Бегуны - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Токарчук cтр.№ 67

Все дома, аллеи, парки, сады, улицы пропитаны смертью других людей. Как только начинаешь это чувствовать, сразу хочется уехать — понимаешь, что пора двигаться дальше.

Еще он сказал, что движение не позволяет нам заниматься подобного рода бесплодными медитациями. Поэтому путешественникам все кажется свежим и чистым, невинным и в определенном смысле бессмертным.

В Микулове он вышел, а я все повторяла про себя это странное имя: Не-бой-ша. Не бойся.

В путеводителе сказано, что он длится три дня. Если они выпадают на середину недели, власти округляют количество праздничных дней, и тогда школы и учреждения отдыхают целую неделю. По радио все время передают музыку Шопена: считается, что она помогает сосредоточиться и способствует серьезной рефлексии. Предполагается, что каждый посетит в эти дни могилы своих близких. Поскольку в последние два десятилетия наблюдался невиданный расцвет экономики и страна бурно индустриализировалась, практически все жители нескольких мегаполисов двинутся в провинцию, откуда они родом. За много месяцев раскуплены билеты на самолеты, поезда и автобусы. Тому, кто спохватился слишком поздно, придется воспользоваться собственным автомобилем. В канун праздника выездные автострады уже полностью забиты. Праздник в августе, жарко, и стоять в пробке не слишком приятно, поэтому люди, предвидя возможные неудобства, берут с собой портативные телевизоры с плазменным экраном и дорожные холодильники. Закрыв затемненные окна и включив кондиционер, можно переждать эти несколько часов в обществе родственников или друзей, угощаясь взятой в дорогу снедью. В эти дни обзванивают наконец всех знакомых. Почти у всех уже есть мобильные телефоны и видеосвязь, так что можно ликвидировать пробелы в общении. И даже, стоя в пробке, устроить видеоконференцию с приятелями, посплетничать и условиться о реальной встрече по возвращении домой.

Духам предков приносят дары: специально испеченные для этой цели пирожки, фрукты, молитвы, написанные на лоскутках ткани.

Оставшиеся в городе испытывают очень странные ощущения: крупные торговые центры не работают, выключены даже огромные рекламные бильборды. Увеличены интервалы движения поездов метро, а некоторые станции вообще закрыты (например, «Университет» и «Биржа»). Закрываются рестораны фастфуда и дискотеки. Город настолько пустеет, что в этом году власти решили отключить управляемую с помощью электроники систему городских фонтанов, что должно дать довольно большую экономию.

После смерти супруги муж составил список мест, которые носят ее имя — Рут.

Их оказалось довольно много — кроме населенных пунктов, еще и ручей, деревня, холм и даже остров. Вдовец сказал, что делает это в память о покойной жене, кроме того, его утешает, что так она каким-то загадочным образом продолжает жить — хотя бы благодаря своему имени. Когда он стоит у подножья горы под названием Рут, у него возникает ощущение, что жена не умерла — просто существует теперь в ином обличии.

Деньги на свое путешествие он взял из тех, что получил по страховке жены.

Я вхожу туда торопливо, приветствуемая вежливой улыбкой портье. Встревоженно оглядываюсь, словно договорилась с кем-то о встрече. Я играю на публику. Нетерпеливо смотрю на часы, потом опускаюсь в кресло и закуриваю.

Ресепшен лучше, чем кафе. Не надо ничего заказывать, обсуждать с официантами и жевать. Отель демонстрирует мне ритм своей жизни, подобной водовороту, в центре которого — вращающиеся двери. Поток людей приостанавливается, закручивается вокруг своей оси на одну-две ночи, а затем устремляется дальше.

С кем бы я ни договорилась, он не придет, но разве это оспаривает этос моего ожидания? Это занятие сродни медитации: время течет, не внося практически ничего нового, сцены повторяются (подъезжает такси, выходит новый постоялец, портье вытаскивает из багажника чемодан, они вместе идут к стойке ресепшен, берут ключ и направляются к лифту), порой удваиваются (симметрично, с двух сторон, подъезжают два такси, выходят двое постояльцев, двое портье вытаскивают из двух багажников чемоданы…) или умножаются — тогда образуется толпа и возникает напряжение, грозящее хаосом, но на самом деле это просто сложная фигура, чью причудливую гармонию не сразу разглядишь. А то холл вдруг пустеет, и портье принимается флиртовать с девушкой за стойкой ресепшн, но вполсилы, вполголоса, оставаясь в полной гостиничной готовности.

Так я сижу около часа, не больше, вижу тех, кто выскакивает из лифта и устремляется туда, где назначил встречу, опаздывая с самого рождения, порой постояльцы торопливо кружатся во вращающихся дверях, словно в мельнице, которая грозит их перемолоть. Вижу тех, кто волочит ноги, словно бы заставляя себя сделать следующий шаг, замирает перед каждым движением. Женщины, ожидающие мужчин, мужчины, ожидающие женщин. Первые — со свежим макияжем, который наступающий вечер сотрет напрочь, в облаке духов, божественном ореоле. Вторые — разыгрывают из себя победителей, но на самом деле напряжены, живут нижним — ниже пояса — этажом тела.

Порой ожидание бывает вознаграждено — вот, например, мужчина провожает женщину к такси. Они выходят из лифта. Она — миниатюрная, темноволосая, в короткой обтягивающей юбочке, но не вульгарная. Элегантная проститутка. Он следует за ней — высокий, с проседью, в сером костюме, руки в карманах брюк. Они не разговаривают и держат дистанцию, трудно поверить, что еще мгновение назад их слизистые терлись друг о друга, что его язык тщательно исследовал изнанку ее рта. Они идут рядом, он пропускает ее вперед, запускает в мельницу вращающихся дверей. Такси уже ждет. Женщина садится молча, разве что улыбается едва заметно. Ни «до свидания», ни «было хорошо» — ничего такого. Он еще слегка склоняется к окну автомобиля, но, кажется, ничего не произносит. Разве что «до свидания» — совершенно лишнее, наверное, по привычке. Она уезжает. Мужчина возвращается в отель — свободный и довольный, руки в карманах, на лице тень улыбки. Он уже строит планы на вечер, вспоминает электронные адреса и телефоны, но пока не станет ни писать, ни звонить — еще понаслаждается легкостью… может, просто пойдет в бар, выпьет коктейль.

Проезжая эти города, я уже знаю, что в одном из них мне рано или поздно придется задержаться, а может, даже поселиться. Я мысленно взвешиваю их, сравниваю и оцениваю, и всегда оказывается, что все они расположены или слишком далеко, или слишком близко.

Так что, похоже, существует некая постоянная точка, вокруг которой я вращаюсь. Вот только от чего слишком далеко и к чему слишком близко?

Познание слоями, каждый слой лишь в общих чертах напоминает последующий или предыдущий, как правило, это вариация, модифицированная версия, дополнение к гармонии целого, — но рассматривая их по отдельности, не соотнося с целым, этого не заметишь.