прочитал лейтенант. — Так это была не немецкая, а итальянская картина… Тут еще цифры стоят. Наверное, инвентарный номер…

— Вот видишь, Вениамин Дмитриевич, что мы нашли! А ты копаешься на развалинах замка, где уже все насквозь перерыто. Ищешь эту Янтарную комнату, от которой остались одни угли… Ну, в общем, ты знаешь мое отношение!

— Да, Игорь Петрович, знаю. Но эта находка лишний раз подтверждает, что…

— Да ничего она не подтверждает! Немцы прятали свои ценности, экспонаты там всякие, картины и золото везде, где можно. Сколько люди находят по подвалам да по чердакам всякого барахла… Ну не только барахла, ценности тоже находят. Видно, перед тем, как сдать город, они попрятали кое-что и в бункерах. Правда, такие находки… — Федоров кивнул на рамку. — Мы встречаем впервые.

— Разрешите, товарищ полковник? — неожиданно проговорил лейтенант. — Нашли тогда еще… помните, там, в леспромхозе под Нестеровом… целый ящик с серебряными подсвечниками, шкатулками всякими, часами… Он тоже в бункере был. И совершенно не тронут!

— Помню. Но это, уважаемый Вениамин Дмитриевич, — уже обращаясь к Кролевскому, холодно проговорил Федоров, — не имеет, как вы говорите, никакого отношения к Янтарной комнате, которую вы ищете! Поехали! Мне все ясно!

Через несколько минут они уже двигались в обратный путь. Федоров, наверное, отягощенный своими непростыми заботами, молчал. Молчал и Кролевский, из головы которого все никак не уходила картина увиденного: заснеженный лес, разрытая траншея, черный провал бункера, разложенные на брезенте находки и, конечно, позолоченная багетовая рамка с вырезанным из нее полотном итальянского художника Чинжани.

«О чем говорят эти находки? — думал Кролевский. — Может быть, о том, что надо искать не только Янтарную комнату, но и множество других награбленных гитлеровцами ценностей, пропавших в огне войны? Хотя товарищ Сталин говорил только о Янтарной комнате и спрос с нас… с меня… будет только за нее!»

— Вениамин, видишь, мы уложились всего за полтора часа. Теперь можешь продолжать готовиться к партконференции, — прервал размышления Кролевского Федоров. — Советую тебе: бросай искать эту комнату, будь она неладна! Столько времени потеряешь, а не найдешь! Лучше занимайся делом… школами, клубами, ну там еще… больницами. Пользы больше будет! А нам если что попадется, сразу сообщим тебе!