Неизвестная война - читать онлайн книгу. Автор: Отто Скорцени cтр.№ 140

Затем произошел неприятный случай в Хойне. После уличных боев, в результате которых нам удалось оторваться от противника, я вернулся на командный пункт, где застал крейслейтера, оставившего свой город и батальон «фолькс-штурма». Объяснения, которые он мне публично предоставил (с ущербом для себя), оказались жалкими. После его побега среди крестьян из Хойна началась паника, о чем я хорошо знал! Во время неорганизованного отступления местные подразделения понесли потери, некоторые были убиты и ранены — бессмысленное бегство перед лицом неприятеля почти всегда заканчивается таким образом. К счастью, мои стрелки-парашютисты и гамбургские портовые рабочие смогли справиться с данной ситуацией. Я вынужден был предать несчастного (который должен был служить примером мужества и хладнокровия) военному суду дивизии. Его приговорили к смертной казни через повешение, через два дня приговор был публично приведен в исполнение.

Тогда Мартин Борман закипел от злости. Ведь начиная с крейслейтера и выше партийные функционеры были неприкосновенны — судить их мог только суд, состоящий из партийных сановников. Я ответил посреднику Бормана гаулейтеру Штюрцу, что крейслейтер был приговорен к смерти не в качестве партийного функционера, а в качестве командира находящегося под моим началом войскового подразделения, и добавил: «Пожалуйста, четко ответьте мне на вопрос: должны ли партийные руководители отвечать за оставление своего поста и дезертирство перед лицом врага?»

Ответа из партийной канцелярии я так и не дождался.

Батальон штурмовых орудий, присланный рейхсфюрером, дал мне возможность организовать совместно с «Охотничьим подразделением Центр» внезапную контратаку в южном направлении, на Кшымув. Во время атаки мы уничтожили вражеский огнеметный батальон, а его командира взяли в плен.

Кроме того, нам достались огромные трофеи: минометы, противотанковые ружья, а также станковые пулеметы с боеприпасами. Мы с радостью приняли «пополнение».

Превосходство неприятеля в живой силе, танках, артиллерии и авиации равнялось от 12:1 до 15:1. Через два дня ожесточенных боев Грабово пало опять. Русские дошли до Крайника Горного, находящегося в двух километрах от Одера. Ситуация становилась критической, если не безнадежной. Одному Богу известно, что случилось бы, если бы им удалось пройти через наши позиции и форсировать реку! Я попросил своих людей сохранять спокойствие и выдержку. Оберштурмфюрер Швердт, вскоре произведенный в хауптштурмфюреры, отбил Грабово стремительным контрударом. В этом бою погибло четверо наших старых товарищей, принимавших участие в операции на Гран-Сассо. Швердт приказал положить их тела перед костелом, и мы отдали им воинские почести.

Каково же было мое удивление, когда после возвращения на командный пункт я застал там маршала Геринга, штаб которого ранее часто интересовался у меня по телефону «как дела». Маршал приехал, как он сказал, «по-соседски». Его известное владение — Каринхалл — находилось недалеко отсюда, немного западнее.

Геринг оставил в гардеробе свой великолепный мундир, на серой куртке у него не было никаких знаков отличия. Ему захотелось навестить линию фронта, в чем я не видел ничего странного. Какой-то генерал из его свиты шепнул мне на ухо: «Вы берете на себя слишком большую ответственность».

Уже спускались сумерки, поэтому я приказал остановить машины на дороге в Крайник Дольны. Далее мы вместе шли пешком, вынужденные иногда падать на землю, если недалеко разрывался артиллерийский снаряд. Маршала особенно интересовали догоравшие кое-где вражеские танки. Для него оказалось очень важным посетить передовую зенитную батарею с орудиями калибра 88 мм, которая принадлежала Люфтваффе, но использовалась как противотанковая, и поздравить расчеты с хорошими результатами боя. Он пожал руки нескольким солдатам и раздал бутылки со шнапсом, сигареты и сигары, которые имелись в большом количестве у свиты. То же самое повторилось на боевых позициях стрелков-парашютистов.

Была уже глубокая ночь, когда я сопровождал Германа Геринга к большому мосту на Одере.

— Завтра они еще по нему не пройдут! — сказал он.

— Никогда не пройдут, до тех пор, пока мы его защищаем, рейхсмаршал!

На прощание он сказал несколько восторженных слов в адрес этой «дивизии, возникшей чудесным образом из-под земли». Снова я увидел его только в Нюрнбергской тюрьме.

Насколько хорошо пилоты и артиллеристы Люфтваффе сражались на земле, настолько в воздухе силы Люфтваффе зарекомендовали себя с отрицательной стороны в Шведте. Уже во время проведения первой разведки в сторону Хойна мое внимание привлек странный вид покинутого небольшого аэродрома, на краю которого оставалось несколько слегка поврежденных самолетов. Я вышел из бронеавтомобиля, и обнаружил в ангарах, а также в зале связи большое количество оружия и снаряжения в отличном состоянии. Все указывало на то, что аэродром, как и многие другие места, оставляли в панике. Мы забрали то, что можно было использовать, а остальное уничтожили. После возвращения в Шведт я встретил ожидавшего меня полковника Люфтваффе, являвшегося комендантом аэродрома. Он вернулся, терзаемый угрызениями совести. Он объяснил мне, что его подразделение, отрезанное от основных сил, напрасно ожидало приказаний. Генерал, бывший его начальником, исчез.

— Мой дорогой, — ответил я, — это плохо, что вы потеряли голову в таких обстоятельствах. Вам, как и мне, известен военный уголовный кодекс. Боюсь, что вас осудят за оставление своего поста. Я должен сообщить об этом командующему вашим воздушным флотом, генерал-полковнику фон Грейму. Прошу вас оставаться под домашним арестом.

Когда подполковник оставлял аэродром в Хойне, плацдарма еще не существовало, поэтому данный вопрос находился в компетенции Люфтваффе. Однако я был удивлен, увидев на следующий день приземляющийся на казарменный плац «Физелер-Шторх». Из него вышел генерал-полковник Роберт фон Грейм и приказал отдать подполковника под суд Люфтваффе. Во время процесса установили, что настоящим виновником является один пропавший без вести генерал, поэтому подполковника приговорили только к тюремному заключению с правом искупления вины на поле боя. Он немедленно был включен в состав боевой группы «Шведт», в рядах которой мужественно и храбро сражался. Впрочем, он остался жив и невредим.

28 февраля 1945 года мостовой плацдарм в Шведте все еще держался. Из двадцати пяти месяцев на посту руководителя подразделения специального назначения во Фридентале, четырнадцать месяцев я провел на фронте или участвуя в вооруженных операциях. Могу сказать, что мы действительно воевали.

Плацдарм на Одере был создан для реализации стратегической цели, существовавшей лишь в воображении Гиммлера. Она заключалась в организации и удержании в течение определенного времени какого-либо пространства, необходимого для подготовки контрнаступления армейского корпуса. Одновременно боевая группа, а затем дивизия «Шведт» сыграли тактическую роль по обороне этого участка фронта, не предусматривавшуюся ранее штабом группы армий «Висла». Советским армиям не удалось форсировать реку, а передовые отряды Жукова были убеждены, что в 60 километрах от Берлина, в Шведт, немцы готовят контрнаступление.