Другая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Лайонел Шрайвер cтр.№ 55

Номер счета в «Мерил Линч» 934-23F917

1 апреля 2005 – 30 апреля 2005

Стоимость портфеля ценных бумаг: $571 264,91

Он знал, что был не прав. Однако всю жизнь его взгляд был устремлен в будущее – наивно, исходя из того, что впереди неизвестность. Он пытался запрещать это себе, очертив линию на песке, его рассудок рвался вперед и преодолевал, и восторженно врывался туда, о чем недопустимо было даже помышлять. Думы о песке были своеобразными; все самые страшные последствия, о которых вы были предупреждены, безусловно будут иметь место, если вам суждено преступить линию на песке. В его фантазиях песок представлялся обязательно белым, мангровые леса изредка прерывались пляжами, усыпанными самодельными каноэ, он белыми брызгами разлетался из-под колес повозки, запряженной волами, рядом вспыхивали разнообразием цвета яркие одеяния канга. Если Шеп Накер когда и рисовал линию на песке, то это было на побережье Пембы.

Он сидел в своем кабинете и выписывал чеки. Эта комната была кабинетом, а не домашним офисом, но его бухгалтер посоветовал ему «списать» это на «расходы по бизнесу» для уменьшения налогооблагаемой суммы. Дейв сказал, что это, как красная тряпка, и делает вероятным проверки на самом высоком уровне. Каждый год в апреле – прошедший месяц не стал исключением – Джексон ругал налоговую за то, что на первой странице сайта «1040» они написали «Использовали ли вы оформление домашнего офиса для налогового вычета?», должно быть, это главное, что их интересовало после граф «Фамилия» и «Адрес».

– Может, в следующий раз им придет в голову спросить, не пытаюсь ли я списать клейкую ленту на «расходы по бизнесу»? – Он просто кипел от злости. – Потом они станут требовать номер социальной карты, когда будешь сдавать старую одежду в Армию спасения? Нет! Всеми своими раздражающими вопросами они провоцируют вас на то, чтобы пропустить легитимный расход, который поможет сохранить больше, чем цена какого-нибудь пончика, и вырвать собственные деньги из их вороватых ручек.

Если это одна из мер запугивания, она сработала.

Позволяя в последние несколько месяцев деньгам буквально испаряться из этой комнаты, он уже не обращал внимания, тысячей больше или тысячей меньше уйдет на налоги. Ужины с компанией из Аризоны с обязательным огромным количеством углеводов. Астрономические счета за отопление, поскольку Глинис постоянно мерзла, и во время непривычно холодной весны ему приходилось прогревать дом до семидесяти восьми градусов, а иногда и выше, когда она все равно зябла. Огромные счета за анализы крови, во время которых один вид иглы доводил ее до обморочного состояния. Операция, лишившая его значительной части счета в «Мерил Линч», который стал финансовым зеркалом, отражавшим мучения его жены, и, конечно, химия – каждая процедура уменьшала его состояние больше чем на сорок тысяч. И Шеп, некогда покупавший горчицу только сетевого бренда, перестал задумываться о деньгах, он стал к ним безразличен. Он вполне мог выйти завтра на улицу и сунуть пачку денег первому встречному прохожему: «Прошу, возьми их. Избавь меня от страданий расставаться с ними по частям». Это была пытка, смерть через четвертование, он готов был вспороть себе живот – наутро после мирового финансового кризиса его доллары превратились в простые прямоугольные бумажки, которыми можно было подтереть задницу.

Он оставил дверь приоткрытой, чтобы следить за тем, что происходит с Глинис, и быть уверенным, что услышит, если она решит встать. Уже второй час ночи, но бессонница началась у нее еще в клинике, это был один из побочных эффектов алимты (или, как предпочитала выражаться Глинис, «специфические эффекты»; это выражение придавало негативным последствиям химиотерапии некоторую театральность). Это. казалось несколько неверным, поскольку еще одним «специфическим эффектом» химии была апатия. Шеп обязательно попытается приободрить Глинис, но не сейчас. Сначала необходимо заняться собой, постараться подавить в себе чувство ожидания окончания того, что только недавно началось.

Целая полка над столом в его кабинете была заставлена тетрадями и блокнотами в твердых корочках, которые он годами заказывал в лондонском «Блэк-эн-Редз» – редкостное постоянство. На каждой фломастером было аккуратно выведено: «Гоа», «Лаос», «Пуэрто-Эскондидо», «Марокко»… Они содержали множество от руки написанных заметок: цены на молоко, масло, хлеб. Примерные расценки на аренду домов с двумя и тремя спальнями. Условия приобретения недвижимости иностранцами. Информация о телефонной связи, электричестве и почтовой службе. В связи с изменениями, произошедшими за последние десять лет, в перечень были включены условия подключения Интернета. Описания крупных городов и окрестностей. Уровень преступности. Погода. Специальные, отдельно стоящие блокноты содержали подробные данные о материалах, необходимых для работы в кузнице, – серебро, припои, флюс, – и расстояние, которое им е Глинис предстояло бы преодолеть, чтобы пополнить запасы ацетилена. После ее возвращения домой работа в мастерской совсем прекратилась, и записей стало меньше, а те редкие, которые он иногда делал, служили лишь для поддержания мифа о том, что она не перестает думать о работе, серьезно относится к статьям в иностранных газетах и журналах, а также время от времени поднимается к себе в мастерскую, чтобы поддерживать связь с тем, что всегда было для нее самым главным в жизни.

Все записи были сделаны только им самим: аккуратным округлым почерком студента-отличника: хвостики букв лихо закручивались близко к линии, каждое слово тщательно выводилось. В его почерке по-прежнему чувствовалось желание школьника угодить учителю, без единой помарки скопировать написанное на доске. Кроме подробных записей, на страницах были и фотографии: органично вписывающиеся в ландшафт пляжные бунгало в Кейптауне, Глинис, позирующая на фоне кучи огненных рамбутанов во Вьетнаме. Гостиничные открытки. Ресторанные меню. Адреса новых друзей, обычно членов небольшой местной общины англоговорящих экспатов, американцев или англичан, готовых оказать им помощь в благоустройстве на новом месте, если таковая потребуется. Они с Глинис, как и написано в катехизисе, были людьми, прагматичными; им требовалось общество лишь собственных детей. Сейчас те знакомства уже не имели значения,.они давно потеряли связь с людьми, которые признавали возможность строительства нового мира за пределами старого, как и неотъемлемую гнетущую тоску по нему. Однажды Глинис заставила его прекратить делать записи, и он больше не прикасался к тетрадям. Постепенно корешки покрылись слоем пыли.

Поскольку они там так и не побывали, последний блокнот с надписью «Остров Пемба» был почти пуст. В него была лишь вложена распечатка из Интернета, в которой он маркером выделил основные ссылки на туристические сайты с информацией и фотографиями людей, отдыхавших там. От себя он внес только самые общие сведения. Пебма располагается в пятидесяти милях от Занзибара. Является колонией Португалии. На полях выращивают преимущественно гвоздику, но не только, также рис, манго и кокосы. На острове обитают летучие мыши, мангусты, кокосовые крабы и обезьяны гверецы. В национальной кухне преобладают блюда из морепродуктов: осьминогов, королевского горбыля, креветок.

Он никогда не ел горбыля и с удовольствием бы попробовал.