От Дубно до Ростова - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Исаев cтр.№ 116

Последние шаги к Зеленой Браме. 25 июля на плечи командования Южного фронта свалился колоссальный груз. Если командование Юго-Западного фронта уже начинало привыкать к жизни в условиях перманентного кризиса, то И. В. Тюленеву такой объем проблем был в новинку. Нужно было парировать три опасности, каждая их которых могла привести к катастрофе. Во-первых, зияла брешь на стыке 18–й и 9–й армий. Во-вторых, отсутствовала локтевая связь между 12–й и 18–й армиями. Наконец, был глубоко обойден правый фланг 6–й армии. На фоне всего этого приближение фронта к Одессе, грозившее отрывом от фронта Приморской армии, выглядело сущим пустяком. Решение всех этих задач требовало от командования фронта незаурядной энергии, умения маневрировать резервами и принимать неординарные решения.

Но для эффективного управления требовались связь и точные данные об обстановке. Одним из аргументов в пользу передачи армий в состав Южного фронта были вопросы связи.

С передачей 6–й и 12–й армий, в этом вопросе мало что изменилось. В оперативных документах Южного фронта видения реальной обстановки не прослеживается. В оперативной сводке фронта на 20.00 26 июля армиям уделена всего одна фраза в конце документа:

«12 и 6 А*рмии** вошли в состав Юж. Фронта с 20.00 25.7. Положение уточняется» [458] .

Достаточно подробно было освещено только положение 2–го механизированного корпуса в утренней оперативной сводке за 26 июля. В утренней оперсводке за 27 июля по 6–й армии приводятся устаревшие данные за 25 июля, а по 12–й армии положение частей и соединений армии приводится на утро (7.00) 26 июля. Таким образом, информация о положении армий запаздывала минимум на сутки. В вечерней оперсводке за тот же день сказано:

«6 и 12 А*рмии** — новых данных не поступало. Выполняют нашу директиву № 0024. Связь отсутствует. Направлены делегаты на самолетах» [459] .

Утренняя оперсводка за 28 июля не принесла ничего нового. Командование фронта по-прежнему верило, что 6–я и 12–я армии выполняют директиву № 0024, но никакой точной информацией о занимаемых рубежах и действиях противника не обладало:

«Установить точное положение частей 6–й и 12–й армий невозможно за отсутствием связи и незнанием обстановки штабами 6–й и 12–й армий. Посланные на самолетах делегаты связи не вернулись» [460] .

По большому счету, 6–я и 12–я армии 26–27 июля имели осмысленную задачу, и каких-либо новых указаний не требовалось. Нужна была информация о положении войск и изменениях обстановки, которые бы заставили принимать новые решения. «Мигающий», эпизодический обмен информацией с армиями И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина создавал предпосылки для возникновения кризиса, который командование Южного фронта могло своевременно не заметить и упустить время для его парирования.

Не сбылись и надежды на улучшение снабжения 6–й и 12–й армий с передачей их в состав Южного фронта, что тоже было одним из аргументов в пользу смены подчинения армий. В послевоенном закрытом исследовании мы находим такие строки:

«Характерно также, что и штаб тыла фронта стал отражать состояние обеспеченности этих армий в своих сводках только с 30 июля; о состоянии тыла 2–го механизированного корпуса с 27 июля вообще не упоминается в сводках» [461] .

Таким образом, ни управление, ни снабжение 6–й и 12–й армий с передачей их в состав Южного фронта, не улучшились. С такой связью и снабжением армии могли оставаться в составе Юго-Западного фронта.

Соображения, которые легли в основу плана действий командования Южного фронта, мы можем отследить в директиве № 0027 от 28 июля. В ней мы видим предполагаемые направления ударов немецких войск:

«Противник продолжает развивать усилия в стыке между 18 и 9 А*рмиями** *в** общем направлении Кодыма, Первомайск и своей белоцерковской группировкой в направлении на Умань, с целью окружения и уничтожения армий правого крыла» [462] .

Как мы видим, командование Южного фронта предполагало широкий охват всего правого крыла фронта 6, 12, 18–й армий ударом по сходящимся направлениям на Первомайск вдоль шоссе Белая Церковь — Умань — Первомайск и на стыке 9–й и 18–й армий. Прорывающиеся на стыке между армиями А. К. Смирнова и И. Н. Музыченко немецкие дивизии пока не расценивались как серьезная проблема. В части задач 6–й и 12–й армиям директива требовала от них «занять рубеж для обороны» по линии Звениго — родка — Христиновка — Теплик. В этом директива № 0027 повторяла первоначальное решение командующего фронтом, директиву № 0024. В отношении 18–й армии задача была сформулирована так: «удерживать занимаемый рубеж» [463] . Задача была более чем актуальной, поскольку 18–я армия в это время непрерывно отходила, угрожая увеличением разрыва с соседями, как справа, так и слева. Уже утром 26 июля 1 горно-стрелковой дивизией XXXXIX корпуса был взят Гайсин. Радикально изменилась по сравнению с директивой № 0024 задача корпуса Ю. В. Новосельского. Теперь ему предписывалось:

«2 механизированному** к*орпусу** продолжать выполнение поставленной задачи, активными действиями *в** северном и северовосточном направлениях обеспечить отход 6–й и 12–й А*рмий**» [464] .

Заметим, что вектор действий механизированного корпуса смещается на восток, с целью парирования обхода армий восточнее шоссе Умань — Белая Церковь.

Парирование прорыва на стыке группы П. Г. Понеделина и 18–й армии планировалось осуществить резервом командира 2–го механизированного корпуса — 39–м танковым полком, сводным полком, оставшимся от 39–й танковой дивизии. В директивах № 0028/ОП и № 029/ОП этот полк предписывалось направить в район Городище для уничтожения противника, продвигающегося от Гайсина на Голованевск. 29 июля войска 6–й, 12–й армий, 2–го механизированного корпуса объединялись под общим руководством П. Г. Понеделина. Это решение не прибавило порядка в окружаемых армиях. Напротив, между И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделиным сложились неприязненные отношения, И. Н. Музыченко не признавал авторитета П. Г. Понеделина. Последний был старше по возрасту, но не более того.

В течение 26–28 июля войска 6–й и 12–й армий постепенно втягивались в коридор, образованный с севера линией Монастырище — Тальное, а с юга Гайсин — Новоархангельск. Северный фас коридора образовывали позиции 2–го механизированного корпуса. В конце этого своеобразного тоннеля был свет — рубеж реки Синюха. Самой большой опасностью на этом этапе был прорыв на фронте 18–го механизированного корпуса 18–й армии. Растянутый на 40–километровом фронте 18–й механизированный корпус был не в силах сдержать напор почти трех немецких дивизий (1 и 4 горно-стрелковых, 100 легкопехотной) и венгерского подвижного корпуса. Но попытки прорвавшегося на стыке с 18–й армией противника перекрыть вход в тоннель были успешно отражены. Прикрываясь заслонами с запада и проводя контратаки, армии И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина избежали окружения и вышли в район к северо-востоку от Умани.