Опрокинутый рейд - читать онлайн книгу. Автор: Аскольд Шейкин cтр.№ 32

— Крепко же, — Мануков потирал подбородок. — И будь проклято, тяпнул сам себя за язык, дьявол его побери!

«Но почему для твоих торговых дел так это важно, — думал, глядя перед собой, Шорохов, — захватили мамонтовцы или не захватили штаб?»

В Козлов они въехали в четвертом часу дня.

Колеса экипажа прогремели по настилу моста через реку Лесной Воронеж. Слева и справа потянулись деревянные и кирпичные домишки. Из дворов через тесовые заборы переваливали на улицу свою красно-зеленую кипень кусты бузины. Нигде не было ни души. Шорохов успел подумать: «Да не вранье ли, что в Козлове казаки?»

— Чувствуете? — спросил Мануков. — Горелая крупа.

Воздух был дымным, Шорохов это уже заметил, как и то, что в окошках домов, мимо которых проезжал экипаж, были выставлены иконы.

— Гони! — Мануков кулаком толкнул кучера в спину и обернулся к Шорохову:- Слышите благовест?

Еще бы! Сквозь стук копыт и колесный грохот прорывалось гудение колоколов. Мануков протянул руку вперед:

— К соборам!

Но экипаж Варенцова и Нечипоренко обогнал их и свернул в размытый дождями узкий проулок.

— Назад! — Мануков грозил кулаком. — Что там делать? Однако и кучер их экипажа правил туда же.

В проулке Шорохов увидел толпу. Это были первые люди, которые ему встретились в городе. Они обступали один из домишек с выбитыми стеклами и сорванной с петель входной дверью. Какое-то тряпье летело из окон. Погром!

Он оглянулся на Манукова.

Держась за поручни, тот стоял в торжественной позе.

— Народ, который собственными руками творит историю, — голос его был до визга высок. — Сюда бы сейчас господ, которые не верят, что Россия очнется от большевистского угара!..

В бешеной скачке остались позади одна, вторая, третья улица — тоже пустынные, но теперь Шорохов знал: затаившиеся.

Еще один поворот — экипажи остановились. Лошади были в мыле. Пена свисала с их морд, бока дымились. Шорохов огляделся: улочка тихая, заросшая травой.

Подбежал Нечипоренко:

— Приехали.

Не спеша подошел Варенцов, указал на ближайшие ворота:

— Родня. Еще по первой жене.

Дом был шестиоконный, кирпичный, с железной крышей. На окнах — глухие ставни, отброшена лишь одна створка. К стеклу там тоже притиснут иконный лик. Значит, жили здесь люди не только с достатком, но и благонамеренные, в белоказацком духе. Впрочем, куда еще они и могли приехать?

Шорохов и Мануков тоже вышли из экипажа.

— Стоит ли? — спросил Мануков. — Не лучше ли сразу в гостиницу? Тут есть такая — «Гранд-отель»! Как в Париже.

Варенцов указал на кучера, все еще сидевшего на передке:

— Так ведь им никакой команды не дали, а соваться без этого… Знакомая дорога короче.

— Тогда, друзья мои, — заявил Мануков, — до свидания. С обедом и ужином не ждите. Сейчас это не главное.

Деловым шагом он направился в сторону тягучего колокольного звона.

Ворота открыли не сразу. Варенцов и Нечипоренко долго стучали. Потом начались переговоры сквозь забор. Наконец въехали в просторный, заросший нетоптаной травою двор.

Самого хозяина дома не было. Варвара Петровна, его жена, высокая толстая женщина лет пятидесяти, в подпоясанном махровым полотенцем ватном халате, простоволосая, круглолицая, Варенцова приветствовала радушно:

— Родной! Дорогой!.. Уж не чаяла, не ждала…

— Сам-то где? — спросил он, когда Варвара Петровна в конце концов поприутихла. — Знаешь ведь, знаешь!

— Ушли! Ушли! — по-прежнему в полную силу голоса ответила Варвара Петровна. — На старое у нас повернуло, слава тебе, господи.

Митрофан Степанович часок назад забегали, сказали: они теперь у городского головы в помощниках, у господина Калмыкова. Такой уважаемый человек… Они и сейчас там, в управе.

Нечипоренко во весь размах руки перекрестился:

— Управа! Не чертовы Советы, прости меня, боже, за прегрешенье.

Шорохов взглянул на Варвару Петровну:

— Где это?

— И раньше где было, голубчики вы мои, в дому своем на Московской… Красивый такой домина, сердце радуется. Спросите дорогу, любой покажет.

— Зачем спрашивать, — сказал Варенцов. — Я и так найду.

Они вошли в дом. Комнатки были крошечные, заставленные фикусами в горшках и кадках. Пол покрывали дорожки из рядна. Вдоль стен стояли лысые плюшевые диваны.

— Пойдемте в управу, — предложил Шорохов.

Лицо Варвары Петровны покрылось красными пятнами:

— С дороги-то? Родные! Перекусить? Чайку? Притомились, протряслись.

Варенцов поддержал его:

— Главное — отыскать Митрофана. Как-никак, а крючок.

— Чем он торгует? — спросил Шорохов, когда через четверть часа они вышли на улицу.

— Маклерство, заклады-перезаклады, — Варенцов пренебрежительно махнул рукой. — Пустой человек. Я, бывало, посмеивался: «С тобой, Митрофан, тонуть хорошо. Весело будет. С песнями». Он на это: «Чего откладывать? Давай хоть сегодня».

• •

На центральной улице Козлова — Московской — дома были в два, в три этажа, каменные, с затейливыми крылечками. Почти возле каждого стояла небольшая толпа. Мужчины в сюртуках, зеленых и синих чиновничьих и военных мундирах, пышно разодетые дамы, чистенькие мальчики и девочки в матросках, девушки в легких изящных платьицах.

«Недобитая сволочь», — косился на них Шорохов.

Из калитки саженях в пятидесяти впереди них выбежал человек в черном пиджаке. Тотчас будто электрическим током пронизало всю разодетую публику. Пальцы рук, острия разноцветных зонтов пришли в движение, уставились на этого человека. Еще мгновение — мальчишки, а потом и мужчины, дамы с криками: «Большевик! Комиссар!»- кинулись вслед за ним, на бегу подбирая комья засохшей грязи.

Уже бежали и навстречу этому человеку. Он остановился у одной из калиток, толкнул ее. Калитка не поддалась. Его обступили. Беспомощно улыбаясь, он что-то говорил. Хотя от Шорохова это было саженях в ста, он отчетливо видел бледные губы этого человека, русую бородку, широко раскрытые глаза. Видел, как камень ударил его по лицу.

И вот уже на том месте, где только что стоял человек, грудилась в ярости колышущаяся толпа…

• •

У входа в здание городской управы Варенцов жестом отстранил со своего пути стоявших здесь молодых людей в офицерских кителях без погон, с белыми повязками на рукаве. В его движениях, выражении лица было нечто такое, что внушило почтение и этим стражам нового порядка, и тем, которые потом встречались на лестничных маршах.

Страница