Цирк мертвецов - читать онлайн книгу. Автор: Джон Кей cтр.№ 36

— Нет, спасибо.

— Вино?

— Диетическую колу, если есть.

— Мистер Геллер?

— А мне ещё одну двойную порцию водки, — ответил сосед Луи, и, когда стюардесса отошла от него, он протянул ему руку: — Ронни Геллер.

— Луи Бёрк.

— Бёрк? В самом деле? Мне казалось, что я узнал тебя, — произнёс Геллер и откинулся назад, чтобы посмотреть прямо в покрасневшее лицо Луи. — Я видел тебя в «Зубе преступности» позапрошлым вечером. Ты играл превосходно.

— Спасибо.

— Мне нравится Шепард. Мне нравится театр. Когда бываю в Нью-Йорке, смотрю всё, что могу. Пока не сниму себе шлюху. — Голос Геллера зазвучал более заинтересованно. — Что ты делаешь в Лос-Анджелесе?

— Я лечу на кастинг.

— О, здорово! — сказал Геллер, и наступила неловкая тишина. Луи спросил его, занимается ли он шоу-бизнесом. — Конечно, нет! Смеёшься? Я торгую спортивной одеждой. «Геллер Казуалз». Она висит во всех крупных магазинах. Хотя половина ребят, с которыми я учился в старших классах, стали агентами по рекламе или писателями.

— Мой отец — писатель. — Да?

— Рэй Бёрк.

— Рэй Бёрк. Знакомое имя. Подожди-ка секундочку, — очень тихо сказал Геллер. Повисла пауза.

— У твоего папы случайно нет брата по имени Джин?

— Есть.

— Шутишь? — Геллер выглядел изумлённым. — Мы учились в одном классе. Он был отличным парнем. Спокойный и упрямый, очень упрямый. В последнем классе он встречался с Барбарой Вестбрук. Рыжеволосая, с огромными сиськами. — Геллер отхлебнул из стакана. — Как он поживает?

— Да не очень, — ответил внезапно погрустневший и повзрослевший Луи. — Он хотел сыграть свадьбу, а его невеста умерла пару месяцев тому назад.

Геллер посмотрел прямо в глаза Луи.

— Ужасно. Мне очень жаль, — мрачно сказал он. — От чего она умерла?

— Она погибла в авиакатастрофе, — ответил Луи, и Геллер подпрыгнул на месте, словно бы его ударило током. — Она была стюардессой. Джин думает, что пилот злоупотреблял алкоголем.

Шум вокруг них прекратился, у кого-то с колен соскользнул журнал «Тайме», а стюардесса, наливавшая имбирное пиво в пластиковый стаканчик, пристально посмотрела в затылок Луи. Её рука дрожала, она старалась не дать воли воображению.

Луи закрыл глаза, но на лице его застыло выражение крайнего возбуждения. Геллер тихо спросил его:

— Как ты?

— Всё нормально.

— Точно?

— Всё будет в порядке, когда мы приземлимся.

— Значит, через три часа.

Луи открыл глаза и выдавил из себя улыбку. Но его продолжал мучить какой-то первобытный страх, которому он не мог противостоять.

— Извините меня, — проговорил он. — Я до смерти боюсь летать.

— Да я понял, — сухо ответил Геллер. — Не переживай, этот самолёт не разобьётся. И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что мы с тобой должны ещё многое обсудить. Вот почему, — сказал Геллер и взглянул на часы. — Сейчас два часа по Западному побережью. Я вздремну часок. Мы продолжим наш разговор после ланча.

Геллер достал одеяло и подушку с багажной полки, закрыл глаза, и совсем скоро Луи услышал его тихое сопение, воздух выходил через нос, издавая тихий ясный звук.

Через какое-то время Луи достал из-под своего сиденья кожаный рюкзак, который он купил несколько дней назад в «Блумингдейла». Внутри лежал последний номер «Роллинг Стоун», ежедневник, сборник пьес Теннесси Уильямса и сценарий «Прохладных небес», телевизионного проекта — он должен был проходить пробы на роль ведущего завтра утром. Взяв сценарий, он нагнулся застегнуть рюкзак и поймал на себе пристальный взгляд женщины, которая задумчиво смотрела на него через приоткрытую занавеску, отделяющую пассажиров первого класса от тех, кто летел вторым. Это была довольно миловидная женщина под сорок, одетая в вельветовые брюки и джинсовую куртку, из-под которой выглядывал лёгкий голубой джемпер с круглым вырезом.

Луи смотрел на неё до тех пор, пока она не опустила глаза, отпивая глоток из своего стакана, тогда он тоже отвернулся от её любопытного взгляда и углубился в изучение роли. В течение следующего часа он дважды оглядывался, и оба раза на лице женщины была написана такая глубокая и искренняя печаль, что он приписал это действию алкоголя.

— Мой отец торговал в розницу. Женской одеждой. У него был магазин на Голливудском бульваре под названием «Мировая мода». Он знал твоего деда, — рассказывал Геллер Луи, в то время как их самолёт медленно двигался по тусклому небу. Ланч закончился, и до посадки в Лос-Анджелесе оставалось меньше часа. — Он всегда покупал у него журналы.

— У него была лучшая подборка журналов в городе. Геллер кивнул:

— Да, я знаю. А теперь там устроили этот чертов бордель. Твой дед, наверное, в бешенстве.

— По-моему, ему всё равно, — соврал Луи, вспоминая бесконечные тирады деда с жалобами на «извращенцев и прочих негодяев», которые заполонили бульвар, отпугивают туристов и убивают очарование тихих голливудских дней тридцатых, сороковых и пятидесятых годов. — Как бы там ни было, сейчас он на пенсии. И не думаю, что он был там хоть раз за последние пять лет.

И это тоже была ложь, потому что в последний раз, когда они говорили по телефону, дед рассказал ему, что несколько дней назад завтракал в «Массо-Фрэнке». «Закончив, я вышел на улицу, и что я увидел? Шлюх, стоящих на моём углу, чьи юбки лишь слегка прикрывали интимные места. На углу Ната, — сказал он с обречённой усмешкой. — Я захотел всё разрушить».

– «Дом любви»! Вот именно, — сказал Геллер, и его энергичный голос вновь вернул Луи в настоящее. Я слышал, что он принадлежит Ларри Гаване, сыну Джека Гаваны.

Луи согласно кивнул, но промолчал, подчёркивая своё безразличие. Его стала утомлять чрезмерная дружелюбность Геллера, казавшаяся ему напускной, в первую очередь именно поэтому он и начал врать. Но за маской безразличия Луи скрывалось предчувствие чего-то дурного, возникшее, когда он услышал имя Джека Гаваны, имя, которое, когда он рос, его отец и его дядя Джин всегда произносили с осторожностью, а дед его никогда не упоминал. Вокруг этой загадочной личности была какая-то тайна, которую Луи не знал, тайна, как-то связанная с исчезновением его бабушки в 1950 году, когда его отцу было всего восемь лет.

Явно гордый собой, Геллер продолжал рассказывать о своём отце и его магазине на Голливудском бульваре. По сравнению с бродвейскими и другими магазинами, расположенными по соседству, магазин Мори Геллера влачил жалкое существование до конца 1950-х, пока не начал торговать оптом раскрашенными вручную мексиканскими рубашками и блузками, которые Мори покупал на фабрике в городе Мехико, принадлежащей немцу по имени Лютер фон Ланг.

— Все считали его нацистом, — рассказывал Геллер. — Но моему отцу было всё равно. Благодаря этому он смог заплатить за наш дом в Брентвуде. В шестидесятых годах страсть по Мексике закончилась, и он перешёл на замшу. «Дом замши Геллера». В семидесятые у него было пять магазинов, в том числе один в Сан-Франциско. Я мог бы сменить отца и встать во главе всего дела, но я предпочёл всё сделать по-своему. — Тут Геллер улыбнулся. — Ты, наверное, именно поэтому стал актёром, не хотел соперничать с папой. Я прав? А твоя мама где? Чем занимается?