Жы-Шы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Четверухин cтр.№ 24

– А если пропущу что-то интересное?

– Ты никогда ничего не пропустишь. Запомни это как четвертое правило. Пусть другие волнуются, чтобы не пропустить тебя.

К нам подошел гладкий мужчина, которого я лет с трех вижу по телевизору. Кажется, на телике нет передачи, в которой он еще не появился. От программ для будущих мам до прогнозов погоды. Они с Гвидо обнялись.

– Это – Никас, а это – Лера, моя будущая звезда, – Гвидо представил нас друг другу.

– Очень приятно, – Никас мягко взял мою ладонь своими длинными сухими пальцами.

– Да, мне тоже… Моей маме нравились ваши песни…

– Вообще-то я – художник, – он отпустил мою ладонь.

Гвидо читает контракт, взмахивая рукой, как дирижер:

«…Продюсер обязуется за свой счет создать запись трех альбомов Артиста в сроки, установленные настоящим Договором. Продюсер обязуется за свой счет создать по три Видеоклипа к песням каждого из Альбомов и обеспечить им необходимую ротацию в эфире российских телеканалов…»

На вечеринке «GQ» я решила опробовать правила Гвидо в действии. Вокруг носились десятки официантов с подносами, уставленными бокалами. Но мне нельзя. Дядя стоял чуть в стороне с невозмутимым видом и все просекал. Почему-то он в тот день напомнил мне охранника.

– Инжой Хагакурович, познакомьтесь, – Гвидо кивнул на меня, улыбаясь толстенькому человечку и даже не назвав моего имени, – через год, ну, максимум через полтора, страна вздрогнет!

– А это Инжой Хагакурович Самба, – Гвидо обнял за плечи толстенького человечка и сжал его как резинового пупса, – инвестор и деловой партнер. Накачивает капиталом с десяток успешных проектов, – Гвидо долго тискал Самбу, наверное, так должна выглядеть дружба олигархов, – для половины твоих коллег он просто бог. Живой бог.

– Приятно познакомиться, – я улыбнулась своей акульей улыбкой, – вы следите за успехами конкурентов?

– Каких конкурентов, дорогая? Я их, конечно, люблю, но у меня их нет.

– А как вы думаете, Жой Сакурович, сколько денег у Бога? Больше, чем у вас? У настоящего Бога? У того, который во всех нас? Он вам не конкурент?

Гвидо читает контракт с полузакрытыми глазами. Похоже, он знает его наизусть:

«…Продюсер обязуется за свой счет организовать концертные выступления Артиста на территории Российской Федерации и за ее пределами. Продюсер обязуется выплачивать Артисту 20 % от чистой прибыли, поступившей в результате концертной деятельности…»

После того как Инжой Хагакурович смерил меня взглядом кобры, готовящейся к броску, я вдруг почувствовала себя неуютно на вечеринке журнала «GQ». Не могу сказать, что испытывала до этого особенный комфорт. Было ощущение готовности старательной школьницы к уроку. После двух эпизодов стрессового общения включилось состояние, которое я называю «минус три». Потому что обычно теряю в этом состоянии три килограмма собственного веса. Врачи называют его «синдром Формана», – нервное обострение, когда особенно активные импульсы в коре головного мозга вызывают побочный эффект, который обычно наблюдается при остром отравлении. У кого-то в такие моменты происходит понос, а я, как правило, начинаю блевать, делаю это долго, старательно и вдумчиво. «Лучше спереди, чем сзади!» – как говаривал старина Шрек.

Вечеринка «GQ» не стала исключением. Первая лужица растеклась между мной, Гвидо и господином Самба. Тони-Пони тут же бросился ко мне, обхватил за талию и поволок к туалету, расталкивая зевак. По дороге я успела блевануть на дядины ботинки и на пиджак Димы Билана. Просто приподняла голову, чтобы всмотреться в знакомое лицо, и – привет пиджачку.

Гвидо шепчет контракт, как заклинатель змей:

«…Артист принимает на себя обязательство участвовать во всех концертных выступлениях, которые организует Продюсер. В случае отказа от выступления Артист компенсирует Продюсеру все убытки, который Продюсер понес по факту отмены концерта. Если отмена концерта произошла по состоянию здоровья Артиста, данное состояние здоровья должно быть подтверждено авторитетным медицинским заключением…»

Я просидела в полупрозрачной туалетной кабинке всю вечеринку. Наверное, эти светские рауты все-таки не для меня. Вот только блюется в туалете клуба классно, гораздо лучше, чем дома! Почему-то попадаешь в унитаз с любого расстояния и под любым углом. А когда прижимаешься к его прохладному мрамору щекой, чтобы передохнуть, вспоминаются море и пальмы. Я выблевала свой нехитрый ужин, затем – недопереваренные остатки обеда, однако спазмы не укрощались. Пришлось пожертвовать немного желчи. Синдром Формана – коварная штука, я слышала, как одному нигерийцу пришлось выблевать свои кишки, потому что спазмы не прекращались, и с этим ничего нельзя было поделать. Это – как кровь, которая не сворачивается. Таким заболеванием крови страдал последний русский цесаревич. Я всегда, когда блюю, почему-то вспоминаю известные из истории мучения знаменитых людей. В туалете клуба, во время вечеринки журнала у меня не выходил из головы Сергей Лазо, красный командир, которого белогвардейцы живьем запихали в пылающую паровозную топку. Когда начинаешь представлять чужие муки, свои отступают, становятся почти незаметными. Так что не могу сказать, что блевать желчью, затем – остатками стыда, затем – инстинктом самосохранения было для меня мучительно. Я просто скучала. Внезапно спазмы прекратились. Я посидела еще минут пятнадцать, прислонившись к унитазу, затем встала, облегченная на три килограмма, подтянула платьице, ополоснула лицо и вышла из туалета в свет. И сразу же столкнулась с ним.

– Привет! Как самочувствие? – он ошпарил меня взглядом.

– А-а-а… уже… уже нормально.

– Я – Слава.

– Я… знаю.

Гвидо мусолит страницы и дочитывает контракт, будто допевает оперную арию:

«…Артист принимает на себя обязательство работать с Продюсером на условиях данного Договора в течение всего срока его действия. Срок действия Договора устанавливается в два Периода. Период Первый – до полного возврата, в результате концертной деятельности, денежных средств, инвестированных Продюсером в Продукты деятельности Артиста и его рекламу… Не менее пяти лет…»

Я ничего не понимаю в этом шоу-бизнесе. Гвидо, один из самых успешных продюсеров большой страны, подписывает со мной контракт. С простой девчонкой из Твери, непримечательной ничем, кроме огромных зубов и… харизмы? Он не тащит меня в постель, даже не предлагает отсосать у него в прихожей, но он подписывает со мной контракт. Тони-Пони явно не платил ему ни одного миллиона дурацких долларов, потому что у дяди их нет, но Гвидо подписывает со мной контракт. Я не прихожусь ему родственницей, у меня нет покровителей на Первом канале или на Русском радио, я никогда в жизни не участвовала ни в одном из этих идиотских телеинкубаторов, я даже не преследовала его своими демо-тэйпами. Но он подписывает со мной контракт. Нет, я определенно ничего не понимаю в этом шоу-бизнесе…

Она ничего не понимает. Она вся дрожит, моя бедная девочка! Я смотрю на Белку, на ее побледневшее лицо, заострившийся нос, вспухшие губы, выцветшие волосы, опущенные руки, выпирающие ключицы, впалый живот, каплевидные бедра… Я достаю носовой платок и вытираю индейские разводы косметики на ее лице. Наш пот смешивается.