Испытание войной - выдержал ли его Сталин? - читать онлайн книгу. Автор: Борис Шапталов cтр.№ 125

Первая преступная ошибка связана с абсолютно неверной оценкой планов Германии на 1941 г. Высшее военное командование Красной Армии – от наркома обороны до штабов приграничных округов – видели приближение опасности. Проект директивы от 15 мая 1941 г. – одно из ярких тому подтверждений. Но все усилия военных разбивались о твердокаменную позицию вождя. Ошибиться может каждый, но Сталин не взял мужественно вину на себя, так как единственным виновником был он, а подло переложил ее на других, расстреляв группу генералов Красной Армии, лишив их чести как офицеров и граждан.

Следствием стратегической ошибки Сталина был шок в штабах приграничных округов, которым вбивалась мысль об отсутствии прямой опасности, что способствовало развалу обороны, особенно в Белоруссии и Прибалтике.

Вторая ошибка определилась «суетливой» директивой № 2 от 22 июня 1941 г., по которой войскам приграничных округов была поставлена нереальная задача немедленного перехода в контрнаступление. Это мероприятие, не обеспеченное ни временем на подготовку, ни разведкой, без знания сложившейся обстановки привело к тяжелым потерям. Особо отрицательные последствия данная директива имела для Юго-Западного фронта, который располагал всеми необходимыми силами для отражения удара. Ввод в бой мехкорпусов без средств обеспечения их контрудара привел к быстрому уничтожению их материальной части. Оставшись без танков, Юго-Западный фронт был обречен на поражение. Единственно, поражение Юго-Западного фронта по праву должен разделить Г.К. Жуков.

Третья ошибка связана с требованием Верховного главнокомандующего не отводить войска Юго-Западного фронта в сентябре 1941 г. из-под Киева в тот момент, когда явно обозначилась угроза его окружения, что повлекло за собой быстрый разгром фронта, потерю Харькова и большей части Донбасса.

Четвертая тяжелейшая ошибка была допущена в ходе контрнаступления под Москвой. Войскам и командованию навязали директиву от 5 января 1942 г., в которой требовалось организовать наступление на большинстве фронтов. Это привело к распылению стратегических резервов и проведению ряда наступательных операций без существенного ущерба для противника. Нехватка сил обрекла Западный фронт на фронтальное давление позиций группы армий «Центр» с быстрым расходованием фронтовых и армейских резервов. Это дало возможность врагу прийти в себя и организовать эффективное сопротивление, что фактически спасло его от разгрома.

Пятая ошибка была аналогична предыдущей. Распыление стратегических резервов в ходе зимней кампании 1943 г. дало возможность германскому командованию не только избежать полного поражения на южном крыле Восточного фронта, но и организовать успешное контрнаступление. При надлежащих подкреплениях, которые имелись у Ставки, войска Воронежского и Юго-Западного фронтов вполне могли удержать Харьков и другие освобожденные районы. Однако 1-я танковая армия и 68-я армия были усланы под Демянск. Остались недвижными крупные группировки советских войск на пассивных участках, в то время как немецкое командование активно маневрировало своими силами.

Шестая ошибка заключалась в том, что Сталин в 1945 г. заставил войска в Польше и Восточной Пруссии втянуться в бои по добиванию ряда группировок противника, не представлявших к тому времени оперативной опасности, тем самым вызвав ненужные и обильные солдатские жертвы. Это затянуло начало Берлинской операции примерно на месяц, а с ней – и окончание войны.

Здесь перечислены главные ошибки Сталина, не считая более «мелких», вроде упрямого использования букринского плацдарма на Днепре, что отодвинуло освобождение Киева примерно на месяц.

То, что Сталин не был ни даровитым военным стратегом, ни тем более полководцем, наверное, с очевидностью явствует из всего предыдущего содержания книги.

Он нигде не проявил себя проницательным стратегом – в этом основополагающем качестве подлинного полководца. Его оценка боевых возможностей финской армии в 1939 г., а затем оценка способности к удару Германии в 1941 г. оказались убийственно поверхностными. Плохо, когда государственный деятель ошибается, но еще хуже, когда государственный деятель демонстрирует твердолобость. Никакие доводы военных специалистов не заставили его изменить свою точку зрения. В обоих случаях Сталин подставил Красную Армию под удар, обрек ее на тяжелые потери.

В 1937–1939 гг. Сталин провел генеральную чистку вооруженных сил страны, после которой армия стала совершенно послушной ему. И небоеспособной! Если, конечно, ей не противостоял в несколько раз меньший по силам противник, вроде финской армии, и если войска не возглавляли остатки не добитых в ходе репрессий кадры командиров «старой» выучки Тухачевского – Уборевича.

Подбор высших военных кадров – это еще один из сталинских провалов. Выдвинутые им после чистки командные кадры в 1941 г. ничем замечательным себя не проявили. К середине 1942 г. почти все скороспелые командные кадры «сталинского призыва» – командующие фронтами, армиями, мехкорпусами либо завершили свою военную деятельность в «котлах», погибнув или попав в плен, либо ушли на вторые роли. Среди заканчивающих войну военачальников не осталось ни одного из выдвиженцев 1937–1940 гг. Командовали фронтами на завершающем этапе:

– три подчиненных Уборевича (Жуков, Мерецков, Рокоссовский);

– один выдвиженец войны – Черняховский (начал войну командиром дивизии);

– остальные относятся к людям с нормальным, т. е. без феерических скачков, послужным списком. В 1937 г. Говоров, Толбухин, Петров были комбригами, Еременко, Конев – комдивами, Баграмян, Малиновский – полковниками. Войну они начали в звене корпус – армия – штаб округа. Это нормальный служебный рост, определяемый объективным спросом на толковых командиров в ходе войны.

Просто позорным фактом является то обстоятельство, что все четыре предвоенных маршала с 1942 г. «отведены» в тыл. Один (Кулик) разжалован в генерал-майоры. Заканчивали в тылу все военачальники, выходцы из 1-й конной армии (маршалы Буденный, Ворошилов, Тимошенко и генерал Городовиков). А ведь за каждым из них шлейф проваленных операций, понапрасну пролитая кровь.

С учетом избиения военных и технических кадров впору было поставить вопрос о вредительской деятельности секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина. И любой ульрих или вышинский проголосовали бы за расстрел через 20 минут после рассмотрения содеянного. Но тем и хороша профессия диктатора, что все ошибки списываются на других, а специально подобранные историки обеляют и возвеличивают преступника.

Защитники Сталина ссылаются порой на то обстоятельство, что репрессируемые часто также не были ангелочками. Да, это так. Маргинальная природа большевизма вовлекала в свою орбиту людей, способных на жестокость в любой форме. Ненависть и нетерпимость (якобы «классовая») являлись составной частью официальной идеологии большевистской версии марксизма. Ничего другого от типично левацкого течения в революционном движении и ждать нельзя было. Но с приходом и упрочнением у власти, т. е. с потерей своего маргинального, подпольного существования, происходит неизбежное обмирщение ее представителей («обуржуазивание» по терминологии фанатичных сторонников былой подпольной чистоты умонастроений). С годами они становятся нормальными людьми, выполняющими свои гражданские функции в обществе. Такую эволюцию, например, проделал Бухарин. Трагедией для страны стала насильственная попытка прервать этот естественный процесс. Сталин в 1936–1938 гг. вновь вверг партию в маргинальное состояние. Он распространил новую гражданскую войну со своим народом, начатую в 1929 г., на партию. Все животное, низменное, столь характерное для гражданской войны – этой войны без правил – было поднято со дна и стало знаменем борьбы. От людей, в сущности, требовалось одно – стать подлецами и преступниками, доносить друг на друга, обливать грязью своих недавних товарищей, сослуживцев, а самим раболепствовать. Процесс «оцивилизовывания» кадров был грубо прерван. Искусственность подобной «классовой борьбы» доказывает то обстоятельство, что члены политбюро, активно участвовавшие в репрессиях, сразу после смерти диктатора свергнули и осудили их.