Летучий Голландец - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Матвеев cтр.№ 6

Так Голландец и встретил свою судьбу — у мыса Доброй Надежды. Ревущий ветер преградил кораблю путь. Стоя перед выбором — уйти назад в море или приблизиться к берегу, — капитан предпочел пойти вдоль скал. Члены команды протестовали, но Вандердекер, возбужденный их страхом, хохотал от удовольствия, а когда команда попыталась его удержать, он затолкал матросов в трюм. В этот-то момент и появилась на палубе жуткая фигура, огромный, бородатый и мрачный призрак Адамастор, бродивший у мыса Доброй Надежды в поисках человеческих душ. Это он создавал губительные штормы и насылал на побережье облака, называемые «дьявольским покрывалом». Опознав призрака, капитан Вандердекер выкрикнул слова проклятия, и тотчас фок-мачта треснула и упала на палубу. Послышался вой Адамастора, предвещающий смерть, а потом призрак сказал:

— Вандердекер обречен плавать всегда без отдыха и якорной стоянки! Он будет злом моря, путешествующим по всем широтам без надежды на отдых. И корабль его будет приносить несчастье всем, кто его увидит!

Вандердекер выхватил пистолет и выстрелил. Поднялся ветер, и призрак исчез. Капитан осмотрел корабль: фок-мачта сломана, паруса безнадежно порваны. Неподвижные тела матросов лежали на палубе.

Пока он смотрел на них, плоть таяла на их костях, обнажая скелеты. Тогда голландец стал к штурвалу и вызвал ветер, который тут же явился и наполнил паруса, хотя море вокруг оставалось спокойным…

— Мне страшно, — сказал Банан.

— Пойдемте к костру, — тихо проговорила Мартышка.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Банан.

— Прочитал, — ответил Палтус.

— Не пугай ребенка! — проворчала сестра.

— Он не ребенок, — как-то очень печально и тихо проговорил Палтус. — Ты сама не знаешь, какой у тебя клевый брат!

Палтус улыбнулся, но улыбки его не было видно — ночь накрыла бухту, и сильный ветер поднялся со стороны моря.

— Как бы шторм не надуло! — сказала Мартышка.

— Не надует, — ответил Палтус. — Небо вон какое ясное и звезд много!

И шторма действительно не было, следующий день выдался еще более жарким, они ловили осьминогов под большими камнями, открывшимися во время отлива, а потом готовили их, сначала тут же хорошенечко отбив о прибрежные камни — иначе осьминоги будут твердыми, почти резиновыми, а если их хорошо отбить о камни, как полощут белье, то мясо станет мягким и вкусным, но лучше его жарить, а не варить, это тоже рассказал Палтус, который — как казалось Банану — знал почти все на свете.

А днем, когда солнце переползло далеко за зенит, Банан зачем-то вскарабкался на прибрежную гору и сел на обрыве, наблюдая, как Палтус и Мартышка залезают на большой камень, стелят полотенца и ложатся загорать голышом. У него не было ощущения, что он подглядывает, просто его сестра и его друг загорали на большом черно-сером камне, и Палтус, распластавшийся ничком на желтом купальном полотенце, отчего-то напомнил Банану длинную и несуразную ящерицу, греющуюся на солнце, но при этом очень и очень одинокую. Ведь ящерицы всегда кажутся такими одинокими, хотя и непонятно почему.

Палтус, одинокий, как ящерица…

Или вот так: Палтус, одинокая ящерица…

Банан зажмурил глаза, а когда открыл их вновь и опять посмотрел вниз, уже не отвел взгляда при виде двух голых тел, занимающихся любовью все на том же большом черно-сером камне, будто знал, что эта картина должна навсегда остаться в его памяти: поздней осенью, когда деревья на сопках лишатся листвы, он придет домой из школы и увидит катающуюся по паркету сестру, растерянную мать и напуганного отца, совершенно не знающих, как объяснить дочери, что ей делать и как жить дальше после того, как одинокая ящерица исчезла и следов ее никто не может найти, как никто не может найти следы «Летучего голландца», о котором впервые рассказал Максиму Палтус поздним августовским вечером на берегу затерянной бухты под угрюмое ворчание мощной приливной волны.

Лэм-кебаб со сладким рисом. Хотя обычно бывает с соленым. У турков — с соленым, у арабов — со сладким. Грузный пожадничал. Поэтому не шведский стол, а меню. И еще — в ресторане не выпить, ему опять надо в бар.

Not for Muslims…

Темнолицый павиан, налей пойла на два пальца… Как это будет по-английски? Гребаная жара и гребаные сквозняки от кондиционеров.

А пойло здесь наливают в стаканчик из-под колы…

Чтобы не было видно…

Смешные…

Запустили в аквариум и смотрят…

I am he as you are he as you are me and we are all together…

Странную музыку слушают в этом баре…

See how they run…

Я — это он, как ты — это он, как ты — это я, и все мы — единое целое…

Выключи!

Как это будет по-английски?

Вспомнил: turn off! Ты слышишь?

Turn off!

Chorando se foi quern um dia so me fez chorar,

Chorando se foi quem um dia so me fez chorar…

Выключил одно, включил другое, интересно, а сам он — тоже мусульманин?

Now he's gone away, only man who's ever made me cry,

Not so far away, far enough to make me wanna die!

Еще not for Muslims, please… Как называется эта фигня? Вспомнил — ламбада… Одно старье крутят… Сейчас он свалил, тот единственный, кто доводил меня до слез! Не столь далеко, но достаточно, чтобы мне захотелось умереть… Лучше звучит — «ушел», однако «свалил» — точнее…

Этот, с усами, тоже свалил…

В последнее время можно слушать один рэп…

Точнее, любой рэп, черный рэп, но поэтому всегда — один рэп, остальное — отстой…

Пора выключать себя…

I got my 12-gauge sawed off,

And I got my headlights turned off…

Еще один, последний… Я взял двенадцатый калибр, отпилил ему ствол… Стаканчик из-под колы… Потом я фары загасил и на разведку пошел… [2]

Усатый давно свалил, гад…

Он на разведку пошел…

Сдачи не надо…

Забыл, как это по-английски…

Грузный — жлоб, более хренового отеля не мог найти…

Один, только павианы…

Хотя для них это я — павиан, но белый!

Белый павиан…

Дверь в номер… Ключ от двери… Ключ повернуть… Дверь закрыть…

И — спать…