В бой идут одни штрафники - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 15

Иванок ткнулся в сапог. Медленно поднял голову. Не сказал, а просто шевельнул губами: «Что?»

— Мина, — предупредил Воронцов шепотом. — Бери правее.

— Понял.

Вскоре добрались до сосен. Пот заливал глаза, щипал кожу на содранных запястьях. Подползли к деревьям, углубились в подлесок, легли под кустом крушины, отдышались. В тени оказалось не прохладней. Но воздух здесь двигался, перемещался. Откуда-то из глубины сосняка тянуло влажной прохладой. Видимо, из лощины, от ручья. Близость воды они чуяли, как звери.

— Тропа правее, — заметил Иванок.

И снова Воронцов про себя отметил профессиональные навыки Иванка — наблюдательность, умение мгновенно анализировать.

Поползли дальше. Спустились в неглубокую ложбинку, едва укрывавшую их со стороны ручья. Здесь они себя чувствовали свободнее. Сидели под сосной, спина к спине, посмотрели по сторонам, держа наготове винтовки.

— Сань, — сказал Иванок, — смотри, а тут уже и немецкие стоят. Лягушки. — Иванок указал на зеленый корпус мины, видневшийся во мху.

— Ночью, видать, ставили. Спешили. Видишь, даже мхом не прикрыли. Ты бы так поставил?

— Нет. Я бы там, на стежке.

— Вот поэтому мы и не идем по стежке.

— Давай ее снимем, а у них где-нибудь на такой же стежке поставим. Пусть, сволочи, в свой же капкан и залезут.

— Снайпер должен заниматься своим делом. Мины расставлять — дело саперов. Эх ты, разведка… — усмехнулся Воронцов. — Каждый солдат, заруби себе это на носу, должен носить свои погоны. Свои! Понял?

Ходить с Иванком на нейтралку — дело рисковое. Один раз он уже послал его на задание. Потом корил себя. Разведку тогда, под Юхновом, прихватили «бранденбуржцы» из спецподразделения, которое охотилось за генералом Ефремовым. Но Иванок чудом унырнул от преследования, спрятался где-то в ближней деревне. Выжил. Пуля и плен его миновали [5] .

— Совсем рядом с нашим охранением шныряют, — снова кивнул Иванок на мину. — Разведки боятся.

Двинулись в сторону ручья. Ползли между рядами сосен. Старые посадки, они уже созрели для топора и пилы. Из таких сосен можно рубить дома. Воронцов поднял голову: деревья стояли плотно, высокие, неба не видать. Сколько деревень сожжено! И та, что на другой стороне ручья, на пригорке, тоже вся в развалинах да пепелищах. Одни фундаменты остались. Да и те — в сплошных бойницах. Там пулеметные гнезда. Между ними ходы сообщения. Такие же ходы ведут в тыл. В снайперский прицел Воронцов мог наблюдать систему обороны противника.

— Отсюда, Сань, водокачка не видна. — Иванок подтянул за ремень винтовку. — Ты какими зарядил? Разрывными?

Иванок называл Воронцова так, как когда-то Степан.

— В лесу разрывными не стреляют. У вас в разведке разве этому не учат?

— Нам тут и не придется стрелять. Дядя Кондрат сказал, что их боевое охранение метрах в ста отсюда, правее. Сидят, не высовываются. Все правильно. Вот поэтому они здесь снайпера и держат. Чтобы лес контролировал. А почему вы ночью лесом не пошли? Здесь же легче выходить?

— Игнат сперва сюда и повел. Лес. Думали тут перескочить. Куда там! Часовые в траншее через каждые десять шагов. И пулеметы. Ночью они тут все простреливают. Как в поле. Там, за ручьем, у них несколько линий траншей. Все — заняты. — Иванок посмотрел на Воронцова и вдруг перешел на шепот: — Сань, их тоже подводят к передовой. Похоже, рубка хорошая намечается. А?

Воронцов ничего не ответил. Только подумал про себя: конечно, намечается, иначе бы их отдельную штрафную сюда не перебросили. А раз перебросили, то именно здесь и намечается место прорыва.

Сосны кругом на высоте человеческого роста были густо исклеваны пулями. Пахло свежей смолой. Прозрачная живица уже заполнила некоторые отверстия и отщепы. Воронцов вдыхал волнующий запах бора, разогретого полуденным солнцем, и этот запах, и легкий хруст сухой хвои и моха будили в нем воспоминания родины. Порой возникало ощущение, что не на нейтральную полосу полз он сейчас, стараясь остаться незамеченным, а домой, в родное Подлесное.

Где она, война? Нет ее здесь! Да и не может быть в такой тиши, пропахшей смолой и вялой душистой травой. Но вот простучал где-то там, в стороне деревни, немецкий пулемет, и все в одно мгновение расставил на свои места.

Слишком много событий принес сегодняшний день. И, конечно же, не время сейчас ползти на нейтральную полосу. Да еще и Иванка за собой тащить. Но уже не повернешь назад.

Выходить надо было рано утром, еще затемно. Немецкий снайпер наверняка именно так и поступил. А теперь, когда он хорошо устроился, замаскировался, попробуй найди. Дождись, когда шевельнется, сделает ошибку. А может, он замер, положил на спуск палец и спокойно ждет, когда они появятся возле родника. На бруствере наверняка засек. Винтовку с оптическим прицелом Воронцов все время держал в левой руке, прикрывая телом. Если немец видел их на бруствере, то будет ждать возле родника. И если не обнаружит, то тут же поднимет тревогу. Немцы вышлют разведку и попытаются выловить их возле ручья, захватить живыми.

Они выползли на берег ручья. Замерли. Стежка обваливалась вниз и по песчаной косе тянулась к зеленой болотине, на краю которой виднелся обложенный известняком колодец. С той стороны ручья к колодцу были переброшены жерди, скрепленные короткими поперечинами.

— Наблюдай за деревней, — прошептал Воронцов Иванку.

Тот сразу же отполз в тень и вытащил бинокль.

Прошло не больше получаса, и на противоположном берегу в тени деревьев появилась фигура человека. Человек шел свободно, что-то беспечно насвистывая. Это был немец. Пожилой, лет сорока, с лысиной. Пилотка засунута под погон. В руках две вязанки котелков. На все отделение. Иванок встрепенулся, потянул к плечу винтовку. Воронцов покачал головой: нет.

Не за этим пехотинцем они приползли сюда. Пусть набирает воду и уходит. Пусть подтвердит, что здесь опасности нет. Никаких русских снайперов. Никакой засады в отместку за вчерашнее. Никого. Пусть думают, что мы уступили колодец, и теперь они могут пользоваться им свободно.

Немец расстегнул ремень, быстро стянул с себя френч и исподнюю рубаху. С грохотом бросил фляжки возле колодца. Вернулся к ручью и начал умываться. Немец взвизгивал и крякал от удовольствия. Потом отряхнул руки и принялся отвинчивать колпачки. Заполнив последнюю фляжку, нанизал их на проволоку, перекинул через плечо и пошел по жердям на другой берег. Когда немец перешел ручей и спрыгнул с конца кладей на берег, Воронцов услышал щелчок затвора и оглянулся. Иванок, привстав на коленях, выцеливал уходившего немца. Воронцов бросился к нему, выбил из рук винтовку, придавил Иванка к земле.