Низость - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Уолш cтр.№ 55

— Нет.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Голос такой, можно подумать, что у тебя приступ астмы.

— У меня нет астмы. Уйди. Я сплю.

Его шаги мягко удаляются в туалет, и я жду звука падающего говна. И тогда я перебрасываю ноги через кровать и, придерживаясь для равновесия за бок шкафа, я медленно встаю. Дожидаюсь, когда непредвиденный приступ головокружения утихомирится, потом хватаю сумку и прокрадываюсь на лестницу, где вонь дерьма висит туманом. Проскальзываю вниз и на кухонном столе нахожу кокос. Засовываю его в задний карман джинсов и ухожу из дома через черный ход. Стремглав проношусь по Главдейл, сворачиваю налево на Бридж-Лэйн, где пронзительное зимнее солнце кричит мне в лицо и вынуждает меня отскочить от фонарного столба. Меня крутануло, но я не падаю и продолжаю бежать прямо на Аллертон-Роуд, пока благополучно не застреваю в утренней пробке. За «Тескос» я стоплю такси и понимаю, что осознаю, куда бегу. На Кэтрин-стрит — в полутрансе я бормочу водителю, чтобы высадил меня. Куда я теперь направляюсь? К маме? Не сейчас, не прямо сейчас — мне надо подумать. Мне надо тщательно все обдумать. Я брожу, голова мутная, и незаметно для себя двигаюсь по маршруту к Парли.

Лезу в телефонный справочник и набираю номер Джеми.

Джеми

— Ты мог бы приехать и меня встретить? — заявляет она. Ниибацца расхныкалась, она-то. Актерские способности есть, надо признать.

— Случилась ужасная вещь.

Ох, я поехал тебя встречать, все хорошо, подруга. Я включаю свой самый строгий голос — пусть знает и все такое.

— Я на работе, Милли. Не освобожусь до двенадцати. Что там, кстати?

— Я, я, на самом деле, не могу сказать это по телефону, родной. Это… это плохое.

Плохо это, а? Так мы это назовем? «Плохо» тут даже ниибацца рядом не лежал, ё. Правильнее будет типа «больная». Свинская, вот она какая — свинская и злая. Реально ниибацца больная на всю голову, еще как. Слишком ниибацца уверенная, что я с ней встречусь.

— Как, по-твоему, ты тогда можешь встретиться со мной в «Намбер-Севен»? Где-то в пол-первого?

— А, ну да — я там буду.

Считаю ниибацца минуты, если интересно знать. А она пожалеет, что не забилась где-нибудь, где меньше народу, когда услышит, чего я собираюсь ей изложить. Милли, она не из тех, кто умеет выносить, когда ее опускают на публике. Помню, как я с ее предками собрались отмечать ее семнадцать лет — в какой-то понтовой китайской забегаловке в Паркгейт у самого берега. Ее родоки затеяли препираться по-жуткому, стоит ли разрешать ей пить или не стоит. Джерри, конечно, был за. Все это происходило относительно мирно, без всяких ненужных бросаний тарелками, которые сплошь и рядом случаются, но Милли реально оскорбилась. Никогда не видел таких цветов на мордахе у девчонки. Извинилась, вышла в туалет и срыгнула. Срыгнула с собственного ниибацца дня рождения.

— Джеми? — Нда?

— Ты — порядок?

— Увидимся в пол-первого.

Сбрасываю звонок и снова трогаю пальцами пакет — пакет, из-за которого вся моя жизнь пошла по пизде.

Милли

К тому времени, как я добираюсь до «Семерки», небо затянуло тучами — серого оттенка и не обещающими ничего определенного. Устраиваюсь за столиком у окна в секции для курящих и гляжу на вымощенную булыжником улицу. Я никогда не любила никого в той степени, что достаточна для того, чтобы ощутить травму предательства — даже Терри, но то, что сделал мне папа, оно воспринимается как вот это вот. Кажется, что мое тело прокрутило все ортодоксальные реакции — ревность, ненависть, гнев, горе, комплекс собственной неполноценности и все, что у меня остается, это нечто целиком и полностью новое и окончательное.

Мне просто пиздец. Меня это выжало.

Две невостребованные профессионалки шагают мимо окна стремительными скачкообразными шагами. Любительницы крэка в поисках счастья. Грязные спортивные костюмы и трупные физиономии. Одна из них вызывающе потягивает косой. Всем своим видом она заявляет о своей чудовищной, неестественной самоуверенности. Они притормаживают и искоса присматриваются, прижавшись лицом к стеклу, у них шустрый, хотя и остекленевший взгляд, зараженный миазмами улиц. Что бы они ни искали, здесь они этого не найдут, и они отползают прочь; ноги — кожа и кости, кошмарные в безжалостной трезвости дневного света. Молоденькая официантка из студенточек, вытирающая соседний столик, сконфуженно глядит на меня. Я отвечаю ей чем-то вроде улыбки, затем побыстрее отворачиваюсь, прежде чем она предпримет попытку завести со мной разговор. Студенточки. Пиздец как их ненавижу. То, что папа может вставлять свой член этим овцам, само по себе гадко, но тратить время и деньги, наши, ебать их, деньги, кормить их в нашем любимом семейном ресторане — это ни хуя не простительно. И еще хранить счета и салфетки, заляпанные помадой с поцелуев. Использованный коробок. Ебаный насрать — что за мысли мелькали у него в голове, когда он выпускал в них свою малафью? Как он ниибацца осмелился опошлить наши воспоминания вместе с какой-то безмозглой сукой, которая, скорее всего, сейчас валяется у себя в комнате вверх тормашками от счастья при мысли, что один из самых уважаемых профессоров Университета и во всей сфере криминологии выбрал ее. Какое превосходство ощущает она рядом со своими простодушными подругами, что именно она улеглись на ленте конвейера одноразовых пере-пихонов. Ой, папа — во ты гандон! И Мо, милая восхитительная, неукротимая Мо — какого хуя ты себе думала?

Джеми

Жалко мне ее немного становится, как я зашел и вижу: притулилась она вот так вот у окна. Вид у нее жуткий, еще какой. Кожа белая как мел, а глаза растерла до красноты. Не югу это видеть, как девки плачут. И еб ты, сегодня с утра не досталось ниибацца так, что на всю жизнь хватит. До сих пор в мозгах не укладывается, ё. Только что жался к своей любимой и единственной, а тело у нее такое бархатное и теплое, а в следующую минуту меня привлекли к суду за преступление, которое — и я намерен ей это изложить — малыш Милли спланировала идеально. Так все продумала, что мы сами чуть не засомневались в нашей непричастности. И не обломалась же такие круги нарезать, ё. Сгонять в круглосуточный «Теззис», чтобы проявили эту херню. И обратно, сунуть это говно под дверь. Не удивительно, что вид у нее такой уставший, сука. v Хуже всего, ё, то, что я-то решил: это прикол такой. Шуточные приглашения на свадьбу, когда только увидел пакет. Даже мысли не возникло, почему его принесли, а не прислали и все такое — даже ни на секунду не задумался. Чавкнул под дверью маленький пакетик, ей адресованный, и сказать по-честному, мне вроде как польстило немного. Типа она теперь член нашей семьи — люди присылают ей чего-то там такое, потому что знают: она здесь и все дела.

Так что когда я вернулся из сортира, обнаруживаю: сидит она за кухонным столом, убитая-убитая и все что хочешь, в окно уставилась, последнее, что я предположил, подумал, что это как-то связано с конвертом. Решил, она нашла чего не надо, понимаешь о чем я, журнальчик или фотку бывшей.