Штрафбат смертников. За НЕправое дело - читать онлайн книгу. Автор: Хайнц Гюнтер Конзалик, Расс Шнайдер cтр.№ 162

— Может, и так, — согласился Кордтс. — Но что поделаешь. Лично я взял столько, сколько мог унести с собой, хлеба и сигарет.

Военные полицейские закурили вместе с Кордтсом. Он пристально наблюдал за ними, они в свою очередь тоже не сводили с него глаз. Он ощущал, как в груди у него нарастает жар. Он сделал глубокий вдох и перевел взгляд на небо.

— Ты уверен, что не хочешь оставить все это себе, чтобы потом отсидеться в какой–нибудь укромной норе? — спросил один из них.

Кордтса эти слова задели до глубины души, в сердцах он даже выбросил, не докурив, сигарету, хотя тотчас поискал глазами, куда та упала. Весь день он был довольно расточителен в том, что касалось курева, и только теперь осознал свою оплошность. Увы, в темноте он так ничего и не увидел.

— Эй, ты меня слышал? Живо отвечай.

— Заткни свой поганый рот.

Теперь он был жутко зол на себя и пытался нащупать в кармане целую сигарету. Бесполезно. Он посмотрел не четыре сигареты, зажатые в четырех ртах напротив него.

— Послушай, ты, я шел весь день и всю ночь. По пути мне попалась как минимум тысяча укромных, как ты выразился, нор. Или тебе больше нечем заняться?

— Нет, это лучше ты послушай.

Вид у говорившего не предвещал ничего хорошего. Впрочем, остальные трое были не лучше.

— Я сказал, что верю тебе, но если тебе так хочется, нам ничего не стоит взять тебя за одно место. У нас приказ от фон Засса. Город кишит дезертирами. Неожиданно оказалось, что в городе есть где спрятаться. Масса пустых зданий и комнат для разных трусливых засранцев. И у нас приказ расстреливать их на месте.

— Стреляйте, если хотите. А потом можете поделить между собой все, что найдете в моих карманах.

Все разом замолчали, лишь потрескивание пламени нарушало тишину.

Кордтсу показалось, что преимущество на его стороне.

— Тогда где же все эти засранцы? — спросил он. — Лично я почему–то ни одного не встретил. Или вы уже их всех перестреляли?

Его уверенность в себе испарилась вместе с последней фразой. Кстати, сами слова сорвались с его губ непроизвольно, прежде чем он успел прикусить язык. Он задержал дыхание и прищурился.

— Не лучше ли тебе идти дальше своей дорогой? А что касается твоего вопроса, то никого мы не перестреляли, потому что никого не видели. Ни одной живой души. Но завтра уж точно начнем поиски.

Кордтс не знал, что сказать в ответ. Нужных слов не нашлось. Он не мог заставить себя повернуться к ним спиной и шагнуть в темноту. Ладно, ничего страшного, поговорили, попетушились, и все. И все равно ему было страшно.

— Ну, все, ухожу, — произнес он наконец.

— Счастливо добраться, — ответили ему.

И он пошел, настолько растерянный, что был совсем не уверен, идет ли он к выходу из города или же, наоборот, назад, в центральную его часть. Какое–то время он ходил туда–сюда, не зная, в каком направлении ему окончательно двинуться. Мысленно он пытался уверить себя, что будет только справедливо, — или, по крайней мере, ему тотчас станет легче, — если он вернется и перестреляет этих подонков. Там же, у костра. Зачем тратить время на офицеров, если есть эти четверо? Никто ничего никогда не узнает. Искушение было столь велико, что причиняло ему физические страдания. Он согнулся в поясе и топал ногами, чтобы согреться. Лишь наконец осознав, что понятия не имеет, где теперь их искать, он немного пришел в себя.

От отчаяния Кордтс издал негромкий рык. Он шагал весь день и всю ночь, он прошагал столько, что сумел почти избавиться от распиравшего его изнутри давления. Или же просто сумел позабыть о нем, пусть даже временно. И вот надо же было нарваться на этих мерзавцев. Он проклинал их за то, кто они такие. Однако куда сильнее он проклинал себя за свое собственное невезение, из–за которого это чувство вновь вернулось к нему. Пропади все пропадом!

Ему потребовалось несколько часов на то, чтобы найти дорогу назад к «Гамбургу», и к этому моменту ночная встреча почти забылась, превратилась в очередной малоприятный инцидент, этакий крошечный кусочек огромной, грозившей развалиться мозаики.

Сколько у них общего с их русскими собратьями! И у него самого, и трех миллионов таких, как он. Ружейные дула были нацелены им в лицо, ружейные дула были нацелены им в спины. Так было всегда.

Хазенклевер сказал ему, что либо он, либо Фрайтаг должен был остаться и сторожить припасы до тех пор, пока другие не пришли, чтобы забрать их.

— Да, ты прав, старик. Теперь, как я понимаю, уже поздно.

И он со злостью начал вываливать из карманов все, что смог забрать с собой, а потом просто стащил с себя шинель и бросил ее на пол со всем содержимым.

— Ты прав, поздно, — ответил Хазенклевер. — Из чего следует, что теперь нам всем предстоит голодать. Но ты, видимо, задержался там, чтобы набить себе брюхо.

— Задержался, а ты как думал? — бросил ему Кордтс. — И Фрайтаг тоже задержался. И Хейснер. И ты на моем бы месте.

— Верно. Но потом я бы остался, чтобы охранять еду ценой собственной жизни, чтобы остальные тоже могли утолить голод.

— Резонно, — ответил Кордтс. — Будь ты там, ты бы так и поступил.

Он искренне презирал себя за свою недогадливость. Так что в голосе его звучал не только вызов.

Хазенклевер устал. Несколько часов назад он уже отчитал Фрайтага, когда тот наконец вернулся в «Гамбург». Правда, он отправил нескольких солдат назад, но те так пока и не вернулись. Кто знает, возможно, в темноте они так и не нашли дороги до нужного места. И вот теперь он смотрел куда–то мимо Кордтса. Кордтс приподнял рукав шинели и отстегнул бронзовый знак.

— На, возьми его, — сказал он.

Хазенклевер растерянно заморгал. Машинально он протянул руку, но тотчас ее отдернул.

— Не смей мне его давать!

— Как хочешь, — ответил Кордтс. Он сжал знак в кулаке и пошел прочь.

Потом он столкнулся со Шрадером. Этот хотел знать, как там Крабель, но Кордтс лишь удивленно разинул рот. Кишки в его животе заворочались с огромной скоростью, как, впрочем, и извилины в мозгу, и вскоре он придумал правдоподобную ложь. Однако вместо этого он выдал нелицеприятную правду, а именно, что ему даже не пришло в голову проведать в госпитале Крабеля. Кордтс решил, что он самый настоящий самовлюбленный мерзавец, однако вместо того, чтобы устыдиться своего эгоизма, он почему–то жутко разозлился на Шрадера. Шрадер же с омерзением посмотрел на него и, не проронив ни слова, зашагал прочь.

Но уже спустя пару секунд Кордтс его догнал и стукнул кулаком по спине.

— А почему ты сам не напомнил мне?

Шрадер одарил его злющим взглядом. Впрочем, Кордтс сделал то же самое.

— Пожалуй, ты прав, — был вынужден признать Шрадер.

Наступило утро. Начинало светать, и вскоре стало понятно, что все уродливые тучи за ночь куда–то исчезли. Утреннее небо было голубым. Но затем небесный свод треснул, и на них сверху пролился огонь. Обстрел возобновился.