Абвер против СМЕРШа. Убить Сталина! - читать онлайн книгу. Автор: Николай Куликов cтр.№ 12

Когда настало время прощаться, я спросил Надежду:

— Не боитесь оставаться? Нас с Михаилом активно ищут — как бы на вас не вышли!

Она взглянула на меня своими пронзительными черными глазами и, усмехнувшись, сказала:

— Бог не выдаст — свинья не съест!

Михаил пожал ей руку и напомнил о третьем члене своей разведгруппы:

— Не забудь про железнодорожника, оставь условный знак — пусть «заляжет на дно»!

Очень осторожно, чтобы никто из соседей не услышал наших шагов по коридору, мы ушли через окно в кухне: на часах была полночь. В просвете между тяжелыми осенними тучами вдруг выглянула большая полная луна, и я подумал: «Полнолуние! Осталось только завыть — как матерому волку! Впрочем, почему — „как“? Если вдуматься, я и есть одинокий, бездомный бродяга-волк: без семьи, дома, Родины…» В этот момент я вдруг вспомнил Еву, ее последнее письмо. Может быть, еще не все для меня потеряно в этой жизни? В любом случае мы еще повоюем…

Анна Шевченко.

Проводив Михаила и его напарника — «старшего лейтенанта», она аккуратно, стараясь не шуметь, притворила окно и задернула светомаскировку. Электричество в их район давали только днем, и Анна зажгла керосиновую лампу, «прикрутив» фитилек на самый маленький огонь. Потом подсела к столу на кухне, подперев подбородок рукой — эта привычка перешла к ней от отца, — и крепко задумалась. Она неподвижно сидела три-четыре минуты, потом решительно встала и направилась в соседнюю комнату. Казалось, после недолгих раздумий женщина пришла к какому-то конкретному решению, — так оно и было. Анна Шевченко окончательно поняла, что сегодня ночью наступило время «умереть» ее второму обличью — завмагу и члену партии Надежде Котовой. Под этим прикрытием она продержалась в Смоленске почти год: теперь пришло время уходить — здесь становилось чересчур «горячо». Приход Совы с «коллегой» всего лишь ускорил реализацию плана, придуманного еще две недели назад, — видимо, ей просто нужен был толчок, вроде сегодняшнего визита этих двоих.

«А старлей очень даже ничего, хорош парень! — вдруг подумала Анна, укладывая небольшой дорожный чемоданчик. — Похоже, я ему тоже понравилась — по глазам было видно». Она оставалась прежде всего молодой и красивой тридцатилетней женщиной в расцвете сил, а уж потом агентом «Цеппелина» под экзотическим псевдонимом «Лотос», который для нее придумал сам оберштурмбаннфюрер СС Грейфе. Впрочем, ей часто приходилось забывать о том, что она «баба», и заниматься совсем не женскими делами. Но женская сущность все равно брала свое — недаром участковый Мамедов у нее в любовниках вот уже полгода состоял…

Собрав вещи, она поставила чемоданчик рядом с кроватью и посмотрела на будильник: час ночи. Потом потушила керосинку и, раздевшись в темноте, легла в холодную постель: вполне можно было поспать часа три. На рассвете она навсегда покинет этот опостылевший барак и временно укроется на более надежной квартире: поможет ей в этом недалекий, но жадный до баб и денег Рустамчик — не зря она столько времени делила с ним ложе и всячески «подкармливала» казенными продуктами из своего магазина. Как говорится, долг платежом красен, товарищ участковый уполномоченный!

Приложение 4.1

ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Шифротелеграмма

Колыгину

Ошибочно задержанных офицеров войск НКВД по охране тыла 49-й армии Шилова А. П. и Калюжного Б. Г., командированных в г. Вязьма Смоленской области, немедленно освободить. Задействованный с 1 октября с. г. условный секретный знак — точка вместо запятой в середине последнего предложения — содержится только в командировочных предписаниях военнослужащих территориальных органов НКВД. На документы войск НКВД по охране тыла Действующей армии эта мера не распространяется.

Начальник Управления контрразведки округа указывает Вам на проявленную халатность, так как необходимые распоряжения по данному вопросу содержатся в директиве №… от 28.09.44 г.

Горобец

9 октября 1944 г.

г. Москва.

Во второй половине дня через южные, Боровицкие, ворота в Кремль въехал большой черный лимузин и проследовал через всю его территорию к северным, Никольским воротам, всегда накрепко запертым. Здесь, рядом с Никольской башней, находилась служебная резиденция Сталина в Кремле — в северном углу большого трехэтажного старинного здания, построенного еще при Екатерине II. Кабинет Верховного главнокомандующего, служебные помещения и примыкавшая к ним кремлевская квартира Сталина были расположены на втором этаже.

В автомобиле, подъехавшем к подъезду сталинской резиденции, на заднем сиденье находились два человека в генеральской форме, впереди, рядом с шофером, — офицер охраны. Оба генерала вошли в подъезд, где в вестибюле два молодых лейтенанта проверили у них пропуска и молча козырнули. Поднявшись по устланной ковром лестнице на второй этаж, генералы оказались в секретариате: в приемной находился только секретарь Сталина Поскребышев. Он хорошо знал вошедших, но поздоровался сухо, не удостоив рукопожатия и даже не поднявшись со своего рабочего места за большим письменным столом рядом с дверью в кабинет Сталина.

— Товарищ Сталин назначил вам к шестнадцати тридцати, но сейчас он занят, у него важная встреча — попрошу подождать! — негромко сказал он.

Произнося эту фразу, секретарь только на секунду оторвал взгляд от бумаг, которые сосредоточенно просматривал. Поскребышев ежедневно видел столько важных персон, что приход начальника Главного управления контрразведки «Смерш» генерал-полковника Виктора Абакумова не был для него событием. Вместе с Абакумовым прибыл известный авиаконструктор Яковлев. Посетители молча сели на стоящие вдоль стены стулья — их здесь был целый ряд — и принялись терпеливо ждать. Абакумов с плохо скрываемым волнением в голосе задал лишь один вопрос, кивнув в сторону кабинета Верховного:

— Кто там у него?

Секретарь ответил почти равнодушно:

— Маршал Василевский и генерал Антонов.

Похоже, ответ несколько успокоил начальника контрразведки: он с видимым облегчением вздохнул. Яковлев тоже был предельно напряжен: все знали крутой нрав Хозяина (как называли Сталина между собой его приближенные). Случалось, людей арестовывали сразу на выходе из сталинского кабинета, и больше этих бедолаг никто не видел — родным попросту сообщали стандартную фразу: «Десять лет без права переписки», что на практике почти всегда означало «расстрел». Но бывало и наоборот: когда в апреле 1939 года авиаконструктор Яковлев, страшно волнуясь, впервые переступил порог кабинета Сталина, то вскоре вышел оттуда награжденным орденом Ленина, автомобилем «ЗИС» и премией в 100 тысяч рублей — за разработку новейшего истребителя «Як». У генерал-полковника Абакумова, пожалуй, все же было больше оснований для тревоги: вчера в пригороде Москвы был арестован немецкий агент, который сразу начал давать признательные показания. На первом же допросе он сообщил следователю просто ошеломляющие факты! «И все бы ничего, попади он в руки „моих людей“! — в который раз за истекшие сутки сокрушенно думал Абакумов. — Так нет же, арестовали его сотрудники этого надутого бабника Берии!»