Субмарина - читать онлайн книгу. Автор: Юнас Бенгтсон cтр.№ 57

— Его мать.

Она кивает.

Здесь мне трудно быть крутым пацаном, которого я представлял себе в автобусе. Я столько раз сидел за этим столом, пил кофе с Майком, говорил о знакомых, о музыке, а Шарлотта ходила, ей всегда было трудно усидеть на месте, поливала цветы, делала кофе, спрашивала, не хочу ли я с ними поужинать, и, если я соглашался, начинала возиться на кухне. Мы смеялись: ну прямо пятидесятые года — мужчины в гостиной, женщина на кухне. Думали: надо нам как-нибудь усадить ее на стул, дать книжку в руки и приготовить обед из трех-четырех блюд специально для нее.

Шарлотта закуривает сигарету из пачки со стола. Тихо, не глядя на меня, произносит:

— Ты тоща пришел… Я подумала сначала, ты знаешь. Должен был слышать. Подумала, ты пришел, чтобы поддержать меня. Но ты все говорил о Мика еле. Не знаю… Я подумала, ты уйдешь, если я тебе скажу… И… такая приятная мысль, а? Что он уже идет. Что скоро хлопнет дверь. Я всегда ему говорила, чтобы он не хлопал дверью, что сосед снизу… Такая приятная мысль…

— Да.

— Но в другой раз… если будешь рядом… заходи. Я буду рада…

Она уже продемонстрировала мне бедро и грудь, и вот теперь еще слова… Это как смотреть на очень медленно происходящую аварию. Хотя Майка едят черви, хотя мы единственные, кто его помнит, мне все еще хочется ее трахнуть. На диване, с незапахнутым халатом.

Давненько я не чувствовал этой сухости во рту. Вот и брюки стали жать. Напрягаюсь всем телом и остаюсь сидеть. Знаю, что будет, если встану. Я этого не переживу, думаю я, такой ответственности. Если она через два дня поднимется на крышу, посмотрит на город и сиганет вниз… Нет, это не для меня.

— Приходи, я буду рада, правда, — повторяет она. — Если будешь поблизости или у тебя будет…

— Конверт. Я могу забрать конверт?

Она замолкает на середине предложения, как будто я дал ей пощечину.

— Конверт, тот…

— Доза, героин, я оставил для него.

— У меня его нет.

— В каком смысле?

Я думаю: албанец, как бы ты поступил?

Она чешет голую коленку:

— У меня его нет.

— Отдай его мне, и я уйду.

Она смотрит на меня, прямо в глаза, а сама приподнимает полу халата и показывает большой красный задув на ляжке.

— Не знаю, зачем я это сделала…

Я поднимаюсь.

42

В воскресенье я встаю рано. Ставлюсь, пока Мартин не проснулся и не начались мультики. Выкуриваю сигарету у открытого окна и замешиваю тесто для блинов. Читаю газету. Вот теперь я слышу, как он завозился у себя в комнате. Кладу на блин масло, смотрю, как оно тает. Мартин вбегает в гостиную, на ходу бросает мне — «привет»! Тащит за собой одеяло, на голове — шляпа. Шляпа изображает героя из мультфильма, который он собирается смотреть: собачья голова в темных очках, с торчащим из пасти языком и длинными ушами.

Мы едим блины со смородиновым вареньем, я серьезно на него смотрю. Вилкой он гоняет по тарелке красную ягоду, почувствовав мой взгляд, поднимает глаза.

— Ты подумал о том, о чем мы с тобой говорили?

Он снова смотрит на ягоду, ловит ее двумя пальцами и засовывает в рот. Я откашливаюсь, чтобы привлечь внимание, говорю серьезным тоном:

— И что ты решил?

— Змей.

— Я выглядывал, похоже, ветер сильный.

— А разве ветра не должно быть, разве это плохо?

— Должен. Но не такой сильный. Ветер очень сильный.

— Так у нас ничего не получится?

— Мы попробуем. Но я ничего не обещаю.

Пока я достаю из шкафа змея, Мартин сам одевается. Я сказал ему, что будет тепло, и, похоже, он собирается надеть футболку на футболку. Осталось еще только газеты вокруг ног обернуть, и получится вылитый миниатюрный бомж. Я не снимаю вторую футболку. Никто его сегодня не увидит. Помогаю натянуть через голову свитер, и мы отправляемся. Проходим мимо парковки, закрытого супермаркета, алкоголиков, свернувшихся калачиком на скамейках, с натянутыми на уши воротниками и высовывающимися из рукавов пивными бутылками. Если бы не они, можно было бы вообразить, что мы с Мартином — последние оставшиеся на земле люди.

Пока мы дошли до парка, небо потемнело.

Деревья кренятся.

Направление ветра меняется, и они выпрямляются. Чтобы снова оказаться прижатыми следующим порывом.

В нашу сторону идет мужчина с лабрадором на поводке. Спешит изо всех сил, лица почти не видно между шапкой и воротником куртки. Собака беспокоится, не находит себе места. Чувствует что-то в воздухе, чувствует, что-то будет, какое-то напряжение. При первых признаках приближающейся грозы мы убираем змея. Значит, видеофильмы и попкорн. А собака — крупный щенок — возится с травой, забегает вперед, насколько позволяет поводок, вытягивает его во всю длину. Бежит обратно, пытается замотать хозяина. Он останавливается, переступает пару раз ногами, как переболевший полиомиелитом танцор, и освобождается от поводка.

Мы идем по дорожке, глядя на темно-зеленую воду, покрытую рябью, будто по ней провели невидимой вилкой. Утки залегли у берегов, прячут головы, только лапки торчат. Только пива им и не хватает, говорю я Мартину, он непонимающе на меня смотрит, даже пытаться не буду объяснять.

Наполовину обогнув парк, сворачиваем на дорожку, ведущую вправо, вот мы и дошли до холма. Зеленая трава, пологий склон, зимой с него катается детвора.

Шум машин, доносящийся с магистрали, отсюда едва различим, превратился в еле слышное гудение.

Мартин снимает шарф и поднимает его в воздух. Шарф в его руке развевается.

— Хороший ветер, пап, ну правда хороший.

— Надень-ка шарф.

Я пытаюсь вытащить змея из сумки, не поломав крыльев, я так с ним осторожничал, очень рад, что он в целости и сохранности.

Мартин бежит ко мне, спрашивает, нельзя ли ему запустить змея, самому попробовать. Я протягиваю ему игрушку. Он пытается поднять змея в воздух, разбежавшись, но, когда отпускает, сильный ветер прижимает змея к земле. Пытается снова, но история повторяется.

Беру у него змея, поднимаю над головой, прислушиваюсь. Стою, пока ветер не усиливается настолько, что едва не вырывает змея у меня из рук. Он желтый, с красными звездами, две веревки для управления, по одной на каждую руку. Но сегодня он неуправляем, его носит по кругу, он лишь ненадолго поднимается в воздух, чтобы тут же очутиться на земле, как сбитый самолет. Мартин бежит к змею, нос в земле, но все цело. И снова я прислушиваюсь к ветру, пытаясь поймать момент. Быстро передаю веревки Мартину. Ему сегодня тоже надо попробовать. Одна из веревок едва не вырывается у него из рук, но он удерживает, смотрит на змея, тот трепещет, рвется на ветру. Удивительно, но получается. Бьющийся пластиковый хвост издает громкий пронзительный звук. Небо темное, на нас падают две капли. Змей молниеносно устремляется к земле.