Тайны и судьбы мастеров разведки - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Маслов cтр.№ 13

Стеннес был рядом с Чан Кайши во время всех его ин­спекционных поездок, всех военных походов против комму­нистов. Доверие к нему генералиссимуса не знало границ. Полунамеки на необходимость бдительности остались в прошлом. Стеннес получает должность «руковолителя ев­ропейской информационной службы генералиссимуса» — попросту говоря, начальника разведки. Оставаясь шефом личной охраны Чан Кайши, Вальтер Стеннес получает еще один ответственный пост—«руководителя транспортного авиаотряда генералиссимуса».

Что отличало Стеннеса от других немецких военных советников в Китае? У многих, если не у большинства, были проблемы дома. У нескольких блестящих офицеров оказалось не все в порядке с «чистотой расы». Третьи про­сто по неосторожности нажили себе врагов среди партий­ных бонз. Другие были заподозрены в симпатиях к левым идеям. Но какой бы ни была их несложившаяся прошлая жизнь, все они, не чувствуя за собой вины, желали тем не менее «реабилитировать» себя. Все они добивались мило­сти. Они хотели вернуться в Германию и снова служить ей, даже если это была Германия Гитлера. Стеннес же в своей борьбе рещил идти до конца. Полагаю, это явилось одной из причин, по которой Стеннес вошел в контакт с советской разведкой. Известная формулировка «Враг моего врага — мой друг» оказалась равноприемлемой для обеих сторон.

Разумеется, в душу закрадывалась тревога и за соб­ственную жизнь. В Германии желающие лично пустить ему пулю в лоб или в затылок выстроились бы в очередь. Вопрос об отзыве из Китая немецких военных советников был фактически предрешен после вторжения в страну япон­ских войск в июне 1937 года. На Дальнем Востоке Гитлер делал основную ставку не на гоминьдановского лидера, не веря в него как в надежного и перспективного союзника. Поддержка же его немецкими военными советниками не­минуемо негативно сказалась бы на германско-японских отношениях.

После случившегося в конце коїщов отъезда германской военной миссии Вальтер Стеннес представлял в Китае исключительно самого себя. Это была довольно зыбкая позиция — особенно в условиях, когда гоминьдановская армия терпела от японцев одно поражение за другим. Некоторые высокопоставленные китайцы в конфиден­циальных разговорах уже обсуждали вопрос о том, что в случае победоносной войны Гитлера пребывание в Китае его заклятого врага может поставить страну в несколько щекотливое положение.

И приблизительно в тот же момент удачно начавшееся сотрудничество советской внешней разведки со Стенне­сом — Другом — внезапно оборвалось. Этому, кстати, нет никаких документальных объяснений. Скорее всего, произошло недоразумение, накладка. Причина, не ис­ключено, заключалась в том, что установивший контакт со Стеннесом Николай Тищенко был переведен на другой участок работы без замены. Недоразумение — понятие само по себе малопозволительное в практике разведки. Но уж что было...

О Друге вспомнил сам Берия. 25 ноября 1940 года резиденту советской разведки в Токио Долбину было послано подписанное им указание разыскать Стеннеса и восстановить связь. Москва решила действовать через своего сотрудника в японской столице из-за отсутствия других возможностей. В конце декабря Долбин доложил о выполнении задания. Друг был рад возобновлению кон­такта, внезапное прекращение которого подействовало на него удручающе: он терялся в догадках. Он не отказался от намерения совершить поездку в СССР, но условия для этого пока не созрели.

Долбин рассудил иначе. Сообщая в Центр о встрече со Стеннесом, он предложил воспользоваться предстоящим проездом через Москву в Китай Хильды Стеннес. В со­ветской столице она могла бы задержаться из-за «болезни» (Хильда и впрямь нередко жаловалась на здоровье, что уже не было семейной тайной), а Стеннес бы ее навестил.

Берия совещался по этому вопросу с заместителем начальника разведки Павлом Судоплатовым. Тот счел целесообразным проведение этой операции — она могла способствовать переходу сотрудничества в новое качество. Берия дал добро.

Реализация плана была поручена Василию Михайло­вичу Зарубину, разведчику с пятнадцатилетним стажем нелегальной работы в Европе, Азии и США. Вскоре после Нового года Друг принял представителя Центра Зарубина на вилле во французском квартале Шанхая, где обосновался еще весной 1940 года.

Договориться о создании условий, при которых поездка Вальтера в Москву не вызывала бы особых подозрений в его окружении, было нетрудно. Стеннес написал для жены записку, в которой просил задержаться в Москве. Он ре­комендовал Зарубина как хорошего знакомого по Китаю, который на словах передаст все остальное.

Зарубин предложил Стеннесу деньги на покрытие рас­ходов, связанных с выполнением поручений советской разведки. Этим Василий Михайлович едва не оскорбил Друга:

— Я согласен сотрудничать с вами в соответствии с моими убеждениями, а не ради получения денег, — не­сколько изменившимся тоном ответил Стеннес. — Я не коммунист и едва ли когда-нибудь им стану. Но кем бы я ни был, я всегда и всеми средствами буду бороться против Гитлера, и именно поэтому я с вами.

(Стеннес не бедствовал. Но даже тогда, когда его матери­альное положение не просто ухудшилось, а стало катастрофи­ческим, думаю, и тогда он, человек с чувством собственного достоинства, вряд ли бы стал обращаться за финансовой по­мощью на Лубянку. Немецкие чиновники в Шанхае решили поприжать Стеннеса в финансовом плане. Сначала предло­жили ему взять на себя пропагандистскую работу с выплатой тысячи долларов ежемесячно. Услышав отказ, приняли изде­вательское решение: «Тогда ваши доходы упадут до уровня ночного сторожа в консульстве». С тех пор Стеннесу было позволено снимать и переводить в Китай с частного счета в Берлине не более трехсот марок. И это в то время, когда только за год обучения дочери Ингрид в немецкой школе в Шанхае он должен был платить, помимо «обычных» 560 долларов, еще и 1100 долларов надбавки, поскольку не являлся членом «Имперского немецкого сообщества». По тем временам это были не просто большие, а бешеные деньги.)

Общение с Зарубиным было не просто возможностью излить душу. Стеннес не знал, что такое «задушевный» антифашизм.

— Сейчас, когда Гитлер одерживает одну победу за другой, невозможно начать что-либо серьезное в самой Германии. Но после тяжелых поражений настроения нем­цев могут измениться не в пользу Гитлера.

— Когда это может произойти? — спросил Зарубил.

— Каким бы ни был исход теперешних сражений в Европе, Гитлер не остановится и обязательно выступит против СССР. В настоящее время в интересах СССР помо­гать Китаю, который парализует сухопутные силы Японии. Тогда последняя не сможет помочь Гитлеру в решении европейских дел, как того добивается рейхсканцлер.

—Германия и Япония — союзники по «Антикоминтерновскому пакту», — заметил Зарубин.

— Поверьте, Василий, мне-то известно, что в германо-японских отношениях не все благополучно.

От Стеннеса Зарубин получил ответ на главный вопрос, который тогда волновал советскую разведку: возможно ли нападение Гитлера на СССР, и если да, то как скоро? Стеннес сообщил, что, по сведениям крупного чиновника, прибывшего из Германии, выступление против СССР в военном и экономическом отношении практически под­готовлено. Друг назвал и конкретные, известные на тот момент сроки: май 1941 года (начало агрессии Гитлер впоследствии передвинет на июнь). Все высшие военные и гражданские круги Германии полагают, что война против СССР продлится не более трех месяцев.