Штрафбат смертников. За НЕправое дело - читать онлайн книгу. Автор: Хайнц Гюнтер Конзалик, Расс Шнайдер cтр.№ 49

Сергей не договорил. Голос его звучал бесстрастно, словно речь шла не о нем и его отношениях с Таней, а чем–то совершенно обыденном. И, повернувшись к Тане, он прошипел ей по–русски:

— Блядь!

Потом Дойчман уже не мог внятно объяснить свой поступок. Такое с ним происходило впервые в жизни, даже мальчишкой он не переживал ничего подобного. Размахнувшись, он изо всех сил залепил Сергею пощечину. Тот даже не шелохнулся. Дойчман повторил, сопровождая оплеухи криком:

— Два! Три! Четыре! Пять!

Ударив еще раз, Эрнст опустил руку и в отчаянии замотал головой.

— Всего, значит, шесть. Ладно, будем считать, что за каждую пощечину я уложу по одному немецкому солдату.

Дойчман отступил на шаг, и вновь на него нахлынуло чувство нереальности. Таня стояла, прижавшись щекой к беленной мелом поверхности печи, ее спина вздрагивала. Девушка плакала. Дойчман исподлобья посмотрел на Сергея. Тот продолжал:

— Я ненавижу ее. Я мог бы забить ее до полусмерти, но она того не стоит. Теперь в ней чужая кровь. Я сейчас уйду, а ты… Ты сейчас не станешь мешать мне. Я ведь понимаю, что у тебя на уме. Но ты этого не сделаешь. Не выдашь меня вашим жандармам. Побоишься. У тебя первым делом спросят: а как ты вообще оказался у этой русской? У партизанки? Ты, солдат штрафбата? Так что в глазах своих ты — предатель!

Повернувшись, Сергей взял лежавшую на табурете шапку, нахлобучил ее и вышел, захлопнув за собой дверь.

Какое–то время оба молчали. Потом Дойчман глухо произнес:

— Ладно. Мне пора. Я еще приду к тебе, — пообещал он.

С криком Таня бросилась ему на шею:

— Я так боюсь за тебя!

— Я же сказал, — прошептал он, — что обязательно приду.

— Я так боюсь!

— Понимаю. Но что поделаешь? — развел руками Дойчман. — Но обещаю тебе — я приду.

Вдруг Эрнст ощутил чувство бессилия. Разумеется, он ничего поделать не мог. И все же… Теперь Тане определенно будут мстить — она ведь изменница в глазах своих. Переспавшая с врагом изменница.

— Ничего–ничего, все будет хорошо, — прошептал Дойчман, зная наперед, что лжет.

Ничего хорошего уже не будет, и быть не может. Ночь, которую они провели вместе, разверзла перед ними врата ада, она сулила беспросветное отчаяние и безнадежность. Он ушел.

Сначала не спеша, потом ускоряя шаг, Дойчман стал подниматься по склону к городу, туда, где его дожидался водитель и нагруженные медикаментами и врачебным скарбом сани. Он и так уже опаздывал. У въезда на мост суетились постовые, какой–то фельдфебель из полевой жандармерии орал на шофера грузовика, у которого прямо на дороге сломалась ось. Машина перегородила все движение. Потом Дойчман чуть ли не бегом бежал по каким–то узеньким улочкам, подальше от Тани, Сергея Денькова, навстречу новому дню в штрафбате.

Сергей Петрович Деньков не ушел прочь, он остался, укрывшись за забором. Дождавшись, пока Дойчман, выйдя из хаты, направился в город, он медленно зашагал к домику Татьяны. Войдя, он увидел, как она по–прежнему стоит посреди комнаты. Увидев Сергея, девушка испуганно прижала ладони ко рту и отступила к печке, за которой лежал заряженный пистолет.

— Не трогай его, пусть лежит, как лежал, — властно произнес Сергей. — А не то мне придется тебя убить. Я тебя убью, но не сейчас.

— Что тебе от меня надо? — со страхом прошептала Таня.

— И ты еще спрашиваешь!

— Что ты хочешь от меня? Что? Лучше уходи! Уйди прочь!

Последние слова Таня чуть ли не прокричала в лицо Сергею, буравившему ее из–под надвинутой на лоб шапки полным надменности холодным взором.

— Хорошо, я уйду, — негромко ответил он. — Уйду и больше не вернусь. До тех пор, пока немцев отсюда не прогоним. А когда их прогоним, вернусь и убью тебя. Это я тебе обещаю. И даже не пытайся скрыться — я все равно тебя разыщу. Из–под земли достану. Мы будем следить за каждым твоим шагом. А убив тебя, соберу всех и скажу: «Вот, посмотрите, это Татьяна Сосновская. Вернее, когда–то была ею. А теперь это ее труп. Когда–то она была одной из наших. А потом спуталась с немцем. Предала нас. И так будет с каждым, кто предаст нас…»

Прижав дрожащую руку к шее, Таня бессильно привалилась к печи.

— Уходи! — простонала она. — Ты — дьявол!

— Я, значит, дьявол, вот оно как, А что, дьявол и потаскуха, разве мы не пара?

Говоря это, он стал приближаться к девушке, потом, протянув руку, ухватил ее за подбородок и устремил в нее полный ненависти взгляд.

— Слушай, ты, блядь, нет–нет, ты смотри мне прямо в глаза! Так вот, знаешь, что ты натворила? Ты что же, позабыла все, что между нами было?

— Я… я люблю его, — прошептала Таня.

— Сука! — с болью и яростью выкрикнул Сергей и, отступив на шаг, с размаху ударил ее по лицу, потом еще раз и, утратив над собой контроль, продолжал бить. Девушка упала на колени, но Сергей, не в силах остановиться, осыпал ее ударами. Девушка не кричала, а только, постанывая, пыталась защитить лицо руками и молча принимала удары до тех пор, пока не потемнело в глазах. Сергей, выпрямившись, ткнул сапогом ей в спину и стал терпеливо дожидаться, когда Татьяна придет в себя. Девушка открыла глаза. Убедившись, что она в сознании, видит и слышит его, Сергей пообещал:

— Я вернусь и прикончу тебя!

Выйдя, он тщательно прикрыл за собой дверь и угодливо кивнул саперам, шестами толкавшим льдины к берегу. И, продолжая подобострастно кивать попадавшимся ему навстречу немецким солдатам, он засеменил вдоль берега и вскоре исчез среди полуразрушенных домов окраины Орши. Только в чудом уцелевшей бане он вместе с тулупом сбросил с себя личину стремящегося угодить новой власти полудурка и подхалима. Тулуп полетел в угол бани. Секунду или две Сергей оставался в неподвижности как изваяние, а потом, в отчаянии хлопнувшись лбом о бревенчатую стену, он сквозь стиснутые зубы простонал:

— Дай мне силы вынести все это! Боже, не дай мне сойти с ума!

Впервые в жизни Сергей Деньков обратился ко Всевышнему. И даже сам того не заметил, потому что ничего в ту минуту, кроме страшной, жгучей, нестерпимой боли, не ощущал.

В ту же минуту, когда Дойчман, пропуская мимо ушей брань заждавшегося его — полчаса проторчал на холоде, чуть яйца себе не отморозил! — водителя, забирался на сиденье мотосаней, на ближнем к передовой участке запасных позиций, где вкалывала 2–я рота, появился хоть укутанный с ног до головы, но неизменно молодцеватый офицерик: сюда пожаловал собственной персоной обер–лейтенант Беферн. Он прибыл сюда с участка оберлейтенанта Вернера: проверив, как идут дела у 1 — й роты, он направился во 2–ю.

Первым, кто нарвался на Беферна, был Видек. Деловито приставив кирку, которой безуспешно долбил окаменевшую землю, к стенке траншеи, он без излишней ретивости отдал честь и доложил:

— Рядовой Видек, занимаюсь рытьем окопов. Никаких особых происшествий нет.