Звук моего голоса - читать онлайн книгу. Автор: Рон Батлин cтр.№ 24

Пауза. Ты спрашиваешь участливым тоном:

— Понимаешь?

Снова пауза. Потом — очень легкое нажатие на ее плечо, перед тем как приготовиться перенести руку ближе к ее шее.

Ты снова задаешь вопрос:

— Ты можешь это понять, Кэтрин? Понять, что я имею в виду? — Ты говоришь очень медленно, осторожно. Искренне.

Она бросает на тебя взгляд. Молча. Смущенно.

— Ох, Кэтрин, Кэтрин, — произносишь ты тихо-тихо, будто не хочешь, чтобы она слышала, как ты произносишь ее имя. Теперь легчайшим движением можно повернуть ее к себе. Говорить больше нет нужды. Через несколько секунд ты ее обнимешь.

Очень тихо у тебя в кабинете; несколько мгновений ты и Кэтрин стоите рядом, глядя друг на друга, не говоря ни слова.

У нее за плечом ты видишь три грузовика — напротив, у погрузочной рампы. Кладовщик сидит в стороне на пустом ящике с планшетом в руках, отмечая, какие бисквиты уже погрузили. С такого расстояния точно не разглядеть, когда он делает пометки. Он говорит с одним из грузчиков, тем, который прислоняется к пустой тележке — возможно, фургон только что загрузили, и они ожидают, когда тот отъедет.

Ты начинаешь нежно, очень нежно гладить Кэтрин по волосам. Она не отстраняется. Когда раздается звук заработавшего двигателя, ты начинаешь ласкать ее щечку. Потом — почти сразу же — делаешь небольшой шаг назад и кладешь обе руки ей на плечи. Теперь ты улыбаешься — однако не радостно, а как друг улыбается другу.

— Все хорошо? — мягко спрашиваешь ты. Нежно.

Она улыбается в ответ, вначале скорее застенчиво, потом с большей уверенностью. Теперь тебе хочется поцеловать ее, но ты знаешь, что пока рано. Вместо этого ты привлекаешь ее к себе и, еле касаясь, проводишь губами по ее лбу.

Ты скользишь рукой по спине Кэтрин, нежно и чувственно обнимая ее. Она не отстраняется — и теперь ты знаешь, что можешь расслабиться.

Уже четвертый час — время, когда ты обычно общаешься с безупречным и невидимым океаном. Немного бренди и Баха, планировал ты раньше; но вместо этого ты сидишь, глядя прямо перед собой — на ту часть стены, где висят графики производительности. Снаружи доносятся звуки грузовиков и крики грузчиков. Однако ты не поворачиваешь кресло, как обычно, в сторону окна, чтобы смотреть на небо, на чистые воды. Осознаешь ли ты, насколько тревожно тебе, насколько ты испуган?

Кэтрин тебе поверила. Ты держал ее в объятиях до тех пор, пока она не поверила каждому твоему слову. Успех. Очередной успех. Однако когда она вышла из комнаты, ты уставился прямо перед собой и сосредоточился на шуме за окном. Со всем усердием. Как будто от него зависела твоя жизнь.

Слушая, ты пытался представить себе погрузочную рампу, грузовики, автостоянку, другие строения, старался в уме построить из них картину. И сделать все правильно. Ты закрыл глаза, сосредоточиваясь все сильнее и сильнее.

Расслабиться не получится — ни на секунду; ты отмечаешь каждую знакомую деталь: автостоянка, погрузочная рампа, тележки, большие деревянные ворота, шиферная крыша, цвет неба, белые облака. Но как только ты доходишь до белого цвета, приходится начинать все заново. Все должно быть на месте — и в безукоризненном порядке, иначе… Иначе что? Откуда тебе знать.

Ты начинаешь снова: автостоянка, погрузочная рампа, тележки, большие деревянные ворота…

Неожиданно ты встал с кресла и вышел из комнаты, мимо стола Кэтрин; ее уже здесь нет. Потом прямиком в машинописное бюро. Никто не обращает на тебя внимания, пока ты идешь по проходу между двумя рядами стучащих машинок и склоненных голов. Мимо растений в кадках, вешалки и в коридор.

Лифт внизу, на первом этаже, поэтому ты нажимаешь кнопку. Ждешь несколько секунд, снова нажимаешь. Еще через несколько секунд ты идешь дальше по коридору в сторону лестницы.

Три пролета вниз, по две ступеньки зараз, потом по другому коридору с двумя холлами для посетителей: занавески, кресла, низкие столики с журналами. Через большие стеклянные двери — на улицу.

Свежий воздух. Глубокий вдох. Недолго стоишь на ступенях. Один из проходящих мимо мужчин приветствует тебя, но ты не обращаешь внимания. Стеклянная дверь захлопывается за ним. Ты остаешься на лестнице смотреть на стоянку: машины въезжают и выезжают…

Та начинаешь идти в направлении погрузочной рампы. У нее стоят два грузовика и несколько человек в комбинезонах. Солнце светит — один из мужчин разделся до пояса, он очень загорелый. Мужчины кричат друг на друга. Ты приближаешься к ним. Музыка рэгги несется из радио-приемника, прислоненного к одной из колонн. Ты примерно в десяти футах, когда самый молодой из них, мальчишка с коротко постриженными волосами, замечает тебя. Он выглядит агрессивно.

Ступеней, ведущих на рампу, не видно — ты помнишь, что они находятся сбоку. Тебе кажется, будто бредешь по дну мелкой бухты, между огромными сухогрузами, глядя вверх, на людей, стоящих на пристани.

Стриженый кричит «Стэн!» и кивает в твоем направлении.

Человек постарше, с бумагами и планшетом, выходит из-за одного из грузовиков. Бригадир той твоей первой недели здесь; он стоит на краю пристани и смотрит вниз на тебя.

— Проблема, что ли? — спрашивает он. Отнюдь не дружественное приветствие — неужели не узнал?

Ты не отвечаешь сразу и, поскольку вполне вероятно, что ты мог не расслышать, он поворачивается к стриженому.

— Выключи, Барри. Радио выключено. Тишина.

Ты продолжаешь стоять недвижно, глядя сначала на пожилого, потом на остальных, которые теперь уже все подошли к краю рампы.

— Вам чем-нибудь помочь? — вежливо спрашивает Стэн. — Мы почти закончили погрузку.

Стоя, как и стоял, ты не отвечаешь. Руки твои опущены вниз, кулаки сжаты. Ты тяжело дышишь. Стэн ободряюще смотрит на тебя, он пытается выяснить, что тебе нужно.

— Вам чем-нибудь…

Твоя правая рука сжимается еще сильнее. Ты уже почти готов сделать шаг в сторону рампы.

Неожиданно стриженый юноша начинает смеяться. На лицах тех, кто постарше, тоже появляются усмешки. Стэн бросает гневный взгляд на молодого.

— Ты! — неожиданно кричишь ты, показывая пальцем на стриженого. Твоя рука дрожит. — Ты! — повторяешь еще громче. — Да что ты знаешь о?.. — и нерешительно останавливаешься. — О… О… — Ты не можешь закончить предложение.

Стриженый резко прекращает смех и оборачивается на бригадира.

— Не сметь! Не сметь смеяться! — продолжаешь ты кричать и делаешь два шага в его сторону. Ты очень зол. — Не сметь! — Твоя рука трясется, но тебе удается указывать ею на парня, акцентируя каждое слово движением указательного пальца. — Не-сметь-смеять-ся!

Какое-то время никто не двигается. Твоя рука все еще вытянута вперед. Потом ты неожиданно даешь ей упасть, поворачиваешься и идешь прочь.

Через несколько секунд ты слышишь, как мальчишка говорит: