От Дубно до Ростова - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Исаев cтр.№ 42

Разумеется, подчинение фронту не гарантировало от бесцельных метаний мехкорпуса по дорогам. Требовалась последовательность и решительность в нанесении контрударов вместо частой смены противоречивых приказов. Характерным примером этого являются передвижения 15–го механизированного корпуса 24 и 25 июня. Поводом для такой суеты была неадекватная реакция командования фронта на сообщение разведки 23 июня. Звучало оно так:

«По данным авиационной разведки, из района Радзехов в направлении Берестечко и Броды в 16 часов выдвигалось большое количество танков и к 16 часам 20 минутам Берестечко и Горохув были заняты мотомеханизированными частями противника» (Разведсводка № 1 к 22.00 штаба ЮЗФ) [157] .

Зерно истины в этих данных было. Как мы знаем, основные силы 15 танкового полка 11 танковой дивизии вели 23 июня бой с советскими танковыми частями у Радзехова. Танковый бой не остановил продвижения 11 танковой дивизии на восток. Стандартной практикой немцев было разбиение танковой дивизии на две-три боевые группы (кампф — группы), основу одной из которых составлял танковый полк, а основу других — мотопехотный. Этим временным объединениям частей дивизии придавались артиллерия, зенитные и инженерные средства. Наступление боевые группы вели, как правило, по параллельным маршрутам. В случае 11 танковой дивизии наступление развивала боевая группа на основе 110 моторизованного пехотного полка, усиленного 2 ротой 15 танкового полка. Населенного пункта Берестечко, находящегося в 30 км восточнее Радзехова, эта боевая группа достигла как раз 23 июня. Так что разведсводка была правильной. Неадекватной была реакция на нее. В ответ на данные авиаразведки последовало приказание начальника штаба Юго-Западного фронта № 023 от 23.6.41 г. В ней 15–му механизированному корпусу была поставлена задача:

«Ввиду появления в районе Берестечко и лесах западнее танков противника, прочно удерживать район Броды мотодивизией, обеспечив себя с направления Радзехов, Крыстынополь, атаковать и уничтожить танки и танкетки противника в направлении Берестечко во взаимодействии с подходящим к утру 24.6.41 г. в район Броды 8–м механизированным корпусом» [158] .

Выполняя этот приказ, командование корпуса прикрылось с запада 37–й танковой дивизией, а 10–ю танковую дивизию в 7.00 отправило маршировать в направлении Брод. Для этого нужно было сначала отойти на юг, а затем двигаться на восток к Бродам. Дивизия совершила 45–километровый марш, из которого она была возвращена только в 17.00. На исходные рубежи контрудара основная часть дивизии вернулась только к рассвету 25 июня. 19–й танковый полк приказ на возвращение в район м. Холоюв получил только в лесу юго-западнее Броды. В результате в прежнее положение возвратился лишь к 20.00 25 июня, проделав за 24 и 25 июня 105–километровый марш, не принимая участия в бою. Таким образом, целых два дня были потеряны вследствие паники, поднявшейся из-за прорыва немцев. Контрудар в районе Радзехова и так был направлен против фланга немецкого наступления. Нажим на фланг должен был и мог его остановить. Кроме того, в район Брод вскоре прибывал 8–й механизированный корпус, и возможные неожиданности было чем парировать. Совершенно ненужным выглядит и возврат соединений 15–го механизированного корпуса в прежние районы сосредоточения. Ошибочное выдвижение тактически не требовало отката назад. Не было никаких препятствий на пути изменения построения механизированных корпусов для контрудара. Уже выдвинувшийся к Бродам 15–й мехкорпус мог получить задачу удара на Берестечко, а 8–й механизированный корпус можно было направить в район Топорува для наступления на Радзехов и Лешнев. Поворот корпуса Д. И. Рябышева на Радзехов даже позволял выиграть время, сократить время выдвижения для удара — фронт 6–й армии был ближе к Топоруву, чем к Бродам.

Замечу также, что в упомянутой разведывательной сводке мы видим несомненную ошибку:

«По шоссе из Брест*а** на Ковель в 6 часов отмечалось выдвижение танков, количество не установлено» [159] .

Это заставляло держать на ковельском направлении 41–ю танковую дивизию 22–го механизированного корпуса и задействовать на этом направлении силы авиации фронта и 5–й армии.

Но вследствие нерешительности штаба фронта в организации контрудара реальным препятствием на пути продвигающейся вперед 11–й танковой дивизии стали лишь активные действия ВВС фронта. В официальной истории соединения мы находим такие строки:

«Каждый час количество вражеских налетов увеличивалось. Итогом этих атак стало множество раненых и убитых солдат *15 танкового** полка» [160] .

Массированные удары советских бомбардировщиков оказали существенное влияние на продвижение дивизии:

«Препятствием для нашего дальнейшего наступления оказались русские авианалеты, которым благоприятствовала затяжная ясная погода. Инженерные войска заново соорудили мост через Стырь и у селения Шуровище, мы перешли реку и продвигались дальше в направлении к Дубно» [161] .

Всего в период с 22 по 24 июня ВВС фронта произвели 523 самолето-вылета, сбросили 2500 авиабомб различных калибров [162] .

Однако постоянно надеяться на ВВС было нельзя. Возможности авиации фронта неуклонно уменьшались. Итоги воздушной битвы первых дней войны лучше всего подвел командующий ВВС ЮЗФ Астахов в своем докладе августа 1941 г. Он написал:

«Военно-воздушные силы Юго-Западного фронта в целом не были подготовлены к отражению внезапных налетов военно-воздушных сил противника на наши аэродромы и к выходу из-под удара. 22.6.41 г. первые налеты противника на наши аэродромы прифронтовой полосы значительных потерь нашим летным частям не нанесли, но в результате слабого руководства со стороны командиров авиационных дивизий и авиационных полков подчиненными им частями в вопросах организации выхода из-под удара и отражения налетов авиации противника последний, повторными ударами в течение 22.6.41 г. и в последующие два дня, нанес нашим летным частям значительные потери, уничтожив и повредив на наших аэродромах за 22, 23 и 24 июня 237 самолетов, что составляет 68 процентов потерь материальной части на своих аэродромах в результате налетов авиации противника за весь период войны» [163] .

Одним из значимых факторов снижения возможностей ВВС Юго-Западного фронта стал захват многих аэродромов, находившихся в полосе наступления 1 танковой группы. При этом терялись и боевые машины, имевшие незначительные повреждения. Их попросту не успевали эвакуировать, а поменять аэродром базирования самостоятельно «ишачки», «чайки», СБ и МиГи вследствие боевых повреждений или технических неполадок уже не могли. Поэтому продвижение немецких войск привело к тому, что количество боевых самолетов к 24 июня 1941 г. уменьшилось на Юго-Западном фронте ни много ни мало на 1452 единицы (табл. 2.1).