Мрак твоих глаз - читать онлайн книгу. Автор: Илья Масодов cтр.№ 3

Соня становится в оконный проём и равнодушно смотрит вниз, на гору песка и накренившийся под уклон экскаватор. Шагнув вперёд, она пролетает несколько метров и падает обеими ногами на толстый металлический трос, крепящий подъёмный кран к стене дома. Несколько секунд она добывает равновесие, расставив руки в стороны и балансируя на вибрирующем тросе, ядовитая ткань ржавой опоры жжёт голые ступни. Наконец трос и тело Сони прекращают всякое вертикальное движение и, объятая засасывающей одномерностью пространства, Соня легко поднимается по тросу к лестнице крана, по которой лезет к кабине и выбирается на гудящую от ветра стрелу. Здесь Соне необходима точность, и, стоя на кончике стрелы возле колеса, обмотанного пахнущим машинным маслом крановым тросом, она долго рассчитывает расстояние, пока наконец не перелетает на карниз девятого этажа соседнего дома. Полёт даётся ей нелегко, и она долго борется с ветром, распластавшись на холодной плиточной стене, струящейся прозрачным ночным воздухом, прежде чем ей удаётся спрыгнуть на открытый балкон. Здесь, покачиваясь в старом плетёном кресле, накрытом рваным одеялом, Соня ждёт следующей ночи, чтобы продолжить свой путь.

В квартире, которой принадлежит избранный ею для гнезда балкон, живут старик и старуха, оба дряхлые и больные, только старик ещё может выходить на улицу, и потому он покупает в магазине хлеб, кефир и вермишель, из которых старуха затем готовит однообразную еду. Жизнь стариков протекает почти без звука, и утренние часы наполняют Соню покоем. Она смотрит, как на крышах дерутся вороны и совершенно не обращает внимания на то, как врачи и милиционеры внизу обводят цветным мелом трупы загубленных ею строителей, накрывают их простынями, записывают что-то в блокноты, курят отравленные сигареты и наконец уезжают в сторону дующего ветра, возможно рассчитывая найти там Соню.

Осеннее солнце поднимается в голубое холодное небо, как сияющее ослепительным пламенем живое существо, готовящееся к прыжку вниз. Соня закрывает глаза и видит огромную ель, увешанную яркими нецветными электрическими огнями, чувствует запах нагретой смолы и клея на свёртках с новогодними подарками. Из окна, отворённого в лазурные небеса, входит Дед Мороз в своей красной одежде с белой оторочкой и с узорчатым топором за поясом. Он подходит к стоящей возле ёлки Снегурочке и поднимает её за волосы над землёй. Не в силах больше притворяться мёртвой, Снегурочка трясётся и кричит. Дед Мороз смотрит её в рот и сильно и с хрустом бьёт её головой об стену, пока из носа Снегурочки не начинает литься кровь. Она уже не кричит, а только хрипит в истерике своим разинутым ртом, и тогда из носа Деда Мороза туда начинает с хрюканьем стекать что-то мазутное, вызывающее у Снегурочки рвотные спазмы, но руки Деда Мороза крепко затягивают ей голову за косы назад, и она скоро затихает и падает отпущенная на пол, продолжая трястись и выворачиваться, как ящерица. Дед Мороз снимает шапку и все видят, что у него куриная голова. Детям становится страшно и они убегают, остаётся только Соня, которая подходит к Деду Морозу и дёргает его за рукав, выпрашивая подарка. Но Дед Мороз только смотрит на неё куриной головой и насмешливо щурится.

Открыв глаза, Соня видит перед собой старика, вышедшего на балкон в поисках банки с засоленными огурцами, которые сам же старик и съел уже около двух лет назад. Вместо огурцов он нашёл Соню и несколько удивился, потому что забыл, как она попала к нему на балкон.

— Меня зовут Соня, Соня Павловна, — заявляет Соня, выбираясь из кресла. — Я к вам в гости пришла.

— Магазин с кефиром закрыли, — тяжело отвечает старик, поворачиваясь к балконной двери и начиная влезать обратно а комнату. — Теперь будем сами кефир варить.

— Вот и хорошо, — ободряет его Соня.

— А из хлеба что сделали? Суп из него сделали. Советская власть! — старик затворяет за Соней балкон. — Суп и покупаем. Теперь будем сами его из кефира варить.

— Вот и хорошо, — снова говорит Соня, разминая ноги на засыпанном волосами, пылью и тараканами полу. — А кошка у вас есть?

Не расслышав вопроса, старик смотрит Соне в рот слезящимися глазами, как смотрел Дед Мороз в рот Снегурочке в Сонином сне, теперь Соня понимает, зачем. Ей незачем повторять вопрос, потому что в комнату входит тощая серая кошка и обнюхивает Сонины ноги, ища себе пищи.

Через некоторое время старик и Соня пьют чай на маленькой прокуренной и грязной кухне с выжженной клеёнкой на столе и облупившейся раковиной, где лежит вонючая тряпка. Кошка ходит вокруг Сониных ног, выпрашивая еды, и Соня понимает, что ест она только тараканов.

— А что у вас тараканы едят? — спрашивает Соня.

— А что они едят, хлеб едят, кефир едят, вермишель едят, — отвечает старик. — Бублик едят, — добавляет он, повернувшись к пустой хлебнице, где лежит половинка бублика. — Возьми, деточка, бублик, у тебя ж зубки молодые.

Соня берёт окостеневший бублик, на боку которого видны зарубки, как отпечатки древних папоротников на спрессованных землёй камнях и кладёт его возле чашки с бледным безсахарным чаем. Бублик, конечно, старше кошки.

— А вы, дедушка, Ленина помните? — спрашивает она, глядя в мутное окно.

— Я Ленина живым не видел никогда. Он раньше меня умер.

— Почему умер?

— Не знаю, деточка. Заболел и умер. Я заболею и умру. И ты тоже заболеешь и умрёшь, хоть и маленькая.

— Не верю я, что Ленин умер, — говорит Соня, глядя в окно и царапая ногтем клеёнку. — Это вам, дедушка, в газете написали.

— Подох, милая. Подох, лошадь. Какой бы ни был человек, а как осёл подохнет. Хоть Ленин, хоть моя старуха.

— Старуха ваша, конечно, подохнет, — уверенно рассуждает Соня. — А Ленин будет вечно живой.

— Ты, девочка, никак пионеркой осталась, — удивляется старик.

— Да, не успели меня в комсомол принять.

— А где ж твой красный галстук?

— Не найти мне теперь моего галстука, — злобно ковыряет клеёнку Соня. — Мне бы Ленина найти.

— Ишь ты. Ленина ей. А пойди в Мавзолей, там твой Ленин и лежит. Тело бревном, в голове лампа.

— Вы дедушка старый, а говорите глупости. Вас Бог за такие глупости съесть может.

— Бог меня не съест, я в него не верю. Был бы Бог, не позволил бы он из кефира суп варить. Вот старуха моя, она в Бога верит, её он и съест, — при последних словах старик пытается рассмеяться, но только хрипло сипит.

— Неправильно вы, дедушка, рассуждаете, — терпеливо объясняет Соня. — Всё будет совершенно по-другому. Не Бог вашу старуху съест, а старуха ваша вас съест, когда умрёт. А насчёт Ленина вы не правы, вовсе он не умер, а живёт до сих пор, только вы его не видели.

— А кто ж в гробу лежит, как не он? Я ж ходил к нему, горбушку в кармане носил, а от него ядом пахнет, как от черепахи в музее, — старик озлобляется и раздувает смрадную советскую папиросу Ватра.

— Ленин из гроба встал и ушёл, а в гроб искусственную куклу положили, чтобы все думали, что он умер, — говорит Соня. — Я знаю, в каком месте настоящий Ленин живёт, только это место найти не могу. Там чёрные озёра должны быть. Они глубокие, как колодцы, потому что дыры в земле. И ещё там лес каменный, как зеркало, и снег идёт. Не знаете вы, дедушка, такого места?