Регистан где-то рядом - читать онлайн книгу. Автор: Александр Карелин cтр.№ 28

– А сколько лет вам, Иван Владимирович? Если это не трудный вопрос.

– Что тут трудного? Я же не девица, чтобы возраст скрывать. Мужика годы красят. Мы – «дети Победы», 1945-го. Стало быть, 37 уже есть. Как там у нашего любимого певца про эту дату сказано?

Он тут же начал на память цитировать:

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.

Вот и сейчас – как холодом подуло:

Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль

И Маяковский лег виском на дуло.

Задержимся на цифре «37»! Коварен Бог —

Ребром вопрос поставлен: или-или!

На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, —

А нынешние – как-то проскочили.

Впрочем, негромко по-прежнему играл магнитофон, откуда доносился уже голос Высоцкого:

Почему все не так? Вроде – все как всегда:

То же небо – опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода…

Только он не вернулся из боя.

Дверь в ординаторскую открылась без стука, заглянуло встревоженное лицо дежурной медсестры:

– Иван Владимирович! Там раненого привезли, просили подойти в приемную комнату. Говорят, очень тяжелый.

4

На лице начальника отделения не дрогнул ни один мускул, только взгляд стал отрешенным. Заметно заикаясь, он сказал:

– Э-э-э, так сказать, А-александр, идешь сейчас в приемную комнату, э-э-э, осматриваешь раненого на предмет с-с-срочности операции, докладываешь мне. Усек? В общем и целом, м-м-может быть и без меня справитесь, сейчас и Михаил Васильевич вернется. – Он присел у стола в снятом с одного плеча белом халате, – а я пока п-п-погожу уходить.

Невский кивнул и стремительно вышел за дверь. Хирургическое отделение, как и некоторые другие, размещалось в большом растянутом и изогнутом капитальном здании с толстенными стенами. Само здание размещалось в непосредственной близости от аэропорта Ариана. Даже в самую большую жару на улице, здесь, в помещении, было прохладно. Другие отделения располагались в палаточном городке. Под приемное отделение приспособили несколько комнат в другом конце здания, за углом. Быстрым шагом туда можно добраться за пару минут. Впрочем, при массовом поступлении, раненых заносили в хирургию непосредственно через запасную дверь, а оттуда развозили в две операционные (одна большая – на два операционных стола) и в перевязочные («чистую» и «грязную», где тоже можно оперировать). Помещений хватало, сложнее было с «оперирующими руками». На период больших войсковых операций присылалось подкрепление из Кабула, из соседних госпиталей, из Ташкента, даже приезжали хирурги из Военно-медицинской академии в Ленинграде. Однако сейчас – период «относительного затишья».

Еще издали, подходя к приемному, Александр понял, что произошло нечто серьезное – очень много творилось суеты вокруг. В комнате, на полу на носилках лежал раненый. Обе руки, грудь его были плотно забинтованы, повязки обильно промокли кровью. Крайняя бледность лица, заострившиеся черты, синюшность губ. Дышал он очень часто, с большим трудом, на губах пузырилась кровавая пена. Дежурный врач пытался прослушать его сердце, но через толстые повязки это было трудно сделать.

Вместе с дежурным врачом Невский определил артериальное давление – очень низкое – 80/60 мм рт. ст., пульс 130 в минуту, число дыханий 40 в минуту. Все признаки шока II–III степени. Необходимость срочной операции после противошоковой подготовки была очевидна. Невский на правах дежурного хирурга распорядился сделать срочные рентгеновские снимки грудной клетки (обзорные и «прицельные» снимки), а также снимки правого и левого плеча. Раненого переложили на каталку. Пока рентгенолог готовился, вкатив переносной рентгеновский аппарат, Невский провел катетеризацию подключичной вены. Тут же в установленный катетер стали вводить кровезамещающие жидкости. Одновременно старший лейтенант определил и группу крови раненого. После завершения снимков, Невский распорядился срочно доставить тяжелораненого в хирургию. У сопровождающего лейтенанта в камуфлированной форме удалось вкратце выяснить обстоятельства ранения.

Около 2 часов назад в расположении одного из блокпостов на запад от Кандагара начался обстрел. Этот парень, рядовой Юрский Сергей, – помощник гранатометчика. Они вдвоем вели огонь в своей «зоне ответственности» из подствольного гранатомета ГП-25. В непосредственной близости от них разорвался реактивный снаряд, начали рваться и ящики с боеприпасами. Напарника Юрского убило. А самого Сергея еще во время боя перевязали санинструктор и сопровождающий теперь лейтенант, командир взвода.

– Уж очень большие дырки в груди я увидел. Но мы их закрыли прорезиненной упаковкой от перевязочных пакетов, все как учили, чтобы дышать мог. Не сомневайтесь, сделали на совесть. Плотно перебинтовали. Сразу после окончания боя «вертушку» вызвали по рации, хорошо, быстро прилетела. Думаю, его крупнокалиберная пуля пробила. Или…

– Что или?

– Или сама граната пробила, их разлетевшихся потом много вокруг него нашли. Он ведь этими гранатками набивал ленты.

– Как же она не взорвалась при ударе об него, а прошила насквозь?

– Эх, док, чего не бывает в жизни, – лейтенант сокрушенно покачал головой.

– А эта граната далеко летит?

– Прицельная дальность стрельбы до 400 м. Можно вести огонь гранатами ВОГ-25, это – осколочная, ВОГ-25П – прыгающая, та, упав на землю, подпрыгивает в воздух и разрывается на высоте 1–1,5 м, увеличивая поражающее действие. – Лейтенанту явно нравилось блеснуть знаниями в области вооружения.

– Чего только не придумают люди, чтобы убивать друг друга. – Невского передернуло.

– Да, доктор, мы калечим друг друга, а доктора обеих сторон потом за головы хватаются, лечить пытаются.

Принесли первый готовый снимок грудной клетки, Невский быстро посмотрел, кивнул и заторопился в отделение, напомнив, чтобы быстрее везли раненого после всех снимков.

Обстоятельно доложил начальнику отделения ситуацию, описал свои действия. Борисов уже собирался сам идти в приемное, беспокоясь долгим отсутствием помощника. Теперь внимательно выслушал, задал ряд уточняющих вопросов. Кивал на ответы. По всему получалось, что у раненого кроме переломов ребер слева (два) и справа (три) есть и разрушение ткани самого легкого справа, есть гемоторакс (кровотечение из ткани легкого). Сейчас на снимке было видно скопление в плевральной полости крови и воздуха.

– Ну, что же, Саша, э-э-э, так сказать, будем начинать с тобой операцию, потом и майор Копытов вернется, подключится. Что-то его долго нет… Время не ждет. Надо парня спасать. Скорей всего у него окажется и ушиб легкого, хорошо, если только справа, в зоне наибольшего повреждения. Наша с тобой задача, – начальник отделения начал расхаживать по ординаторской, заложив руки за спину, словно читая лекцию. – Это раннее и полноценное дренирование полости плевры (удалить кровь), проведение мероприятий по скорейшему расправлению легкого (ты говорил, справа оно спалось), обеспечить проходимость дыхательных путей, купировать боль, восполнить кровопотерю, загерметизировать грудную полость (зашить дыры, елки-моталки), а затем – антимикробная и поддерживающая терапия. Это ведь все так просто! – Он неожиданно улыбнулся.