Вся la vie - читать онлайн книгу. Автор: Маша Трауб cтр.№ 40

   Я хотела купальник с трусиками-стрингами (плевать, что не модно) или с завышенными бедрами, потому что ноги тогда якобы удлиняются (и даже специально для этого собиралась купить антицеллюлитный крем). А еще я хотела «верх» с дополнительной, увеличивающей объем груди прокладкой – все-таки очень эффектный обман зрения. Продавщица сказала, что я не могу себе этого позволить. Действительно, не могу. Но все равно обидно такое слышать.

   Вот мужчинам хорошо. Надел шорты – и Александр Попов практически. Только многие этого не понимают – в плавках ходят. Мне мужчины в шортах больше нравятся – какая-никакая интрига.

   Хотя нет. Вот Васина няня влюбилась в его тренера по плаванию, когда увидела парня одетым. Так она его видела в шортах или в плавках. А когда увидела в джинсах и свитере – влюбилась. Появилась интрига с гарантией. Она знала, что увидит под свитером. Вася за какой-то месяц – пока длился период няниной влюбленности – поплыл кролем. Конечно, поплывешь – они ни одной тренировки не пропустили и даже на дополнительные оставались.

   Однажды один мой знакомый застыл у витрины магазина женского белья – там перед огромным зеркалом, на глазах у прохожих, стояла девушка в купальнике. Точнее, в намеке на купальник. Дело было на одном средиземноморском острове. Девушка была загорелая, стройная… Она приподнялась на носки и кружилась перед зеркалом. С улицы мужчины кричали ей: «Белла!» Наверняка она купила тот купальник.

   В Москве так купальник не померишь – чтобы кто-то кричал «Белла!» и застывал в восхищении. Ты стоишь одна в тесной кабинке с объявлениями, приклеенными на стену: «Купальник мерить ТОЛЬКО на ВАШЕ нижнее белье», «Испорченная вещь ведет к ее покупке». Без каблуков, которые дают такой же эффект, как бюст с дополнительной прокладкой. Со спущенными на одной ноге колготками, потому что лень снимать. И пытаешься понять, сидит купальник или не сидит, когда под купальником на тебе трусы и полколготки. Я так и стояла. Еще думала о том, что нужно срочно пойти в солярий, покрасить отросшие корни волос и сделать эпиляцию. А продавщица заглядывала в примерочную, зудела:

   – Ну я же вам говорила, что нужно на размер больше! – и предлагала к купальнику «чудесное парео», которое «скроет недостатки вашей фигуры».

   Весной еще массово худеть полагается. У нас в аптечном киоске на видном месте, где провизоры выставляют наиболее актуальные препараты, появляются продукты для похудения. Шоколад, печенье и кофе. Шоколадно-печенье-кофейная диета. Очень заманчиво.

   Вспомнила – на похудательном кофе сидела моя подруга Оля. Она принесла банку на работу и по привычке поставила на общий стол с кофеваркой и чашками. Налила себе первые утренние пол-литра. На вкус кофе отдавал средством для мытья посуды. Потом Оля никак не могла сосредоточиться на работе, потому что приходилось часто покидать рабочее место – бегать в места общего пользования. В конце рабочего дня кофе в банке осталось на одну чайную ложку. Диетический кофе, судя по всему, пили все сотрудники офиса. Оля в этом уверена – в ее кабинете слышно, как спускается вода в туалете.

Вечером Оля приехала ко мне в гости. Мы решили не есть, потому что было «уже после шести», а просто выпить. Я разлила по рюмкам коньяк. Оля полезла в сумочку и достала увесистую плитку шоколада. Тоже похудательного. Мы пили коньяк и закусывали шоколадом. Пришел с работы мой муж, тоже выпил коньяк и съел кусочек шоколадки. Потом мы все вместе поужинали – мясом с макаронами.

   Я поддалась соблазну и купила пачку диетического печенья. Поставила на верхнюю полку, чтобы Вася не достал. Вася и не достал. Зато достала Васина няня. Они пошли гулять на пруд и взяли печенье для птичек. Обычное печенье закончилось, и няня нашла «мое». Птичек накормили, няня остатки доела. Сказала, что печенье странное какое-то на вкус. Протухшее. Поэтому она всю пачку выбросила.

Поезд назывался «Красная стрела». Как в Питер. В вагоне висело расписание «Москва – Феодосия». В вагоне-ресторане на дверях значилось «Лев Толстой». Как в Хельсинки.

   Мы ехали в финский город Рованиеми в гости к Санта-Клаусу. В турагентстве обещали фирменный поезд «Зимняя сказка», трехместное купе и никаких неудобств, связанных с самолетным чартером.

   – Возьми с собой курицу в фольге или хоть яйца свари, положишь на ночь в холодильник к проводнице, – посоветовала моя мудрая мама. – Или выйди на станции, воды купи побольше.

   – Мам, какая курица, какие яйца, какая станция? Двадцать лет назад, что ли? – огрызнулась я. Двадцать лет назад я часто ездила в поезде – в гости к бабушке. Мне нравилось. Моей маме – нет.

   На двери купе было зеркало, и можно смотреться. Можно бегать по вагону, ударяясь о поручни, когда поезд резко дергает. Сидеть в проходе на откидных сиденьях, уперев ноги в стену, и всем мешать проходить. Или хлопать сиденьем – раз десять, пока кто-нибудь не выдержит и не наорет. Заматывать занавески на поручни и смотреть из купе, как проводница их разматывает. Щелкать выключателем светильника. Забираться на верхнюю полку и слезать. Прыгать с одной верхней полки на другую. Раз десять туда и обратно, пока мама не выдержит и не наорет. Бегать к кранику с кнопочкой за питьевой водой. Ставить стаканы в подстаканниках близко друг другу и слушать, как они звенят, пока мама не выдержит и не наорет. Смывать в туалете воду педалью. Чтобы увидеть в дырку рельсы. Раз десять. Пока кто-нибудь не постучится и не наорет. Ходить в вагон-ресторан или просто в соседний вагон, переходя между вагонами – ноги дрожат, смотреть вниз страшно и здорово. Увидеть в соседнем купе мальчика, влюбиться. Ходить якобы в туалет и за водой и делать вид, что ошиблась купе. Заглядывать, ловить взгляд и бежать к себе в купе. А сердце стучит как колеса поезда. Обидеться на маму за то, что она познакомилась с его родителями и теперь мы сидим вместе. Есть с мальчиком холодную курицу, не жуя и не глядя на него. Выпросить разрешение спать на верхней полке и делать вид, что спишь. А на самом деле не спишь, а слушаешь разговоры взрослых внизу.

   Теперь я сама мама и веду себя с сыном в поезде так, как мама вела себя со мной. Поезд за это время не изменился. Изменилась только цена за билет.

   Надо дать проводнице денежку и договориться, чтобы она принесла еду из вагона-ресторана. «Нет, – говорю я сыну, – ешь блины сейчас, потом еды не будет. Нельзя ложиться головой к окну – сифонит. Нет, ложись спать прямо в штанах – белье влажное. Надо помыть руки и не хвататься после этого за поручни. А если схватился, то нужно опять пойти помыть руки. Сейчас поезд тронется, и мы пойдем в туалет – на остановке нельзя. Почему раньше не сходил? Не хлопай сиденьем, не трогай занавески, оставь в покое выключатель, не бегай по проходу, людям мешаешь. Сними свитер – жарко. Надень свитер – холодно. Не ходи хотя бы полчаса в соседнее купе. Я понимаю, что там девочка, но это неприлично».

   Курицей и яйцами нас накормили в соседнем купе. Вася глотал холодную курицу, не жуя и не глядя на девочку.

   – Отпуск не дают, билетов нет, – вздыхала мама. Она сидела на кухне и нервно курила в форточку. Я знала, что она нервничает, хотя еще и не понимала, что конкретно это значит. Понимала, что к маме сейчас лучше не подходить, а пойти играть тихо в свою комнату. Еще я понимала, что поеду к бабушке в поезде одна.