Разведотряд - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иваниченко, Вячеслав Демченко cтр.№ 74

И повторил свое шутливое напутствие по-русски, и уже без тени улыбки:

— Спаси и сохрани…

Вскоре разведчики, видные только ему, исчезли…

Туапсе. Штаб КЧФ. Разведотдел

— Кто у нас там, в распоряжении Новика? — спросил Тихомирова полковник, усаживаясь за своим столом. — Кроме наших, конечно… — уточнил он в ответ на немой вопрос Якова Михайловича.

— А… — отодвинул и себе стул майор. — Партизаны. Бывшие бойцы особой разведроты 7-й бригады морской пехоты. Командир — лейтенант Войткевич. — припомнил он. — Бравые ребята…

— Чего же они, такие бравые, из разведки не вернулись… — хмуро заметил Гурджава.

— Так фронт катился, собаки облаять не поспевали, — со сдержанным, но ревнивым возмущением пожал плечами Яков Михайлович. — И он же, лейтенант этот, в 42-м, когда Манштейн обошёл наших на Ак-Монайских, не к Проливу, а прямо-таки на запад рванул и до Калугинского отряда прошёл…

— Ну, да… — устало отмахнулся Давид Бероевич и потянул на себя ящик стола. — Давай список ещё проглянем. Пока особый отдел не затребовал. После этой истории с Агнессой… — процедил он почти с ненавистью, — арестованной партизанами. У них и так все, кто ещё не в камере, только тем и занимается, что немцам фонариком светит. А тут глубокий тыл…

— Доверяй, но расстреляй, — поддакнул Тихомиров.

— Так… — спустил со лба круглые очки полковник Гурджава. — Кто у нас тут…

Список личного состава сводной разведгруппы 2-го разведотряда штаба ЧФ и Калугинского партизанского отряда 2-го партизанского района:

1. старший лейтенант НКВД Новик A. B. командир группы;

2. лейтенант Войткевич Я. И. замком группы;

3. старший сержант Каверзев A. A. рекогносцировщик;

4. старший матрос Романов H. H.;

5. старший матрос Ортугай К. П.;

6. рядовой Громов И. И. сапёр;

7. рядовой морской пехоты Хохлов П. П.

Аю-Даг. Последние дни весны 1943 г.

— Вот, смотри… — передал бинокль Войткевич. — Возле трещины и под выступом…

Теперь и старший лейтенант досмотрелся.

Расползаясь как корни деревьев, трещины ползли по зеленовато-серой стене сверху вниз; а эта тёмная трещинка — поперёк… и ещё одна, ещё…

Скала, выщербленная, словно чудовищным зубилом, была помечена этим неприметным чёрным пунктиром невысоко над зелёным стеклом моря, метрах в трёх… И повторно — ещё выше, метров на десять-пятнадцать. Что бы это ни было: смотровые щели, амбразуры… — вход или один из входов был здесь и, похоже, был под водой.

Волна вяло и размеренно окатывала подножье скалы, вычерчивая на нём тёмные дуги, шевеля зелёные космы водорослей.

Колька Царь первым стянул через голову тельняшку.

— В такой воде ты долго не продержишься, — не оборачиваясь, словно почувствовав это его движение спиной, пробормотал Новик.

Не продержится. Это уже знали да и прочувствовали все…

Там, где, сообразно легенде, должна была быть распахнутая пасть каменного медведя, жадно поглощавшая Чёрное море, картина открывалась довольно неожиданная. Голову зверя, скульптурно правильную, если смотреть со стороны Гурзуфа или Партенита, она напоминала в последнюю очередь. Километр-полтора бесконечных скал и утёсов, каменистых мысов и бухт. Первозданный хаос.

Переплыть от одной скалы на другую, из одной тесной бухточки добраться до следующей и выползти на выступ, куда и шезлонг не примостишь, было несложно.

Было бы. Если бы не адский холод…

Даром что почти лето и море уже тёплого нефритового оттенка. Здешние глубины в «три нуля», усугублённые течением, и на поверхности ощущались ледяной горной рекой. После такой купели шкуры разведчиков, дублёные, казалось бы, морозами партизанского зимовья дальше некуда, за пару минут покрывались синюшными пятнами и мурашками, и самые матёрые мужики тряслись, приникнув к тёплым камням, как детишки, которых некому было взашей выгнать из моря, вот и плескались до посинения…

— Дуба дашь, Царь… — присоединился к сомнениям Новика и Громов, опасливо вглядываясь в тень под скалой, где вода казалась особенно ртутно-холодной. — Тут и десяти градусов нет. Это тебе не на дне ванной пузыри пускать. Трёх минут не продержишься…

— Посмотрю, насколько хватит, — словно не расслышав его, озабоченно пробормотал Колька Царь, разуваясь. — И обратно.

— Попробуй. Вход должен быть неглубоко, — неожиданно поддержал его Войткевич. — Иначе на кой ляд амбразуры? Не бакланов же шугать…

— Считайте до трехсот, — прохрипел Колька Царь, часто дыша, будто впрок насыщая кровь кислородом.

— А потом? — оглянувшись на товарищей, спросил Громов.

— Считайте… — И Колька провалился в хрустальную толщу.

— Коммунистом, что ли? — неуверенно предположил Громов.

— Просто считайте, скильки вмиете… — разогнулся над водой боцман. — Гикнув, як у колодезь…

Если бы Колька не стал уменьшаться на глазах, как в перевернутой линзе, то глубины никто и не почувствовал бы. Вода была прозрачна до самой колодезно-сумеречной синевы, куда лучи солнца уже не достигали.

…4. старший матрос Романов Н. Н.

Царя, Кольку Романова, ждали, досчитав и до трехсот, и даже бросив считать вообще. Напряжённо прислушиваясь, оглядываясь, оттянув уголок глаза пальцем, и в бинокль, прочёсывая взглядом все скалы вокруг.

— Может, застрял где? — чуть слышно выдохнул Пашка Хохлов. — У нас на верфи якось сталось: в двух шагах от пирса, в двух метрах под водой… Запутався у тросах, и хоч караул…

Новик обернулся.

Лиловый осьминог татуировки уже поигрывал на загорелом плече Пашки краснофлотским гюйсом.

— У тебя ещё меньше времени, Хохлов, — положил лейтенант руку на обнажённое плечо бывшего водолаза. — И до трехсот считать не будем…

… 7. рядовой морской пехоты Хохлов П. П.

Но считали и больше. Их ждали, пока боцман, отпустив уголок глаза, не протёр его кулаком: «Що за чортивня?!», оттянул жменей седые усы и наконец толкнул локтем в бок Войткевича. — Яша, ты ба…

И наткнулся на встречный толчок локтя Войткевича.

Впрочем, сколь бы ни был он ошеломлён неожиданным зрелищем, Ортугай и сам расслышал уже размеренное бухтение двигателя, накатившее со стороны моря. Разведчики распластались на камнях, как камбалы.

В голубоватой дымке над нефритовым зеркалом моря, в остатках утреннего тумана, прорезался тёмный угловатый профиль…

— «Зибель», — прошептал Войткевич.

Приподнятый эсэсовским «зигом», чёрный десантный трап вынырнул из белесых вихрей тумана, сразу за ним — массивный крупнокалиберный пулемёт на турели, бронещиток, над которым виднелась пара голов — одна в каске, другая в капитанской фуражке. Обе целеустремленно вглядывались в утёс, угрюмо нависавший над бухтой. Утёс, в который быстроходный десантный паром, казалось, самоубийственно целил на полном ходу…