Вся la vie - читать онлайн книгу. Автор: Маша Трауб cтр.№ 20

   – Ничего ты не ешь. На тебя уже смотреть страшно. Вот знаешь, когда ты мне нравилась?

   – Когда?

   – На девятом месяце беременности. Такая красивая ходила. Толстая. Даже ямочки на щеках были.

   После маминой готовки на кухне нужно делать ремонт, а плиту проще выбросить, чем отмыть. Весь стол заставлен кастрюлями и тарелками под пищевой пленкой. Мама стоит рядом и смотрит торжествующе. Уставшая, замотанная, с красными от мытья посуды руками, горящими от ныряния в духовку щеками, но счастливая.

   – Ну что, вам хватит на пару дней?

   Еды хватит на маленький аул и большой областной центр. Потом мама обязательно позвонит и спросит – ели? Сколько ели? А что именно ели? Утку или курицу? Щи или борщ? Я скажу, что ели все вместе.

   Историческая память короткая. Вкусовая – долгая. Мама – послевоенный ребенок. Бабушка уезжала на три дня в командировку, оставляя детям таз с пирожками. Мамино любимое блюдо до сих пор – арбуз с хлебом. На обед. Как в детстве. Или хлеб с маслом и сахаром. Или подсушенные в духовке квадратики серого хлеба с солью.

   Я, маленькая, помню, как мама пришла домой вечером почти счастливая – она устроилась на работу в Роспосылторг. Это означало, что она сможет «доставать» продукты. А продукты – это свобода, которую не купишь даже за деньги. За банку икры меня перевели в хорошую группу детского сада. За коробку конфет назначили прогревание носа в поликлинике. За коньяк маме «отложили» софу в мебельном. За шоколадку в кассе нашли билеты на поезд к бабушке.

   Мама действительно замечательно готовит. Главное, не видеть сам процесс. И не попадаться под руку. У мамы есть свои секреты. Она их никому не выдает, даже мне. Но некоторые я знаю.

   Мама жарила блины – когда она приезжает к нам, всегда жарит на завтрак блины. Я попала под сковородку.

   – Неужели нельзя нормальную сковородку купить? Сколько раз просила, – начала мама. Нормальная сковородка в ее понимании – в два раза больше обычной. Блины получаются размером с дно тазика. Один съел – и умер. А у меня все сковородки маленькие. «Пиндюрошные», как называет их мама. В общем, мама привезла свою. Разбила яйца, налила молока. И поставила миску под кран с водой.

   – Мам, что ты делаешь? Есть же нормальная вода, в бутылках, – вмешалась я.

   – Лучше уйди по-хорошему.

   У мамы самые вкусные блины. Секрет, видимо, в водопроводной хлорированной воде, а не из источника, разлитой по бутылкам. Сковородка упала мне на голову из шкафа. Она немытая, завернутая в пакет. Я вытащила ее из пакета и помыла. В следующий свой приезд мама сказала, что я все испортила – оказалось, что сковородку не надо было мыть. Из-за масла.

   В следующий свой приезд мама решила напечь пирогов с капустой. Я должна была съездить и купить кочан. Я, конечно же, забыла. К тому же капуста была – полкочана. А сколько на пирог надо? Маме надо было много.

   – Я же тебя просила.

   – Мам, да там хватит. Ну, забыла.

   – Давай сейчас сходи в ваш овощной киоск.

   Я собиралась спокойно сходить в душ, накраситься и поехать на встречу. За капустой никак не собиралась.

   – Не пойду.

   – Почему?

   – Не хочу.

   Это единственный мой ответ, на который мама не умеет реагировать. Еще с детства.

   – Машенька, в школу опоздаешь, – говорила она мне.

   – Я не пойду сегодня в школу, – отвечала я.

   – Почему?

   – Не хочу.

   Мама, вот прямо как сейчас, застывала на пороге.

   Я сходила в душ и заглянула на кухню. На запах. На плите в кастрюле что-то варилось. Капуста. Я подошла и понюхала. Варилась квашеная капуста. С морковкой. Мама привезла пакет с рынка. Она считает, что зять ее любит. Зять ее, конечно, любит. Но по случаю – к водочке там. А вот так, чтобы просто – нет. Но мама возит ему эту квашеную капусту килограммами.

   – Мам, а зачем ты капусту эту варишь?

   – Уйди по-хорошему. А то я сейчас сорвусь. Будет тут ходить и нос мне в кастрюли совать.

   Так вот, если нет капусты обычной, можно сварить квашеную.

   Еще мама печет пироги с вареньем. Опять же потому, что я забываю купить три килограмма яблок, а килограмма маме мало. В начинку идет засахарившееся варенье, мамой же и привезенное полгода назад и засунутое мной подальше в холодильник. Мама находит варенье и не радуется:

   – Возишь, возишь, ничего не жрут. Маргарита, неужели нельзя варенье на стол поставить?

Мама, когда сердится, называет меня Маргаритой. Так вот это варенье идет на пирожки. Пирожки очень вкусные, только их очень много – тазик. И они очень горячие. Мама стоит надо мной и смотрит. Надо съесть. Тесто уже остыло, а начинка внутри горячая. Я каждый раз обжигаюсь и целый день щупаю языком нёбо.

   – Все, я больше есть не буду, – говорю я и выползаю из-за стола.

   – Почему? – Мама готова обидеться.

   – Не хочу.

   Тогда мама накладывает на тарелку пирожков и всей остальной еды и идет к внуку. Вася еще не знает, как отказать бабушке. Да его никто и не спрашивает. Васе уже шесть лет. Но бабушка по-прежнему кормит его с руки.

   – Вова, иди ребенка кормить, – кричит бабушка Васиному дедушке. Дедушка, спокойно смотревший футбол, покорно идет на зов. Он тоже не знает, как отказать жене. Дедушка садится в одном углу комнаты, бабушка в другом с тарелкой на коленях. Дед придумывает игру – пробежать мимо бабушки, чтобы она не схватила. Вася бегает, бабушка ловит. Когда ловит, запихивает в рот кусок пирога, котлету, сосиску, картошку или все вместе. Вася бегает, не успевая пережевывать. Еще он смеется, потому что он любит играть с бабушкой и дедушкой. А когда он смеется, изо рта сыплется еда.

   – Мама, неужели нельзя его на кухне покормить? – спрашиваю я, подбирая с пола куски пережеванного огурца и полкотлеты. – Он уже большой, между прочим. И сам давно ест.

   – Уйди по-хорошему, – говорит мама, засовывая ребенку в рот очередной кусок.

   – Оль, он сейчас треснет, – робко вступается за внука дед.

   – А тебя вообще никто не спрашивает. Кушай, Васенька, кушай, никого не слушай.

   Это должно было случиться, потому что случается у всех. Ребенок – Вася – захотел иметь домашнее животное. Не важно какое, лишь бы домашнее. Слава Богу, что желание совпало с дачным периодом, потому что мой муж – отец ребенка – любит животных так же, как организацию «Гринпис». То есть «Гринпис» теоретически – это хорошо, но не надо тащить его в квартиру. Потому что «Гринпис» обдерет обои и описает ковер. Моя же мама – бабушка ребенка – с зятем не согласна. «Гринпис» ее вообще не волнует, а волнует исключительно желание ребенка. А внука бабушка воспитывает по японской системе – это когда нельзя сказать «нет». Только у японцев «нет» нельзя говорить до трех лет, а нашему уже шесть, но у бабушки свое представление о японцах.