12 и 7 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 2

Момент был трудным. Троим бойцам, включая самого эмира Абдулмалика Бахтиярова, пришлось выдержать нападение девятерых противников. Выручил тогда Снайпер. Он уничтожил пятерых до того, как они смогли подойти достаточно близко, чтобы атаковать. Хорошо, что местность была безлесная. Противники рассчитывали подойти в темноте, но эмир Абдулмалик, получив сообщение от своих людей, выдвинулся вперед, чтобы Снайпер имел возможность отработать по полной программе. Он и отработал. Абдулмалик был благодарен ему за такое качество стрельбы. Оставшихся четверых они преследовали и накрыли среди скал сверху всего двумя одновременными выстрелами из гранатометов «РПГ-7»…

* * *

Вообще-то говоря, ползать Снайпер раньше очень не любил. Он помнил, как сержант-инструктор Джон Джонс заставлял их это делать. Заставлял ползать, до жестких мозолей на всегда синих локтях и коленях. Синели локти и колени как раз от ползания и болели не переставая, порой даже мешая точно стрелять на занятиях по основному профилю. Тем не менее Джон Джонс научил их делать это хорошо. И теперь, когда мозоли на локтях и коленях стали по-настоящему жесткими и не болели, Снайпер получал удовольствие от ползания, зная, что это не каждому доступно без длительной специальной подготовки. А он всегда любил делать то, что другим не под силу. И, опять же, чувство того, что своими неторопливыми движениями он дарует кому-то лишние минуты жизни, поднимало Снайперу чувство собственной значимости. Он для себя выглядел лучше, больше и умнее и в душе насмехался над теми, кто когда-то относился к нему с пренебрежением. У каждого человека бывали в жизни такие моменты, когда он чувствовал к себе пренебрежительное отношение среди окружающих. Кто-то старается такие моменты не замечать, кто-то их болезненно переживает, но избежать этого никому не удается. Даже в школе при очередной «двойке», а Снайпер в школе учился очень плохо и с трудом ее окончил, чувствовалось пренебрежение тех, кто учился хорошо. Но кому из тех учеников сейчас удается держать в своих руках чужие жизни и распоряжаться ими?

Снайпер был молод. Его бывшие одноклассники в жизни пристраивались. Большинство в студенты подалось. Сейчас, когда обучение в вузах платное, высшее образование получить несложно. Но у Снайпера семья был небогатой, и за него некому было заплатить. Да он и не нуждался в высшем образовании. Он никогда не стремился учиться. И только на курсах снайперов учился прилежно, хотя тогда уже познал, что значит распоряжаться чужими жизнями и получать от этого удовольствие, и это заставляло его постигать снайперское искусство и науку. Именно так, совмещением искусства и науки, и называл свою профессию сержант-инструктор Джон Джонс. И он сам познал сладостное чувство от осознания, что держишь в руках чужие жизни, потому что не всегда был инструктором, а сначала был простым снайпером, инструктором же стал только после достижения особых высот. Наверное, такое же чувство испытывает палач, когда выводит на эшафот приговоренного к смерти. Но Снайпер не считал себя палачом. Он считал себя воином. Просто воином, хорошо владеющим своей военной профессией.

Снайпер продолжал продвигаться, но скоро этот путь подошел к концу. Просвет в траве говорил, что там, дальше, уже делать нечего, если нет желания подставиться под очереди автоматов инспекторов дорожно-патрульной службы и двух омоновцев, что дежурят с ними. Снайпер замедлил движение и подползать к самому краю не стал, он просто раздвинул стволом траву.

Время нападения эмир Абдулмалик, как обычно, высчитал правильно. Заходящее солнце светило ментам в глаза. И пусть оно не яркое на закате, тем не менее мешает смотреть в восточную сторону, с которой к дороге и приближался снайпер. Это естественная маскировка в дополнение к маскировке искусственной, к которой относился маскировочный халат.

Инспекторов было четверо, плюс к ним два омоновца, кажется, еще кто-то сидел, не включая света, за стеклом на втором этаже в будке-аквариуме. Снайпер попытался сквозь стекло рассмотреть в оптический прицел сидящего, убедился, что там есть кто-то, но большего увидеть не смог. Солнце в этом случае мешало ему, отражаясь в стекле.

«Виброзвонок» сотового телефона в нагрудном кармане заставил Снайпера спрятать ствол в траву и вытащить мобильник. Звонил эмир Бахтияров.

— Слушаю, эмир.

— Ты где?

— Только-только вышел на позицию. Собирался доложить.

— Где устроился?

— Прямо рядом с дорогой. Перед выкошенной травой. Залег.

— Удобно?

— Вполне.

— Обзор?

— Полный.

— Работаем. Машина уже готовится. Как только выедет, позвоню. Номер машины помнишь?

— Помню. И саму машину помню. У нас в районе таких нет.

— И быть не может. У наших людей нет денег на такие взятки. Готовься…

— Готов. Жду звонка.

Убрав телефон, Снайпер еще раз прильнул к окуляру оптического прицела и хорошо рассмотрел самоуверенные лица дорожных инспекторов и еще более самодовольные лица омоновцев. Пусть любуются друг другом. Недолго осталось любоваться. Снайпер не промахнется с такой дистанции. Он вообще за всю свою снайперскую карьеру только один раз промахнулся, но тогда стрелял с расстояния, значительно превышающего допустимое для прицельной стрельбы, и, не имея в наличии баллистического калькулятора, на глазок прикидывал угол стрельбы, потому что планка прицела и без того была выставлена на предельную дальность.

Стрелять в человека с простым или же вдумчивым лицом Снайперу всегда было трудно. Как правило, эти люди бывают незлыми. А властные и самодовольные — от них добра не жди. Они не хуже хитрых, но и не лучше. И именно такие идут работать в полицию или в прокуратуру. Это уже проверено многократно. Или такие, или люди, лица которых Снайпер называл «лицами комсомольских работников». Это была не его фраза, это была фраза его отца, который сам когда-то собирался уйти в горы в джамаат к своему родственнику, эмиру Бахтиярову, но потом решил, что его надорванная на работе спина не позволяет вести такую жизнь. И отправил сына, которому передал свой припрятанный в сарае «винторез» — трофей, захваченный у чеченцев, когда те двинулись на Дагестан. Не зря, значит, припрятал…

* * *

Эмир Абдулмалик Бахтияров сидел в машине рядом с двумя своими бойцами на заднем сиденье. Оба спутника зажимали коленями пистолет-пулеметы «Борз» [1] , которые легко спрятать от посторонних глаз, если до начала операции к машине по какой-то случайности подойдет полицейский или вообще кто-то, кому видеть вооруженных людей не следует. Переднее пассажирское сиденье никто не занимал, потому что передние стекла были нетонированными, и там просто рискованно прикладывать к глазам бинокль. Бинокль тоже может вызвать подозрение, как отчасти боевое приспособление или даже прибор двойного назначения. А эмир Абдулмалик как раз и сидел с биноклем. Он не поднимал его до тех пор, пока из калитки двора в конце улицы не вышел человек, провожаемый мужчиной и двумя женщинами. На вышедшем был синий мундир. Провожающие обнимали его, тепло прощаясь. Наконец человек в синем мундире сел в спортивную машину «Шевроле Камаро». Мотор взревел, как обычно бывает у спортивных машин, и автомобиль резво рванул с места. На перекрестке машина развернулась и двинулась в обратном направлении. Скорость была такая, что, когда «Камаро» «пролетел» мимо скромной машины эмира Бахтиярова, никто не успел рассмотреть лица водителя.