— Что не так? Ты что имеешь в виду? — переспросил кавказец.
— А то, что это правда. Ты же сам понимаешь…
— Да с чего ты взял? — еще больше закипятился кавказец. Он вскочил. — Да ты подожди, сейчас Шабхан подъедет, он тебе объяснит, что надо думать.
Ашот не на шутку разозлился. Следователь уже стоял в нескольких шагах от компании. И в этот момент кавказец встретился с ним глазами.
Приятели заметили удивленный взгляд Ашота и оглянулись. Среди парней был еще один молодой человек с явно выраженной кавказской внешностью.
— Здравствуйте, — произнес сыщик.
Он сделал еще несколько шагов по направлению к собравшимся. Кто-то из трех девушек произнес невнятное ответное приветствие. Остальные присутствующие недоверчиво смотрели на незваного гостя.
— Вы здесь давно? — Ромашов взял на себя роль ведущего.
— А что хотел-то? — спросил широкоплечий.
— Да так, прогуливаюсь тут в лесу. Два дня назад потерял здесь кошелек. Мы с женой гуляли, и, видимо, уронил где-то… Вы не находили?
— Да нет, дед, — развязно бросил широкоплечий. — И лучше тебе здесь не искать кошелек. Тут, говорят, маньяк какой-то ходит. Не дай бог, попадетесь ему. С женой…
Приятели широкоплечего дружно заржали.
— Дурак, Денис. Он только в тех, кто здесь сексом занимается, палит, — вступил в разговор еще один молодой человек с темно-русыми кудрявыми волосами.
— Слава, перестань! — заговорила одна из девушек, голос которой Ромашов слышал чаще других, пока приближался к компании. — Извините его… Они тут выпили лишнего. Молчи уж лучше.
Ромашов по-прежнему держал правую руку в кармане. Этот факт не ускользнул от взгляда кавказца. Молодой человек не сводил глаз с его руки. Ромашов заметил это. Он аккуратно нащупал на левой стороне затвора флажок предохранителя. Повернул рычажок в безопасное положение. Затем вынул руку из кармана.
— Маньяк, говорите? Какой маньяк?
Молодые люди помолчали. Кавказец сел обратно на землю. Ромашов только сейчас заметил, что на целлофановой скатерти, где стояли бутылки, лежал пистолет.
— А это у вас что? — меняясь в лице, спросил следователь.
— Пистолет, — вызывающе ответил черноволосый южанин. Его приятель слева слегка дотронулся до его плеча.
— Ашот, не кипятись. Спокойно, — едва слышно шепнул он кавказцу.
— А ну, дай-ка взгляну, — Ромашов подошел ближе.
Кавказец схватил пистолет. Несколько секунд он молча смотрел в глаза следователю.
— На что тебе? — Ашот держал оружие за ствол, вытянув его перед собой.
— Вы знаете, что ношение оружия в нашей стране запрещено законом? — сухо произнес сыщик.
— Ну? А тебе-то что? — не унимался кавказец.
— Во-первых, не тебе, а вам, — поправил Ромашов. — А во-вторых… Дай взгляну на штуку. Пугач?
Сыщик попытался рассмотреть пистолет, но расстояние до парня было таким, что это не представлялось возможным. Близорукий взгляд следователя мог различить только силуэт оружия.
— Чего вам надо-то? — вновь вступил в разговор широкоплечий. — Какая вам разница, какой это пистолет?
Ромашов полез в карман, и Ашот тут же перехватил оружие за рукоятку.
— Тихо-тихо, Ашот, — на этот раз усмирять товарища стал сам здоровяк. — Опусти ты эту штуку.
— Это газовый пистолет, — пояснил парень в жилетке Ромашову.
Сыщик тем временем вынул из кармана свое удостоверение.
— Следователь прокуратуры Иван Викторович Ромашов. Дай сюда игрушку.
Ашот все еще колебался, но руку с оружием опустил вниз, на скатерть.
— Дай посмотрю, — настаивал сыщик.
— Дай, — приказал кудрявый. — Это у нас пугач. «Макарыч». Резиновыми пульками стреляет. Документы есть…
Следователь тем не менее руку не убрал. Кавказец после недолгих колебаний все же передал оружие Ромашову.
— Ижевский? Семьдесят девятый? — сыщик покрутил пистолет в руках.
— Да. Совместно с Техкримом делали в Ижевске. По типу боевого «Иж-9т». Мы из него по банкам стреляем, — пояснил кудрявый.
Он поднял одну из банок. На боку действительно имелась глубокая вмятина — след от резиновой пули.
— Разбираешься в оружии? — ухмыльнулся сыщик.
— Да так, интересуюсь…
Ромашов, убедившись, что пистолет действительно не является боевым, вернул его обратно Ашоту. Парень буквально выхватил ствол из рук следователя.
— Вы тут часто бываете? — поинтересовался сыщик.
— Ну, бываем иногда, — ответил широкоплечий.
— И об убийствах знаете?
— Ну да, — закивали молодые люди.
— А сюда частенько парочки наведываются. Место-то тихое. Кроме нас, здесь никто и не появляется. Да и мы редко, — один из парней в спортивном костюме и бейсболке, который до сих пор молчал, привстал на коленях.
— А когда последний раз были? — спросил следователь.
— За день до первого убийства, — ответил тот.
— Что-нибудь подозрительное видели?
— Нет. Мы вообще из газеты узнали, что в нашем лесу убили кого-то. Алена вон по фотографии узнала эту поляну. По тому дереву с дуплом. Видите? — парень показал за спины сидящих.
На окраине опушки и в самом деле стояло кривое дерево с огромным дуплом, расположенным на высоте человеческой головы.
— А тут правда маньяк ходит? — спросила девушка, которую парень в бейсболке назвал Аленой.
— Ну, маньяк не маньяк, а убийца где-то здесь рядом ходит, — ответил Ромашов. — Вы будьте осторожней. Лучше бы вы вообще перестали пока сюда ездить… Пока преступника не поймали. Зачем судьбу искушать? — Следователь осмотрелся вокруг. — Скоро уже темнеть будет, а вы — на ночь глядя в лесу…
— А где же нам еще? В тир, что ли, ходить? — заговорил второй кавказец. — В конце концов, у нас пистолет есть. Чего нам один маньяк? Мы его вам быстренько поймаем. Да? — парень посмотрел на приятелей.
Те закивали.
— Пока следствие не установило, был ли это один человек, или же это целая банда, — парировал столь бравурное заявление Ромашов. — Такое тоже не исключено. Я бы не стал на вашем месте так рисковать…
Девушка, которую широкоплечий держал за руку, стала подниматься.
— Фу, ребята! — сказала она. — Поехали отсюда. Мне что-то и впрямь не по себе. Чего мы сюда приперлись? Что, другого места, что ли, нет? Я давно вам говорила. Давайте лучше в клуб пойдем. Не хочу я больше среди ваших маньяков гулять.
— А может, правда, лучше в клуб? — поддержала подругу Алена.
— Ну! Светка, ты вечно ныть начинаешь, чуть что. — Кудрявый поднялся. — Садись. Никто тебя здесь не тронет. Что ты, трусиха какая?