Отпечатки - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Коннолли cтр.№ 45

Комната наполнилась одобрительным гулом (костяшки застучали по столу, зазвенели бокалы), и никто не кричал громче Пола. (Видите?! Видите?! А что я вам говорил? А? Давай, герой, трудись!)

Пока Бочка пытался справиться со своей повой, нежданной и совершенно непреднамеренной трансформацией в лучистый обогреватель, Майк сел под бурные аплодисменты, Уна его поцеловала, а Мэри-Энн сдвинула брови, наклонилась к нему и шепотом безотлагательно проинформировала, что очень-очень обрадовалась, когда Майк сказал, что его стряпня совершенно кошмарная, потому что она, Мэри-Энн, тоже всегда считала, что его стряпня совершенно кошмарная, но никогда бы этого не сказала — но теперь-то можно сказать, Майк? Потому что ты, Майк, тоже, да? Ты тоже считаешь, что она совершенно кошмарная? Да? Я так и думала. (Она перестала трещать, лишь когда до нее докатился гул общего удивления, и ее, маленькую Мэри-Энн, бросило в жар, едва она в замешательстве поняла, что теперь слышен лишь ее голос.) Она мигом сообразила, что дело в Лукасе. Лукас стоял, и все лица обратились к нему — никто не хотел упустить свою порцию внимания.

— Я немного добавить могу, — сказал он, — к этому замечательному панегирику. Я тебе весьма обязан, Киллери. Думаю, мы должны поблагодарить Лиллихлама за его прекрасное вино, которое составило сегодня компанию не менее прекрасной еде.

Загремели аплодисменты, Лукасово лицо посерьезнело, и все затаили дыхание. Комната замерла в ожидании — но родник любви совершенно явно и даже почти зримо переполнился, когда лицо Лукаса смягчилось и потеплело:

— Которой… мы не должны дать остыть! Bon appetit, mes amis! [47]

По комнате раскатился хохот, и Лукас сел на место. Пол мельком глянул на Тычка, который скалился, как полоумный; в его глазах что-то мелькнуло, когда он понял, что его засекли, но улыбка не покинула его лица. Дороти, сидевшая рядом с ними, — она слегка склонила головку Полу на плечо — улыбалась Мэри-Энн, которая радостно ей махала, и Дороти открыто плакала, взрываясь плохо контролируемыми приступами смеха. Фрэнки соблазнительно надула губки и, опершись подбородком на руку, энергично рассылала серии звучных воздушных поцелуев, дробью слетавших с ее длинных, прямых, белых пальцев во все стороны сразу, ко всем, кто хотел бы их принять. Джейми с неподдельным удовольствием пожирал свой стейк и картофель, и одновременно скреб некоторые наиболее доступные пластыри: он сейчас во многих отношениях готов был взорваться. Джуди как-то умудрилась взять его под локоть и неуклюже, однако весьма по-девичьи хихикая, поглощала бордо Тедди. Уна подкинула в воздух несколько горошинок и изящно поймала их все губами. Джон промокал рот салфеткой — высоко подняв брови, соединив два пальца в кольцо, энергично сигнализируя тем самым Бочке о безоговорочном признании безупречного мастерства последнего. Лукас потихоньку потягивал свой джин с оолонгом, безмятежно обозревая представшую его взору картину. Элис разделяла его чувства, каковы бы они ни были, и часто поглядывала на него, как никогда внимательно. Дэйв и миссис Гитлер уставились на стол; охряной свет свечей льнул к их лицам, избегая темных впадин глаз, но лаская линии скул и подбородка.

Бочка вернулся на кухню, готовиться к представлению третьего и последнего акта бессмертной пьесы, которую он, как выяснилось, написал. «Так держать!» — крикнула ему эта американка, Кимми, когда он со скрипом отодвинул свой стул и пробормотал ей и Джону, что время, оно, мол, никого не ждет. «Так держать!», да, вот что она. В смысле, бог его знает, что это значит. (Так держать? Она что — указывает мне, как тарелки тащить, что ли? Не грохни посуду, парень — ты уж как-нибудь обойдись без дырявых рук?) Впрочем, да, думаю, она хотела меня подбодрить, ну — вдохновить, что ли, как вообще-то все они, да. И, если учесть, как ей понравилась моя подливка и все такое, я на нее бросил пару жарких взглядов, да, — потому что вполне ебабельная баба, о чем разговор (расслабиться не помешало бы). Но нет. Насколько я понял, ни фига. Никаких намеков на «Давай, парень, чего ждешь?» На самом деле это только подтверждает — обычно говорят и пишут, мол, бабам только и нужно — яйца побольше, так? А? Я хочу то есть сказать, все болтают и болтают, что бабам нужен мужик, который доказал, что справится с чем угодно, да? Ну, типа, со всем, что встанет у него на пути. Но тут ничё подобного, шиш с маслом — ни слова, нет. Ей понравилась моя подливка, но сока моего ей не надо. Может, ей вообще парни не по нутру. Вполне может быть, знаете ли, что она живет с той, второй, как ее… ну вон той, с дочкой: Дороти, кажется. Потому что они обе в зашибенской кондиции, знаете ли: ну чисто голубки. В Лондоне сейчас деться от этого некуда: куда ни плюнь, женщины берегут себя для себя, сечете? — а эти ваши так называемые мужики ничуть не лучше: одни пидарасы со всех сторон. Такими темпами человечество скоро нафиг вымрет — и, если честно, я, ребята, не особо расстроюсь. Потому как что это? А? По большому-то счету? Жизнь и все такое прочее. Только шныряешь и пресмыкаешься, так? Пытаешься раздобыть пожрать. Шныряешь и пресмыкаешься, вот и все — день, нахер, за днем. Правда, сегодня, если честно, я ничё такого не ощущаю. Сегодня я вроде как понял, чесслово, про что это люди, когда говорят, что вроде как, ну — предвкушают. Я тоже предвкушаю. Да, я. Никогда этого раньше не делал. Знаете что — можно приготовить им завтра мою картофельную запеканку с мясом. Сто лет ее не делал. Должна пойти на ура. Хотя я не забываю и про старого доброго угря с пюре: может, пойду этой дорогой. В любом случае, на десерт черная смородина, толченная с яблоком, — пожалуй, самое оно. Ну а сегодня, ляди и жентльмены, посмотрим, как им понравится мой шоколадный пудинг с ванильным кремом, а? Скоро узнаем, ребятки, потому как я тащу им это дерьмо прямо сейчас, да. И вот что я вам скажу: я предвкушаю.

— О мой боооог! — приветственно заорала Кимми при виде столика на колесиках — многие отреагировали сходным образом, но ее, безусловно, было слышно лучше всего. — О мой боооог, Джон, — чавкалат! О боже — я сплю иль грежу?

— Мм! — засмеялся Джон. — И, похоже, горячий. Надо успеть урвать свою долю, пока моя Фрэнки его не увидела, а то, насколько я ее знаю, она все слопает. Она и шоколад! Любовь всей ее жизни.

— Послушай, Джон, а как, по-твоему, Бочка, ну, все это сделал? Я думаю, может, он использовал, ну — сухую смесь для пудинга? Что-нибудь в этом роде. Знаешь, Джон, — у вас с Фрэнки отношения что надо. Я вот думаю, может, мне подцепить парня вроде тебя?

— Такого же старого? — улыбнулся Джон. — И богатого. Мм — известно, что это работает, да.

— Старше, — уточнила Кимми. — Что до больших бабок, ну — я и сама неплохо зарабатываю. Но, конечно, деньги не помешают. Деньги еще никому никогда не мешали. Не знаю, говорила ли я тебе когда-нибудь, Джон, — я же была замужем один раз. Ага, замужем. Совсем недолго. Боже, какой идиот. То есть это я — я была идиоткой, что это сделала. Но парень… его звали Аарон? Он тоже был редкостный идиот, понимаешь? Иногда я называла его Элвис, а потом узнала, что его это ужасно бесит, — после чего начала называть его Элвисом, ну, все время. Эй, Бочка! Сюда, мой сладкий! Твоя крошка мечтает о чавкалате!