"Я ходил за линию фронта". Откровения войсковых разведчиков - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 10

Почему-то лучше всего я запомнил кокарды на их фуражках. Подпустили их, забросали гранатами и из автоматов добили. Пришли мы в свое расположение, доложили командиру полка о намерениях немцев закрепиться на высоте. К сожалению, нашей информации значения никто не придал. Немцы же закрепились, и обороняться нам стало невозможно, поскольку с высоты они просматривали расположение и тылы нашего 596-го полка. Командир видит, что дело плохо и надо немцев сбить. Да куда уж там — только людей положили. А тогда можно было и ротой эту высоту удержать. Обидно было, что не прислушались к нам.

— Как часто ходили на разведку?

— Первые месяцы, начиная с июня и по ноябрь, ходили каждые 2–3 дня. А потом, когда фронт встал, ходить стало очень тяжело — проволочные заграждения, минные поля, пристрелянные реперы. Поэтому, чтобы пойти, нужно было очень серьезно готовиться — изучить объект, местность, подступы. И все равно брать «языка» на переднем крае было очень трудно. Легче было в тылу и на флангах, где фронт прикрывался опорными пунктами и патрулями. Там можно было устроить засаду на дорогах, на лыжне. Вот в это время ходили примерно 1–2 раза в месяц.

— Вы старались одеваться так, чтобы не отличаться от солдат?

— Летом 1941-го я оплошность допустил. Пошли в разведку человек двенадцать. Во-первых, заранее не выбрали объект. Во-вторых, я и помкомвзвода в офицерских шинелях, и мало того — поверх еще и ремень с металлической яркой звездочкой! Боевое охранение прошли. Ничего не видно. Личный состав лежит, а помкомвзвода говорит: «Давай немного проползем». Проползли. Я привстал на одно колено и показываю ему что-то рукой, и только — «вжжжик!» — и я упал. Пуля прошла ниже колена между берцовыми костями. Оказывается, немец сидел в окопе метрах в 15–20 и специально стрелял, чтобы ранить и захватить в плен, поскольку он видел, что я офицер. Не дает вытащить! А сам я двинуться не могу. Ну, мне веревку кинули и вытащили. А если бы я не был в офицерской шинели, так, может, и убил бы. Вот такой был случай. А потом уже одинаково одевались, солдата от командира не отличишь. Надо сказать, что на переднем крае одевали нас очень хорошо: теплое белье, ватные штаны, полушубки. Правда, с обувью были проблемы — она быстро изнашивалась на камнях. Что касается камуфлированной одежды, то ее у нас не было. Впрочем, как и у немцев.

— Чем вас кормили?

— В основном это каша. Были различные консервы: сначала наши, в основном рыбные, а затем и ленд-лизовские, мясные. В обед давали суп, кашу с консервами и чай или компот. Когда в разведку ходил, брали сухой паек — сухари, консервы, колбасы, сахар, масло. Шоколада не было. Спирт давали, но только непосредственным участникам боев, каждый день 100 грамм. Потом были спиртовки — смесь стеарина и спирта, так вот спирт отжимали. Но в разведку я никогда водку не брал. Во-первых, с запасом надо брать, а выдавали-то только в этот же день вечером. Потом, если взять с запасом, его тут же выпьют, а пьяный будет либо ранен, либо убит, это без вопросов. У меня мой друг так погиб, Макаров Николай Александрович. Он был на НП, когда его разведчики были в поиске. Что-то он там выпил, стал смелый, и они уже тащили пленного, а он пошел им навстречу. Зимой, без маскхалата! Ну и немцы, конечно, его убили. Может, если лишнего не выпил бы, и жив остался. Никогда перед боем не пили! После боя — да! Если успешный поиск, то сам командир полка и спирт поставит, и еды дополнительно даст, и рядом за стол сядет.

— Как вы относились к немцам?

— Было четкое понимание того, что если ты промахнешься, то он тебя убьет. Никакой ненависти не было. Раз ты на войне, значит, должен стрелять и убивать.

— Страшно было?

— Необстрелянный человек — у него все нервы напряжены. Он любого разрыва и выстрела боится. Таких людей, которые заранее готовы к войне, нет, но этот страх преодолевается. Через некоторое время, когда пообвыкнешься, уже понимаешь, что вот этот снаряд мимо пролетит, а вот этот опасен. Но даже после кратковременного отсутствия на передовой, например после госпиталя, чувство страха на некоторое время возвращается.

Потом, если бояться, так и в разведку не пойдешь! А ты знаешь, что люди чувствуют командира так же, как и лошадь ездока?! Если лошадь чувствует, что ездок трусит, то она не пойдет брать препятствие! Так и здесь — если командир смелый, то солдат чувствует: «О! С этим командиром не пропадешь! Он не подведет!» Смелость и спокойствие командира играют решающую роль! Я, например, когда действовал, всегда рассуждал так: «Не сегодня, так завтра убьют! Что мне бояться, боже мой!» Поэтому, наверное, люди ко мне всегда старались попасть. Отбирал я их так: главное — это желание! Если он желает — все приложится! Потому что трус, больной или слабый, не пойдет! Внешние данные, конечно, тоже играют роль. Был у меня такой Волков… Мне его так было жалко, когда он погиб. Выше среднего роста, крупный парень, хороший. Он мне говорит: «Я ранен». Я ему: «Не шевелись, прижмись. Полминутки, минутку, и все!» Но это хорошо, когда не ранен, можешь прижаться, а раненый — он кидается. Смотрю — все, убит.

Почему он погиб? В середине августа мы отступали на промежуточный оборонительный рубеж в районе Алакуртти. Наш 1-й батальон после отхода из района горы Юнгойванселька к исходу дня подошел к горе Иеникуваара. В это время потерялась связь с командиром полка. Батальоном командовал вновь назначенный старший лейтенант Данилов Павел Гаврилович, опытный, уравновешенный и требовательный командир. Потом немного позже он станет командиром 596-го СП.

Находясь на горе Иеникуваара, я получил от командира батальона задачу — в течение ночи найти место расположения командного пункта полка и получить задачу на дальнейшие действия батальона. Комбат показал на карте направление, где нужно искать. Задача была не из легких, так как на указанном направлении уже действовал противник и встретиться с ним можно было в любую минуту. Времени на размышление не было, и я должен был как можно быстрее выступить на задание. Собрав разведчиков, которых во взводе насчитывалось 12 человек, я ознакомил их с предстоящей задачей. Ребята были измотаны в предыдущих боях, кроме того, продовольствия почти не было — немцы захватили участок дороги Алакуртти — Кайрала и подвоза не было.

Уходя на задание, мы предупредили своих, что обратно возвращаться будем по этой же тропе. Ночь была темная и тихая, шли медленно и осторожно. Приходилось часто останавливаться и прислушиваться к каждому звуку и шороху. Когда на пути слышались отрывочные слова на немецком языке, мы уклонялись в сторону и продолжали двигаться в нужном направлении. Разведчики были рядом, и все распоряжения отдавались вполголоса. И так мы продвигались до наступления рассвета. Под утро на пути следования встретились с бойцами нашего полка, это были связисты, их было трое. На мой вопрос, где находится штаб полка, они показали направление и сказали, что, пройдя метров 300–400, нужно повернуть направо.

На наше счастье, мы быстро подошли к месту расположения штаба, и я встретился с командиром полка. Встреча была неописуемая, так как все очень волновались из-за отсутствия в течение продолжительного периода времени связи с 1-м батальоном. Пока оформляли документы для командира батальона, мы немного отдохнули от ночных похождений. Получив пакет, двинулись в обратный путь. Шли быстро, чтобы не опоздать, ибо время было крайне ограниченно. Утром идти было легче, но и опасность увеличивалась. Уже поднялось солнце, и было приятно ощущать его теплые лучи после холодной ночи. Под ногами было изобилие ягод, и мы рвали их горстями, на ходу утоляя голод.