Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 54

В мае 1943-го мне присвоили звание младший лейтенант, и в том же месяце я был направлен на курсы командиров звеньев, где и прошел курс обучения полетам и боевого применения на самолете Як-1.

Вообще же я летал на следующих самолетах: У-2, Р-5, УТ-1, УТ-2 и очень немного на двухместном И-16. Вот это был самолет! Если научился летать на И-16, сможешь летать на чем угодно — даже на палке! Очень строгий самолет, но и чрезвычайно маневренный. Позже я прошел подготовку на Як-1. А после войны летал на «аэрокобре» и МиГ-15.

На курсах было три эскадрильи — истребительная (командир — ГСС Покровский), штурмовиков (командир — ГСС Степанян) и бомбардировщиков (командир — Николаев).

Надо сказать, в то время было две основные системы подготовки — довоенная и во время войны. Первая предполагала обучение в аэроклубе, где проходили первоначальную летную подготовку на У-2, получали достаточные знания по аэродинамике, конструкции самолета, управлению самолетом и самолетовождению. Вторым этапом была летная школа — Гражданского воздушного флота или военное авиаучилище. Там летчик проходил обучение на боевых машинах, одиночному и групповому воздушному бою, штурмовке наземных целей и бомбометанию. После этого лучшие курсанты оставались в училище в качестве инструкторов, а остальные направлялись в строевые части летчиками. Там они проходили окончательную подготовку — полеты в сложных метеоусловиях, слепые полеты, сложную навигацию и т. п. В военное время курсантов учили по укороченной программе с уменьшенным налетом. Потом их отправляли в запы или на специальные курсы, где они должны были получить дополнительную подготовку и тогда уже попасть на фронт. Но так было не всегда. Так, в наш полк прибывало пополнение прямо из Ейского училища, минуя запы.

Мне повезло с учебой, потому что, когда я наконец попал на фронт, у меня за плечами уже было несколько сот летных часов.

В сентябре 1943 года я закончил курсы командиров звеньев и вместе с еще 11 летчиками — командирами звеньев (из которых шестеро были истребителями) был направлен на Балтику. Попал я в 12-ю краснознаменную отдельную истребительную авиаэскадрилью 9-й штурмовой авиадивизии ВВС краснознаменного Балтийского флота — всю войну основной нашей боевой задачей было сопровождение Ил-2, в основном из 35-го штурмового полка. Вскоре нашу эскадрилью переформировали в 12-й авиаполк.

Поскольку прибыл я на должность командира звена, то должен был вести в бой летчиков, не имея никакого боевого опыта. Спасло меня, видимо, то, что я до прибытия на фронт имел большой опыт полетов, хотя и на учебных самолетах. Также помогло и то, что первые боевые вылеты мною сделаны в качестве рядового летчика вместе с опытными боевыми летчиками — Алексеем Томаевым, Евгением Сусаниным, Петром Кулягой и командиром эскадрильи.

Командиром эскадрильи сначала был Сергей Сергеевич Беляев — личность по-настоящему легендарная. Воевал он с первого дня и до последнего, пройдя путь от командира звена до комполка. Это был отличный, мужественный летчик, прекрасный воспитатель, на его счету 880 боевых вылетов и много сбитых самолетов [На счету С.С. Беляева 12+3 в/п]. Но по какой-то причине он не был в ладах с командованием. В декабре 43-го при формировании 12-го иап командиром полка назначили Волочнева Валентина Васильевича, который до этого был комполка ВВС Тихоокеанского флота. Мне трудно судить, но, по всей видимости, так проводили ротацию кадров — для передачи боевого опыта на ТОФ оттуда перевели некоторых летчиков. Волочнев был неплохой человек, но опыта боевого у него не было, и руководил полком фактически Сергей Сергеевич, которого оставили при нем замом.

Начальником штаба в конце войны у нас был Уманский — умный, спокойный человек. Его перевели к нам с Северного флота, с должности комполка, из-за неприятной истории — отмечали рождение дочери, и несколько летчиков отравились метиловым спиртом.

Замполитом полка был Федоров — человек спокойный, уравновешенный, простой и доступный для личного состава. «Особист» полка нам тоже не мешал — не видно его было, не слышно, у каждого свое дело. Так что с начальством мне, в общем, повезло.

В то время основной причиной больших потерь среди молодых летчиков была элементарная глупость и тактическая неподготовленность командиров на уровне полков и эскадрилий. Большое число молодых бросали в бой без должной проверки их летных качеств и дополнительной боевой подготовки. Они просто не знали, на что смотреть в воздухе и как не потерять ориентировку. Но мне повезло с командирами. Когда я прибыл в эскадрилью, на аэродром Гора-Валдай, Беляев слетал со мной на проверку техники пилотирования, и только после этого я произвел несколько боевых вылетов в качестве рядового летчика.

При формировании 12-го иап командиром 2-й эскадрильи был назначен Дмитрий Федорович Петрухин [На его счету 3+2 в/п, включая аса и командира І.ДЮ 54 гауптмана Франца Экерле]. Он был высококлассным летчиком, принимал участие в финской войне, был награжден орденом Красного Знамени и золотыми часами. Проверив меня, он сказал: «Пойдешь со мной».

Таким образом, когда я пошел на свое первое боевое задание, я был хорошо натренирован и, главное, готов к бою. Помимо всего прочего, в каждом полку должно было быть два учебных истребителя — у нас в полку был Як-7У и двухместный И-16. Раз в три месяца каждый летчик должен был пройти проверку техники пилотирования, слетав в зону с вышестоящим офицером, и если тот не был удовлетворен результатами проверки, летчика отстраняли от боевых вылетов для отдыха и дополнительной подготовки в виде тренировочных полетов.

После нескольких вылетов ведомым меня допустили к ведению звена, и вскоре мне довелось участвовать в своем первом воздушном бою.

Петрухин тогда повел четверку «яков» на сопровождение пяти штурмовиков, вылетевших на поиск кораблей противника в Финском заливе, в районе о-ва Гогланд. Погода была неважная, стояла «кучевка», и командир эскадрильи парой в качестве непосредственного прикрытия шел под самой кромкой облачности, а мне, как ведущему второй пары, приказал идти выше. Во время полета я запрашивал его по радио — может, мне стоило спуститься вниз, но он отвечал отказом. В какой-то момент в облаках показался разрыв — внизу я увидел, как одиночный «мессершмитт» атаковывал самолет Петрухина, и тот стал падать, с сильным шлейфом то ли дыма, то ли пара. Вражеский истребитель вышел из атаки «горкой» и направился как раз в разрыв облаков, поскольку я сразу атаковал его сзади-сверху. Он выскочил в нескольких десятках метров прямо передо мной, мы зависли в воздухе, и мне оставалось только нажать гашетки. От моей очереди за ним потянулась белая полоса, но ему удалось скрыться в облаках. Что с ним произошло потом, не знаю — после возвращения на аэродром я не стал заявлять о воздушной победе. Любопытно, но где был ведомый Петрухина, я не видел. Сел он с нами вместе [По архивным данным, в том вылете в 10:20—11:50 принимали участие 6 Ил-2 35-го шап КБФ и 6 Як-7 12-го иап КБФ. В 11:20 в юго-восточной части острова Гогланд группа была атакована двумя Ме-109, и самолет капитана Петрухина со снижением и дымом упал в воду в районе банки Нанси. (Существует также версия, неизвестно кем пущенная в ход, о том, что его самолет был подбит зенитным огнем с Гогланда.) Вскоре после падения самолета для поисков летчика и наведения двух катеров МО вылетала пара Ла-5 3-го гиап КБФ, обнаружившая на воде только три масляных пятна и обломки самолета.