Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Исаев cтр.№ 103

«20 армия, ведя напряженные бои, отходила под сильным давлением противника на восток севернее Смоленска. 28.7 левофланговая 73 сд 20 армии, отходя, открыла правый фланг и тыл 152 сд 16 армии, ведущей бой в северной части Смоленска. 152 сд, наблюдая отход 73 сд и находясь, по донесению Лукина, под сильным огневым воздействием противника и ударом его по флангу и тылу, по распоряжению командира 152 сд начала отход на восток от Смоленска. За 152 сд отошла и 129 сд с северо-восточной части Смоленска» [333] .

На следующий день после потери Смоленска первой реакцией маршала Тимошенко был приказ на восстановление утраченных позиций. Но этот приказ уже было невозможно выполнить. Подошедшие с запада пехотные дивизии были куда более сильным противником, чем подвижные соединения группы Гудериана, с которыми приходилось иметь дело до этого. В сущности, они и были виновниками потери Смоленска.

Командующий 16-й армией Лукин в своих воспоминаниях взял ответственность за оставление Смоленска на себя. Он писал: «Командиры дивизий: 152-й — H.H. Чернышев, 129-й — А.М. Городянский и 46-й — A.A. Филатов были дисциплинированными командирами, проверенными в тяжелых боях, и без моего приказа они никогда бы не оставили Смоленска. Части и подразделения соединений 16-й армии были отведены из города по моему разрешению, так как они уже к этому моменту исчерпали все свои возможности для сопротивления врагу. В дивизиях оставалось буквально по две-три сотни людей, у которых уже не было ни гранат, ни патронов. Остатки дивизий могли быть легкой добычей фашистов. Поэтому я отдал приказ оставить Смоленск. Другого выхода в то время не было» [334] . То есть Лукин с упомянутого в докладе Тимошенко командира 152-й дивизии Чернышева переложил ответственность на себя, утверждая, что приказ на уход из Смоленска отдал он сам.

Проведенное неделю спустя расследование показало, что «отход 73 СД с рубежа Верхн. Дубровка, Нов. Батени производился по указанию командира 69 CK и вопреки приказу командующего 20-й армией» [335] . 73-я стрелковая дивизия отходила на новые позиции по приказу командира корпуса. От противника удалось оторваться, и отход проходил достаточно организованно. Однако вследствие ошибки в управлении один из ее батальонов начал отход через боевые порядки соседней 152-й стрелковой дивизии. Правофланговые части 152-й дивизии дрогнули и, не зная обстановки, потянулись за отходившим батальоном. Вскоре командир дивизии Чернышев отправился скандалить в расположение соседа, жалуясь на отход и открывшийся в результате этого фланг его соединения. Далее процесс принял неуправляемый характер, что и привело к потере Смоленска. Для командира 69-го корпуса это расследование, впрочем, никаких последствий не имело. Генерал-майор Е.А. Могилевчик был ранен в ходе последующего прорыва из окружения и вернулся в строй только в мае 1942 г. В сущности, войска просто устали, что и приводило к подобного рода инцидентам.

К 1 августа соединения 20-й и 16-й армий были сильно ослаблены в предыдущих боях и дивизии по своему составу были равны скорее усиленным батальонам. Например, согласно текущим донесениям, 229-я стрелковая дивизия имела около 900 «штыков», в полках 73-й стрелковой дивизии было по 100 человек с 4–5 пулеметами. Примерно такими же по своему составу были и остальные стрелковые дивизии. В 5-м мехкорпусе было всего 58 исправных танков, в 57-й танковой дивизии — 7 танков. Артиллерия 20-й армии состояла из 177 полевых и 120 противотанковых орудий, которые почти не имели снарядов. Подвоз к тому моменту осуществлялся только по воздуху, и войска, втянутые в тяжелые бои в полуокружении, получали необходимые грузы на 10 самолетах ТБ-3 по ночам. Боеприпасы и горючее почти совершенно отсутствовали. Двум армиям угрожало полное окружение в случае смыкания клещей XXXIX корпуса группы Гота в районе Духовщины и XXXXVI корпуса группы Гудериана в районе Ельни. В этих условиях генерал-лейтенант Курочкин принял решение на отвод обеих армий за Днепр. Это решение было принято после получения приказа Тимошенко от 31 июля «во взаимодействии с Рокоссовским уничтожить ярцевскую группировку противника и развивать удар в направлении Духовщина». В какой-то мере этот ход был радикальной сменой характера действий двух армий. Еще 29 июля командующий Западным направлением Тимошенко требовал отбить потерянный Смоленск. Два дня спустя было решено прекратить борьбу в полуокружении и выходить на восток. Оставление Смоленска стало по сути своей знаковым моментом. Теперь у сражающихся войск не было даже того символа, который воодушевлял их на продолжение борьбы. Они сделали все, что могли. Пришло время отступить.

В какой-то мере 1 августа 1941 г. было критическим днем, переломным моментом для Западного фронта. Во-первых, войска понесли серьезные потери. Даже без учета 20-й армии, сведения о потерях которой не были еще получены в штабе фронта, с 21 по 31 июля войска Западного фронта потеряли 105 723 человека, в том числе 9958 человек убитыми и 46 827 человек пропавшими без вести [336] .

Во-вторых, количество оставшейся в войсках техники в сравнении с началом войны могло вызвать только грустную улыбку. На 1 августа 1941 г. в войсках Западного фронта имелось 16 КВ, 50 Т-34, 148 БТ, 364 Т-26, 11 «химических» танков, 128 Т-40 и 228 бронемашин БА-10 и БА-20 [337] . ВВС Западного фронта на тот момент насчитывали всего 180 самолетов (113 исправных и 67 неисправных) [338] . Боеготовых МиГ-3 было 20 машин, Пе-2 — 11 машин и Ил-2 — 2 самолета. Такое количество танков и самолетов уже не позволяло надеяться переломить ситуацию в свою пользу. Ситуация с артиллерией была не лучше. В результате прошедших боев артиллерия группы генерала Калинина была выведена из строя ударами авиации противника.

Однако принять решение на отход 16-й и 20-й армий было только половиной дела. Без деблокирующего удара извне истощенным армиям было бы затруднительно проложить себе путь из «котла». 28 июля части группы Рокоссовского, удерживая прежний рубеж, готовились к наступлению. 29 июля они перешли в наступление с целью не допустить соединение духовщинской и ельнинской группировок противника и удержания в руках советских войск переправ через Днепр до подхода частей 20-й и 16-й армий.

Правофланговые части (101-я танковая и 38-я стрелковая дивизии) наступали в общем направлении на Духовщину. Части левого фланга (64-я и 108-я стрелковые дивизии) вели бой за переправы в районе Свищево, Макеева, стремясь соединиться с 20-й армией. Ведя упорные бои с частями 7-й танковой и 20-й моторизованной дивизий противника, а затем и с подошедшими им на выручку отрядами пехотных дивизий, части группы Рокоссовского большого продвижения не добились. Однако им удалось предотвратить смыкание клещей 2-й и 3-й танковых групп и оттянуть на себя значительные силы немцев. Без этих атак они были бы, несомненно, развернуты для противодействия прорыву 16-й и 20-й армий. Однако эти атаки дорого обошлись группе Рокоссовского. 64-я стрелковая дивизия с 29 июля по 2 августа потеряла 2582 человека, 108-я стрелковая дивизия — 3561 человека. 101-я танковая дивизия за 1 и 2 августа потеряла 285 человек и 15 танков, 38-я стрелковая дивизия только за 3 августа потеряла 206 человек.