Мир до и после дня рождения - читать онлайн книгу. Автор: Лайонел Шрайвер cтр.№ 89

— Разумеется, — сказал он. — Я очень рад.

На всплеске благодарности за теплоту, что была готова простить и холодную встречу, и несколько воинственное поведение при возвращении, Ирина коснулась украшения на шее, давая себе слово беречь его как зеницу ока и не считать подарок лишенным смысла, потому что все подаренное Лоренсом наделено им в значительной степени. Однако, когда он стремглав юркнул в салон, обещав вернуться самое позднее в девять, она поймала себя на мысли, что в их прощании кроется нечто большее, что это не простое расставание с человеком, обещавшим вернуться через несколько часов к ужину.

Для Рэмси игра была работой. Летом он работал над игрой. Желая отпраздновать свой сорок восьмой день рождения, Рэмси организовал в июле поездку в Индию, чтобы показать Ирине «Ути-клуб», где дал мастер-класс, продемонстрировав серию восхитительных ударов. По возвращении на его родину в жизни Ирины каждый день появлялось нечто, отвлекающее от работы за столом в душной мансарде, — обеды с обилием спиртного, походы в кино, спонтанная поездка в Дувр. К началу сезона снукера в октябре прогресс в ее работе был ничтожно мал.

Помня о данном себе слове напряженно трудиться, Ирина с сожалением пропустила турнир в Борнмуте; «Ути-клуб» был колыбелью снукера, а Борнмут стал колыбелью их брака. Однако состояние непокоя, преследующее ее в дороге, стало еще больше угнетать в огромном, пустом доме. Она постоянно отвлекалась, чтобы подрезать ногти, наточить карандаш или приготовить чай. Не так просто для художника — она не любила это слово — «взяться» за дело. Она сделала наброски на бумаге, они показались неудачными, и лист был испорчен, и приходилось начинать сначала. Привыкнув к общению с утра до ночи, Ирина потеряла сноровку пребывания в одиночестве.

Стараясь отвлечься от ожидания вдохновения, Ирина решила заполнить пустоты в интерьере, появившиеся благодаря Джуд. По привычке она отправилась в «Оксфам» в Стритхэме и в отсутствие Рэмси нашла несколько прекрасных вещей, а платиновая карточка лишь помогала поднять настроение.

Ирина не привыкла к богатству, с кошельком, заполненным деньгами, она с удивлением обнаружила, как подешевело все вокруг. Для жизни в дорогом городе требуется изобретательность и хитрость. Прошли времена, когда она выискивала желтые ценники в супермаркете, а удача купить зеленый горошек за полцены заставляла торжествовать. Можно ли считать удачей возможность сэкономить шестьдесят фунтов, когда их средний счет в ресторане этим летом составлял тысячу фунтов?

Рэмси каждый вечер звонил ей по мобильному телефону из бара в «Ройял Бат», и до нее доносились шумы на заднем плане, звон посуды и громкое пение. Когда она была рядом с ним в поездках, переезды из отеля в отель казались утомительными и ничем не примечательными, издали же кочевая жизнь вновь притягивала гламурными красками. Превратившись в домохозяйку, она стала параноиком. Игроков в снукер преследуют толпы фанатов, и не все они мужчины. Скандал за океаном с Моникой Левински немного успокаивал ее и внушал уверенность; шумиха вокруг случившегося могла закончиться для президента Клинтона импичментом. В отличие от большинства европейцев Рэмси не высмеивал американцев за простодушное отношение к дополнительным благам, даруемым властью. Не пускал он в ход и избитые выражения тех дней, что тревожили всех американских женщин от побережья до побережья. Все мужчины лгут, когда речь заходит о сексе, верно? Однако Рэмси утверждал, что, если мужчина лжет, говоря о сексе, значит, он лжет во всем, а если считает возможным солгать жене, солжет и всем остальным. Более того, он заявил, что человек, поставивший под угрозу такую блестящую карьеру из-за «возни» с поклонницей, просто идиот.

И кто посмеет после череды перекусов, потушенных и вновь прикуренных сигарет и борьбы над чистыми листами обвинить ее в бегстве от столь тоскливой жизни к любимому мужу на прекрасный чемпионат в Престоне в ноябре?

Перед Рождеством она провела три напряженные ночи, увидев наконец на календаре день сдачи иллюстраций для «Мисс Дарование», что заставило ее разрыдаться. Ирина не могла не признаться себе, что рисунки, которые она везла в «Паффин», сделаны слишком «поспешно», но все же она закончила работу вовремя.

Все же усталость, подавленность и отсутствие удовлетворения наспех завершенной работой были не самыми подходящими эмоциями для подготовки к Рождеству на Брайтон-Бич, и не просто к представлению матери Рэмси Эктона, а к необходимости наконец признаться ей в существовании этого человека в ее жизни.

После высказанного Лоренсом недовольства Ирина поспешила пресечь звонки с Брайтон-Бич и старалась чаще звонить сама. Она осторожно намекнула матери, что у нее «сюрприз» и она все узнает, когда они «приедут на Рождество», но отказалась что-либо объяснять более подробно. Ирина не представляла, как склонная к мелодраматическому восприятию мать отреагирует на ее расставание с надежным Лоренсом Трейнером и замужеству с игроком в снукер, поэтому решила просто появиться в дверях с Рэмси. Этот план можно было назвать как отчаянно смелым, так и регрессивно ребяческим, если усмотреть в нем желание отложить все неприятное на потом.

23 декабря Рэмси вел машину в Хитроу, с обычной нервирующей точностью лавируя в потоке. Когда они со свистом пронеслись мимо Хаммерсмита, Ирина положила руку ему на плечо:

— Теперь ты знаешь, что у моей матери трудный характер.

— Ты более чем ясно дала мне это понять.

— И не забывай, что мне непросто бывать у нее. Так было даже в лучшие времена, хотя настоящий момент не назвать подходящим. Она ничего о тебе не знает. Она обожает командовать, а такие люди не любят, когда их застают врасплох. Они всегда должны знать, что их ждет.

— Почему же ты ей не сказала по телефону?

— Я уже объяснила: если в стоящем перед тобой человеке есть определенная сила, которой не противопоставишь никакие аргументы, действие может заставить ее промолчать. Но я прошу тебя дать мне слово.

— Дал, — кивнул Рэмси.

— Обещай мне, что ты ни при каких обстоятельствах не станешь затевать ссору. Потом, когда мы вернемся домой, можешь выместить весь гнев на мне. Но на Брайтон-Бич ты промолчишь, даже если я напьюсь и буду танцевать на столе голой.

— Почему ты так уверена, что у нас будет повод для ссор? — с любопытством спросил Рэмси.

Каждая их схватка откладывалась в голове Ирины в том месте, где хранились и воспоминания обо всех душевных травмах и конфликтах: авариях, смерти близких и друзей. Рэмси же, кажется, не помнил ни одного грубого слова из всех брошенных в лицо друг другу.

— Ни в чем я не уверена, просто прошу дать слово. Ну, подними руку и поклянись.

— Ладно, — пожал плечами Рэмси. — Никаких ссор. Обещаю.

Ирина поблагодарила его, одновременно отмечая, что слова прозвучали немного зловеще. Как и дешевые игрушки, получаемые ею от дальних родственников на Рождество, ничего не стоившее обещание могло быть нарушено быстрее, чем ломались те незатейливые игрушки.