Размышления о чудовищах - читать онлайн книгу. Автор: Фелипе Бенитес Рейес cтр.№ 48

И в довершение всего Кинки и в Сан-Хуане занимался кражами и грабежами, несмотря на то что Хуп постоянно предупреждал его, что его может ожидать сюрприз: наставишь на кого-нибудь нож, а этот кто-то наставит на тебя, к примеру, ручной пулемет.

— Мне станет угрожать какой-то пуэрториканец-говноед? — и он приставлял себе указательные пальцы к груди, и на этом спор заканчивался.

(Если быть честным, я лелеял надежду, что Кинки арестуют, подержат там какое-то время и унизительным образом экстрадируют.) (Но есть люди, которым везет.) (Может быть, даже слишком.)

— Послушай, коп, одолжи мне пятнадцать долларов.

(И так далее.)

Забавная деталь: Кинки и таксист Мартин образовали братский дуэт, излучавший, по крайней мере внешне, очень мало гармонии, в пифагорейском смысле: лукавый и изворотливый преступник, с его дьявольским умом, и решительный защитник космического порядка, бич порока и трущоб. Иногда к нам также клеился Франки, с его вечными эротическими разговорами, Дон-Жуан-теоретик, постоянно находящийся в поиске фанатичной любительницы татуировок.

— Сегодня ночью я видел сон, — и Франки рассказывал нам свой сон: ураган застиг его на дискотеке, и там поднялся апокалиптический переполох: крики, сигналы тревоги, хаотические лучи прожекторов, грохочущая музыка, люди, скопившиеся у аварийного выхода, паника в величайшей степени, целый мир бился в конвульсиях — и вдруг Франки увидел девушку, которая бежала, с гривой волос, охваченной пламенем. Само собой, Франки подскочил к ней, схватил ее и вылил ей на голову кувшин воды, но — кто бы мог подумать — волосы стали гореть после этого еще ярче, потому что в кувшине оказалась не вода, а бензин.

— И это все, Франки?

Нет, это было не все: видя, что этой трагедии уже ничем нельзя помочь, потому что голова девушки превратилась к тому моменту в огненный мяч, Франки повалил ее на пол и трахнул.

— Чтобы она унесла из этого мира приятные воспоминания.

(Таково подсознание Франки.) (Вот его метафизическая граница.)

— Такие сны обычно бывают пророческими, Франки. Уверен, в Пуэрто-Рико тебя ждет большой огненный трах, приятель, — подбадривал его Хуп, пожалуй, несколько безответственно.

Ну а Бласко и Мутис? (Ведь я их совсем забросил, а они мои друзья.) Поэту Бласко остров не нравился (за исключением кладбища, о котором он написал поэму, где говорилось о тлении и всем таком прочем), и он целыми днями пил ром со смятенной душой и уверял нас, что больше всего его воображение занимает ураган, ведь его лирический темперамент всегда был склонен к катастрофам и массовым жертвам. Мутис, наоборот, все время ходил и улыбался, молчал, но улыбался, витая в каких-то ватных облаках, и по уши наедался спидом, чтобы бороться с тревогой сна посредством стратегии постоянного бодрствования, и он все время ходил такой прилежный, глядя на все детскими глазами, словно изнутри сказки: пестрые домики, лавки ремесленных товаров, суета казино, множественная идея задницы, лазурное море…

И так проходили наши туристические дни: из чистилища «Испании» в искусственный рай «Кариб Хилтон» и наоборот, из казино на дискотеку и наоборот, от дневной духоты к ночному зною и наоборот, от спида к экстази и наоборот, потому что мы привезли только наркотики без запаха, а я ходил, ужасно обкуренный гашишем, и не осмеливался искать марихуану, ввиду склонности аборигенов к конфликтным ситуациям.

— Это потрясающе, правда? — восклицал Хуп каждую минуту, потому что его воодушевляло увлечение пуэрториканцев настольными играми, и не было вечера, когда бы он не тащил нас в какое-нибудь казино из множества, что рождают там у людей химеры о больших деньгах, потому что у него была полоса везения, и он выигрывал — мало, но выигрывал.

— Нужно уметь вовремя уходить. Сейчас бы я уже начал проигрывать, — говорил он нам, унося пятнадцать или двадцать долларов выигрыша, и тогда мы шли на какую-нибудь дискотеку, чтобы издали рассматривать девушек, потому что тамошние девушки высокомерны и надменны, и у них опасные женихи и братья из братства пистолета, — а на выходе из дискотеки Хуп спрашивал нас:

— Не заглянуть ли нам на минутку в казино? — и все мы шли туда, чтобы снова смотреть, как он сражается с капризными бесами удачи.

А в среду наконец, как и предполагалось, пришла Джорджина.

* * *

Вы когда-нибудь были свидетелями урагана? Значит, вы не знаете, что потеряли.

— Ураган — это великий цирковой номер, ребята. Это как будто мир взбивают миксером, — подбадривал нас Хуп, хотя я, по правде сказать, боялся, ведь нам, людям, не хватает культуры восприятия природных катастроф, и человек не может составить себе трезвое представление о размере подобных событий, потому что склонен ожидать худшего.

Наш план был очень прост: попытаться спрятаться среди постояльцев «Кариб Хилтон» — это был наш второй дом — и пересидеть ураган там, ведь мы были уверены, что гостиницу «Испания» может унести вихрем, и она исчезнете с лица земли, как когда-то Содом и Гоморра. Но обычное свойство простых планов состоит в том, что их оказывается сложно осуществить. В нашем случае сложности возникли с непредвиденной стороны, а именно: постояльцев «Кариб Хилтон» собирались закрыть в нескольких гостиных, обеспечивающих абсолютную гарантию безопасности, поскольку там нет окон — а это первое, что ураган превращает в конфетти. Некоторые постояльцы, само собой, протестовали:

— Если нет окон, то как мы увидим ураган? Заметно было, что некоторые из этих туристов питали в глубине души вандальские наклонности.

— Так в этом состоит ваша проблема, в том, что вам нельзя было увидеть ураган? — спросите меня вы.

Нет, наша проблема состояла не в этом. Наша проблема состояла в том, что, чтобы попасть в эти гостиные без окон, нужна была карта гостя, полагаю, для того, чтоб туда не проникла половина Сан-Хуана, ведь плакат гласил, что, пока Джорджина будет крушить все вокруг, в этих гостиных будет работать бесплатный буфет, а также бесплатный бар, и все это — под музыку группы меренге [33] «Гуарачита», — царский праздник, можно сказать.

— У нас нет пропусков, ребята. Таково объективное положение дел. Нужно будет набраться храбрости и пересидеть эту беду в «Испании», — сказал нам Хуп, и всем нам такая перспектива показалась неутешительной.

— Когда они собираются запустить туда весь этот сброд? — спросил Кинки, и Хуп ответил ему, что в плакате говорится: гостиные будут открыты начиная с пяти часов вечера.

— Дай мне час, — сказал Кинки, в своей роли чертячьего хвоста. И чуть больше чем через полчаса Кинки вернулся с семью пропусками, обеспечивающими доступ в гостиные без окон.

— Не спрашивайте меня, как я их достал. С вас по двадцать долларов.

(Сговорились на пятнадцати.)

Итак. В «Кариб Хилтон» знают толк в жизни, это вне всяких сомнений: в гостиной, куда занесла нас судьба (она называлась «Ариадна») стоял огромный стол с серебряными блюдами, на которых лежали, источая дивный аромат, лучшие творения шеф-повара, с огромными вазами салата, с фруктовыми рогами изобилия, откуда через край лились краски и свежесть, и так далее. На другом столе стояли бутылки со спиртным янтарного, изумрудного, топазового цвета, и в них отражались огромные хрустальные люстры, свисавшие с потолка, словно космические корабли XVIII века. В довершение всего музыканты из группы «Гуарачита» наполняли воздух сладостными и чарующими ритмами, как будто вместо урагана ожидали прибытия пары молодоженов.